Что будет дальше? - Джон Катценбах

Адриан в очередной раз убедился, что люди, которые с уверенностью заявляют, будто знают что-либо досконально, на самом деле чаще всего совершенно некомпетентны в этом вопросе, порой даже невежественны. Впрочем, это мнение в данный момент он решил оставить при себе.

— Так чего же вы от меня хотите?

— Я хочу получать деньги за потраченное мною время.

Брайан начал нашептывать Адриану на ухо инструкции и советы. В голосе младшего брата слышался профессиональный азарт. Что ж, дело понятное: адвокат готовит для оппонента ловушку.

— Вообще-то, это уже похоже на вымогательство.

— Ни в коей мере. Я просто хочу получать плату за оказанные услуги.

Адриан кивнул собеседнику. Он сейчас действовал строго по инструкциям брата, который шепнул ему на ухо: «Попроси у него телефон».

Адриан так и сделал.

— Ну хорошо. Не могли бы вы одолжить мне свой сотовый телефон? Вы уж извините, я свой всегда забываю, а мне нужно позвонить.

Вольф улыбнулся, сунул руку в карман и вытащил телефон. Протянув его Адриану, он сказал:

— Пожалуйста, звоните.

«Начинай блефовать», — прошептал Брайан.

Адриан даже не успел сообразить, что именно подразумевает Брайан под «блефом» в данной ситуации, а его пальцы уже непроизвольно потянулись к кнопкам телефона. Ощущение было такое, словно команды руке профессора отдает не его мозг, а воля Брайана. Не вполне понимая, что делает, Адриан Томас набрал три цифры: 911.

«Кого спросить, ты сам знаешь», — напомнил ему Брайан.

— Инспектора Коллинз, будьте добры.

Вольф удивленно поднял брови и сказал:

— Я не сказал, что нашел ее. Я сказал: «может быть, нашел». Но если вы сейчас наговорите по телефону лишнего, то может так оказаться, что я ее не найду.

Адриан забеспокоился, но успел сориентироваться в последний момент: услышав в трубке короткое «алло», он нажал на кнопку «Отбой».

«Это должно сработать, — спокойно и рассудительно произнес Брайан. — Главное — быть внимательным и не проколоться. Я такие спектакли не раз разыгрывал. Теперь следующий шаг: сделай так, чтобы он конкретизировал свои требования».

— И все же, мистер Вольф, я хочу, чтобы вы определились. Вы нашли девушку или нет?

Вольф покачал головой и ответил:

— Видите ли, все не так просто, как кажется.

— Очень просто, уверяю вас, — гнул свое Адриан.

«Хорошо», — подбодрил его Брайан.

— Итак, я повторяю свой вопрос. Вы нашли ее?

— Я бы сказал так: я знаю, где ее искать.

— Это не то же самое.

— Согласен, — кивнул Вольф, — но это очень близко. Это почти то, о чем вы просили.

«Отлично, Адри. Продолжай. Дави на него. Ты же видишь — он почти сдался».

— И что же вы хотите взамен? Огласите ваше предложение, — сухо произнес Адриан.

— Я просто хочу, чтобы все было по-честному.

— Это не предложение, а утверждение. Выкладывайте, что вам нужно.

— Профессор, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

— Мистер Вольф, если мы с вами оба прекрасно понимаем, о чем идет речь, то потрудитесь, пожалуйста, назвать цену, которая будет адекватной для того, чтобы — как вы изволили выразиться — «все было по-честному».

Вольф явно колебался. По его лицу растеклась несколько растерянная улыбка, отчего он стал похож на диснеевского Чеширского Кота — с безошибочно узнаваемой зубастой улыбкой в пол-экрана. Адриан вспомнил, как они смотрели «Алису в Стране чудес» вместе с Томми. Вспомнилось ему и то, как он долго и обстоятельно объяснял сыну, что вероятность того, что малыш провалится в кроличью нору и окажется в королевстве, где головы людям рубят без суда и следствия, ничтожно мала. Да, когда Томми был совсем маленьким, его гораздо больше пугали фантазии и сказки, чем реальные опасности, существующие в окружающем мире. Он был готов часами смотреть жутковатые научно-популярные передачи об акулах, нападающих на людей у берегов Калифорнии, или о голодных львах, обитающих на просторах Серенгети. Эти документальные фильмы Томми смотрел как завороженный. Но стоило на экране появиться какой-нибудь курящей кальян гусенице, как он бледнел, покрывался потом, кашлял, а вечером, вместо того чтобы спокойно заснуть, долго плакал в кровати.

«Адри, не отвлекайся. Сосредоточься и будь настойчив. Это сейчас самое главное».

Брайан также был готов проявить настойчивость, то и дело одергивая пустившегося в воспоминания старшего брата.

— Ну, я даже не знаю, профессор… Как бы вам сказать поточнее… В общем-то, мы можем прикинуть, сколько стоит мое рабочее время…

— Назовите цену. Например, свою удвоенную ставку, которую вы получаете в магазине, когда работаете в выходной день или сверхурочно.

— Нет, так дело не пойдет. Там я простой продавец, а в этом случае я взялся за весьма квалифицированную работу как редкий специалист в своей области. Я думаю, за уникальность моего опыта мне тоже полагается… ну, скажем так, некоторый бонус.

— Мистер Вольф, если вы так твердо вознамерились выжать из меня какие-то деньги, сделайте одолжение, назовите сумму, которую вы желаете получить.

«Отлично, — одобрительно сказал Брайан, — это должно привести его в замешательство».

Адриан не мог в очередной раз не признаться себе в том, что его младший брат гораздо лучше разбирается в психологии преступника, чем можно было бы предположить.

— Ну хорошо. — Марк Вольф попытался зайти с другой стороны. — А во сколько бы вы сами оценили…

— Мистер Вольф, успех в таком деле был бы бесценен. Я бы и сам затруднился назвать его денежный эквивалент. Но, с другой стороны, вы и сами понимаете, что я не хотел бы оплачивать вам неудачу.

— Назовите свою цену, — вновь попытался выкрутиться Вольф. — Тогда я буду знать, насколько усердно мне следует работать.

— Не держите меня за дурака, да и себя не обманывайте. Согласитесь, какую бы сумму я сейчас ни назвал — тысячу, десять тысяч, миллион, — вы запросите вдвое или даже втрое больше, когда у вас будет что мне сообщить. Или я не прав?

Вольф поджал губы и отвернулся. Адриан понял, что выиграл спор.

Он удивлялся сам себе: ему не верилось, что он оказался способен вести столь жесткие переговоры.

— Я вам вот что скажу, мистер Вольф: будет вам премия за выполненную работу. Можем назвать это иначе: «гарантированным вознаграждением», как на плакатах «Разыскивается живым или мертвым» в старых вестернах. Сумма вознаграждения — ну, скажем, двадцать тысяч долларов. Это большие деньги. Найдете информацию, которая наведет нас на Дженнифер и поможет вернуть ее — обращаю ваше внимание: только в этом случае, — и я плачу вам двадцать тысяч. Но давайте проговорим еще раз: находите Дженнифер — получаете деньги. Начинаете играть в какие-то игры, водить меня за нос или в конце концов ваши поиски оказываются безрезультатными — во всех этих случаях вы не получите ничего. Пусть это будет вашим финансовым стимулом. На всякий случай предостерегаю вас от попытки дважды нажиться на одной и той же информации. На вашем месте я не стал бы даже пытаться вымогать деньги у родственников девушки или у кого-то еще. Чует мое сердце, полицейские отнесутся к вам с меньшим пониманием, чем я, и за попытку шантажировать родителей Дженнифер или за вымогательство у них денег вы запросто можете угодить за решетку. Несомненно, это было бы абсолютно справедливо, но я… я человек другого склада и к тому же несколько странный, я бы даже сказал, сумасшедший отчасти… — Адриан зловеще улыбнулся, как герой-злодей в провинциальной театральной постановке. — Так что могу вам позволить потренироваться в вымогательстве денег на моей персоне.

— А почему я должен верить вам на слово? — спросил Вольф. — Какие у меня будут гарантии?

Адриан сухо рассмеялся, а затем ответил, как отвечает профессор на вопрос студента, заданный после лекции:

— А вот это, мистер Вольф, уже мое дело. Я сам продумаю, какие гарантии своего честного слова я готов вам предоставить.

Вольф, похоже, был сам не рад, что затеял такой разговор.

— Мистер Вольф, признайтесь, вы ведь на самом деле вовсе не самый большой специалист по этой части.

— Это по какой части? Если вы про компьютеры, то я в них неплохо разбираюсь. А в том, что касается поисков информации в Интернете, я вообще могу считаться экспертом-профессионалом…

— Нет, я не об этом. Я имел в виду совершение преступлений.

Вольф покачал головой, а затем, склонившись над «Макбуком», недовольно заметил:

— А я вовсе не преступник и никогда преступником не был.

— Ну, о том, как следует расценивать некоторые ваши действия, мы поговорим как-нибудь в другой раз.

— Профессор, никакое это не преступление. Понимаете, то, что мне нравится, то, что мне нужно, — это просто… — Марк Вольф замолчал, и профессору Томасу оставалось лишь гадать, понимает ли его собеседник, как смешно и нелепо он выглядит, пытаясь опровергнуть очевидные факты. — Ну ладно, профессор. В общем, считайте, что вы меня уговорили. Я принимаю ваши условия. Если мы найдем ее — с вас двадцать штук.