Что будет дальше? - Джон Катценбах

Этот выстрел, подумал жадно глядящий в экран студент, может быть сигналом к началу конца. Впрочем, с таким же успехом он мог практически ничего не значить. Сказать что-либо заранее, предсказать ход мысли организаторов трансляции было решительно невозможно.

Единственное, в чем парень был заранее уверен, — это в том, что девушку под номером четыре в конце концов убьют.

Он попытался представить себе, как это произойдет. Он давно пристрастился искать и смотреть в Интернете так называемое джихад-видео с убийствами пленных и пытками. В качестве разминки он с удовольствием смотрел на сайте www.youtube.com ролики с душераздирающими последствиями автомобильных аварий. Чем больше крови и изуродованных трупов, тем лучше. Ему нравились и обычные, не подпольные телешоу, документальные передачи и сериалы, такие как «Копы» и «Успеть за 48 часов». Он мечтал пройти однажды кастинг на участие в шоу «Остаться в живых» и, пожалуй, уделял этой перспективе гораздо больше внимания, чем всем остальным рассуждениям и мечтам о собственном будущем. Он был на сто процентов уверен, что если бы его включили в число участников этой программы, то приз в миллион долларов достался бы именно ему, и никому больше.

Номер Четыре опять трясло. Судя по всему, девушка изрядно перенервничала и вновь на какое-то время перестала полностью контролировать реакцию своего тела на внешние раздражители. По всему было видно, что ее страх — непритворный.

Парню это очень нравилось.

Слишком многое из того, что ему доводилось видеть, было подставным и фальшивым. Порноактеры имитировали оргазм, герои видеоигр умирали понарошку, драматические сюжеты всякого рода ток-шоу и телевизионных передач оказывались натянутыми, а то и явно выдуманными.

— Другое дело — «Что будет дальше?». Номер Четыре не соврет.

Иногда парню казалось, что ничего более реального ему не приходилось видеть не только в виртуальной, но и в окружающей его настоящей жизни.

Этим теоретическим рассуждениям вскоре был положен конец. Заметив на экране какое-то движение, обитатель студенческого общежития буквально прилип к монитору. Там, в комнате с белыми стенами, действительно что-то происходило. Номер Четыре едва заметно повернула голову в сторону. Камера дала панорамный вид помещения. Что-то явно должно было случиться.

Зритель, сидевший у компьютера, услышал то, что услышала Номер Четыре: звук открывающейся двери.

Дженнифер вздрогнула и повернула голову в ту сторону, откуда донесся уже знакомый ей звук.

Судя по шуршанию комбинезона, в комнату вошла женщина. На сей раз она, против обыкновения, двигалась не медленно и неторопливо, а наоборот — стремительно и даже, как показалось Дженнифер, чуть суетливо. Прошло, наверное, не более пары секунд между тем, как она переступила порог, и тем, как ее силуэт навис над Дженнифер. Два лица, закрытые масками, отделяли теперь друг от друга лишь несколько дюймов.

— Номер Четыре, слушай внимательно. Ты сейчас будешь делать то, что я тебе скажу. Выполнять будешь все в точности, и не вздумай меня ослушаться.

Дженнифер кивнула. В голосе женщины явно слышалось беспокойство. Она говорила быстрее, чем обычно, от былого размеренного речитатива не осталось и следа. Более того, девушка даже чувствовала на своем лице горячее и неожиданно частое дыхание собеседницы.

— Ты должна молчать. Не вздумай проронить ни слова. Слышишь? Я сказала — ни звука. Тяжело дышать тоже нельзя. Будешь сидеть там, где сидишь сейчас. Не сходи с этого места. Не дергайся и не вертись. В этой комнате должна стоять абсолютная тишина до тех пор, пока я не вернусь. Поняла меня?

Дженнифер вновь кивнула. Ей очень хотелось спросить женщину, что это был за выстрел, но после таких указаний она не рискнула даже открыть рот.

— Номер Четыре, ответь вслух на мой вопрос. Ты поняла, что я тебе сказала?

— Да, я все поняла.

— Что ты поняла?

— Никакого шума. Ничего не говорить, не издавать никаких звуков. Сидеть здесь, на этом месте.

— Правильно.

Женщина на некоторое время замолчала. Хранила молчание и Дженнифер. Она прислушалась к собственному дыханию. В окружающей тишине она не смогла бы с уверенностью определить, доносится до ее слуха собственное сердцебиение или удары сердца склонившейся над ней мучительницы.

Неожиданно женщина схватила Дженнифер за подбородок. Та только резко вздохнула, но не издала больше ни звука. Пальцы женщины впились в щеку пленницы, а ладонь стала скручивать ее челюсть на сторону. Дженнифер изо всех сил боролась с почти непреодолимым желанием схватить мучительницу за руку и сорвать со своего лица эти цепкие пальцы.

— Если издашь хоть один звук — умрешь! — пригрозила женщина.

Дженнифер трясло. Она не смогла даже кивнуть в знак того, что поняла смысл угрозы. Впрочем, судя по всему, бившая ее дрожь послужила достаточным доказательством того, что смысл сказанного крепко засел в ее голове. Хватка на ее челюсти ослабела, но Дженнифер так и осталась сидеть неподвижно, боясь даже пошевелиться.

Следующее испытанное ею ощущение было абсолютно незнакомым. Это был не удар, не резкая боль, но от этого Дженнифер легче не стало. Она вдруг ощутила, как к ее телу прикоснулся острый, судя по всему, металлический предмет. Сначала он ткнулся ей в горло, а затем, продавливая кожу, спустился по ее груди к животу и описал несколько кругов по ее телу — по спине, по шее, по бокам и по лобку. Это движение то и дело акцентировалось пунктиром легких покалываний, словно кто-то неглубоко, но достаточно ощутимо втыкал в кожу Дженнифер острые иголки.

Девушка вдруг осознала: «Это же нож!»

— И учти, я могу сделать твою смерть невероятно страшной и мучительной. Ясно тебе, Номер Четыре?

Дженнифер снова кивнула и почувствовала, как острие ножа еще сильнее впилось в кожу на ее животе.

— Да, я все поняла, — едва слышно прошептала она.

Дженнифер почувствовала, что женщина отодвинулась от нее. Затем она услышала и знакомое удаляющееся шуршание комбинезона.

Пленница ждала, что дверь в комнату вот-вот закроется, но привычного уже звука так и не последовало. Девушка так и осталась сидеть на кровати, сжимая в руках своего медвежонка, пытаясь понять, что происходит, и гадая, что с ней будет дальше.

Едва она пришла к неутешительному для себя выводу, что здесь что-то не так и ничего хорошего ожидать не приходится, как чья-то невидимая рука, возникшая неизвестно откуда, схватила ее за горло. От неожиданности Дженнифер даже инстинктивно не попыталась вырваться из этой удушающей хватки. У нее помутнело в глазах, она едва не потеряла сознание. Она чувствовала себя такой же беспомощной, как если бы ее придавило неподъемной бетонной плитой. Непонимание происходящего и панический страх, казалось, окончательно парализовали ее сознание и способность здраво оценивать ситуацию. Впрочем, чем ближе к полному беспамятству было состояние ее разума, тем скорее начинали пробуждаться защитные инстинкты ее организма. Дженнифер бесцельно и беспорядочно махала во все стороны руками и ногами, пытаясь если не оттолкнуть, то хотя бы нащупать душившего ее человека. Неожиданно у нее над ухом раздался знакомый мужской голос. Дженнифер тотчас же замерла и обмякла, как парализованная.

— Вот видишь, Номер Четыре, я могу сделать так, что тебе будет очень плохо. Если я захочу, тебе станет еще хуже.

Дженнифер содрогнулась всем телом. Ее пугала чернота перед глазами — не та ставшая уже привычной темнота под глухой маской, скрывавшей ее глаза, а чернота, похожая на вечную непроглядную тьму. «Неужели я ослепла, когда он меня душил?» — в ужасе подумала она.

— Не забывай об этом, — прошептал мужчина ей на ухо.

Дженнифер вновь вздрогнула, ощутив на коже его близкое дыхание.

— И запомни: за тобой все время следят. Ты ни на секунду не остаешься одна.

Мужчина неожиданно разжал хватку, и Дженнифер закашлялась, не в силах понять, проходит ли в ее легкие воздух через горящее, словно ободранное изнутри, горло. Естественно, она не услышала, что мужчина — одетый, как прежде, в шапочку с прорезями для глаз и в трико, в балетных туфлях на босу ногу — дал женщине знак вновь войти в комнату. В голове у Дженнифер все смешалось. Она не столько поняла, сколько почувствовала, что услышанная ею ссора, неожиданный выстрел — все это изначально входило в сценарий спектакля с ее участием, разыгрываемого против ее воли. Эти двое, действуя заодно, похоже, просто задались целью окончательно сбить ее с толку и сломить ее внутренне. «Что ж, надо признаться, им это неплохо удалось», — подумала Дженнифер. Страх действительно практически парализовал ее волю, лишил какой бы то ни было способности сопротивляться происходящему.