Детское время - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда «Орел» с телом старого эфиопа оторвался от земли, Лера подошла к Кате:
— Я слышала, что ты выполнила его последнюю просьбу.
— Конечно выполнила, ты же сама мне в этом помогла. Я просто постаралась скомпоновать в красивую композицию те аксумские стелы, про которые ты мне рассказала.
— Это же невероятно трудно! Я имею в виду вырубить из базальта… даже двадцать пять метров…
— Там будет пять двадцатичетырехметровых и одна, в центре, будет сорок два метра. Но это будет не трудно выстроить: ты же мне сказала, что эти стелы были поломаны землетрясениями.
— Ну да.
— Так что у меня стелы будут бетонными, с тросами внутри как у Останкинской башни, а из базальта будет только наружная отделка. То есть каждый этаж стелы будет делаться отдельно, а потом их, как кубики, поставят друг на друга. Я уже сказала Лемми, что нужен кран, который сможет поднимать пятнадцатитонные кубики, и он сказал, что до осени он его уже сделает.
— А базальтовая облицовка не отвалится? Там же на солнце камень греться будет, а ночью остывать.
— Нет, они сначала вырубят эти кубики целиком из базальта, потом серединку вырежут, бетонные силовые элементы внутрь зальют, ну это куда тросы крепить. Так что базальт точно не отвалится. А кстати, ты знала, что само слово «базальт» эфиопское?
— Нет. Но тогда это будет действительно совершенно эфиопский мемориал. Ты молодец!
— Это ты молодец, а я до этой весны про аксумские стелы и не знала. Хотя Бел сказал, что там уже их больше десятка стоит, только маленьких, метров до двенадцати — и поэтому он опять утвердился в мнении, что мы — настоящие богини. Ведь я ему составила проект именно эфиопского мемориала, хотя ни разу в жизни в Эфиопии не была. Он сказал, что я передала в камне эфиопский дух…
— На картинке, хотя и это очень много. А кто его строить будет?
— Эфиопы сами построят, у них опыт работы с базальтом огромный. И карьеры, в которых базальтовые блоки пилят, у них давно уже есть — там Али камни добывает для постройки своих плотин.
— Кать, а тросы внутри — они молнии не будут притягивать? Все же там грозы бывают неслабые.
— Не будут. То есть будут, но всем плевать. В смысле, мне плевать: в башню над моей квартирой каждое лето пяток молний лупит, но чтобы это не доставило неприятностей, есть громоотвод. На высокие здания мы же их уже сколько лет ставим!
— На аксумских стелах громоотводов вроде нет.
— А теперь будут, что ты ко мне пристала? Бел попросил сделать хорошо, я сделала, ему понравилось…
В начале июля, после похорон Бела, в Москву прилетел Алемайеху. Формально — для обсуждения некоторой технической помощи на строительстве мемориала, а фактически — для обсуждения с Гришей Кабуловым вопросов строительства ГЭС на Ниле. Эфиопский император, верный своим юношеским мечтам, передал управление республикой эфиопскому Госплану, а себе оставил, кроме почетного звания императора, лишь должность «Главного энергетика», и в основном именно энергетикой и занимался. То есть занимался и строительством электростанций, и планированием строительства новых. Причем планы у него были на самом деле грандиозными (хотя в части Нила они в основном базировались на рассказах еще Кати Клее о «потенциальных» ГЭС), и к их реализации Али готовился очень тщательно. В частности, в многочисленных техникумах и двух институтах он успел подготовить больше десятка тысяч «профессиональных гидростроителей», которые успели набраться и практического опыта в Танзании — не говоря уже о ГЭС на шестом Нильском пороге. А быстро растущее население давало ему возможность «мобилизовать» на грядущие стройки уже сотни тысяч человек, в особенности теперь, когда строгий отец его необузданные хотелки подавлять перестал. То есть все было замечательно — но «некоторые мелкие детали» пока еще мешали перейти к реальной работе, и для решения проблем Али к Грише и приехал.
Хотя с «первой проблемой» Гриша скорее всего сам не мог бы справиться: город Сиена, возле которого Али хотел выстроить гидростанцию, формально считался римским. Причем с римлянами у Алемайеху никаких проблем относительно постройки плотины не было, то есть с римскими властями не было. Однако в Сиене и обширных окрестностях жило весьма немалое число поклонников Изиды, а главный храм богини материнства стоял на небольшом островке, который погрузился бы в воду после постройки плотины, что вызвало бы как минимум народное восстание — ведь Изиду почитали и в Греции, и в самом Риме. А воевать хотя бы с римским Египтом в планы Али уж точно не входило.
— И что ты хочешь чтобы мы сделали? — спросила его Катя-старшая, когда он, по старой, еще Лизой заведенной, традиции, зашел к ней в гости с подарками. И традиционно это был кофе, сделанный каким-то «новым способом». Сама Катя, большим любителем кофе так и не ставшая, разницы между разными «подарками» не чувствовала, но внуки её очень такие подарки любили.
— Я не знаю, ведь уважаемая Кати всегда говорила, что храмы нужно обязательно перенести на соседний остров. А теперь, когда к строительству все уже готово, я еще больше не знаю, ведь вода и этот соседний остров почти затопит.
— Странно, ведь, насколько я знаю, там еще метра три должно на поверхности остаться, а может и больше…
— Наверное потому, что уважаемая Кати предлагала строить плотину высотой в тридцать пять метров, но мы посчитали, что лучше ее строить сорокаметровую. Разница небольшая, но тогда там можно будет поставить электростанцию на восемьсот с лишним мегаватт вместо шестисот.
— А… понятно. Пять метров разницы, говоришь? Я думаю, что на этом острове будет несложно поставить вдоль берега стену… нет, вал такой из камней, которые из реки ты и вытащишь, а внутри вала можно земли насыпать чтобы там лучше всякие деревья росли. У тебя же людей на такую работенку должно хватить?
— Проблема не в людях, проблема в том, что если я предложу жрецам перенести храм, то могу оттуда живым и не уйти.
— То есть ты пока никому не говорил о возможном переносе храмов?
— Конечно не говорил! То есть вам сказал, да и то лишь потому что уважаемая Кати… вы и так всё знаете. Вы знаете и я, а больше пока никто.
— А у тебя кто-то уже назначен главным инженером этой стройки?
— Нет пока. То есть там сейчас
