Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владимир нахмурился.
— Болеслав и йок? И ты думаешь, он нанял его для…
— Нанял? Вряд ли, скорее предложил выгодную сделку. Но это не суть важно. Ты и твой сын в большой опасности. Даже учитывая, что Святослав слаб и не может управлять страной, произвести на свет потомство в его силах. Не волнуйся понапрасну, государь, место, куда везут мальчика, надежно, как и человек, что взялся опекать его. Княгиня сказала, что вернее укрытия, чем под крылом твоего учителя и друга, вряд ли можно сыскать.
— Монастырь? Что ж, возможно так действительно лучше, но твое самоуправство перешло дозволенную границу. Следовало сообщить мне заранее.
— Что бы изменилось, князь? Такого хода вряд ли кто-то ожидает, — она подняла смиренно опущенную голову и внимательно посмотрела на Владимира. — Как видишь, государь, я четко и добросовестно выполняю свою сторону нашего договора, чего не могу сказать о тебе.
— Упрекаешь? — высокомерное удивление отразилось на лице князя. — И в чем же я повинен?
— Я просила малого, — тон стал холодным и властным. — Покой и забвение. Никто не должен был прознать, что я на самом деле. Мои ученики не в счет, но вряд ли это они пустили слух о моей… сути. Каждый холоп во дворце знает, что на службе у князя сам Змей, точнее Змея. Я не давала повода усомниться в моей… человечности. Самое крайнее, что они могли подумать обо мне, так это — ведьма в мужских штанах, да безумная девка с мечом. Кто выставил меня на показ, а, князь?
— Многие в Камне знают о том, кто ты на самом деле, — раздраженно произнес Владимир. — Мало ли доносчиков, готовых продаться за золотую монету.
— Это меня не касается, князь, — резко прервала его Змея. — Ты был обязан их купить, а не кто другой. Моя сила стоила несоизмеримо мало, но даже эту малость ты пожалел отдать за право обладать ею. Как бы тяжело мне ни было говорить это, но прав оказался мой Учитель: воистину, жадность людская не знает границ, как и их непомерная жажда власти. Прощай, Владимир. Я расторгаю наш договор. Удачи тебе, и благослови тебя Творец.
Она вдруг нахмурилась, вглядываясь в нечто за спиною князя. Тот невольно обернулся, но, не найдя ничего страшного позади, перевел взгляд на собеседницу. Змея исчезла, ускользнула неслышно, будто и не стояла в трех шагах от князя мгновение назад. Тот задумчиво прошелся по комнате, поднял с пола письмо, что она держала в руках, и вдруг со всей мощи ударил кулаком по столу. Бумаги с тихим шорохом посыпались на пол.
* * *
Распрощавшись с князем, Олга поспешила к южным воротам, куда еще в обед отправила Дарима со всеми пожитками и лошадьми, приказав ожидать ее в трактире у городской заставы. Тот, как всегда, беспрекословно повиновался. Она не особо беспокоилась за шептуна, так как в народе ходило поверье, что коли обидишь такого, то придет по твою голову йок, чья душа обитает в теле безумца. Да и грех трогать убогих, что слепо шатаются по дорогам, не ведая, кто они на самом деле, куда и откуда идут. К тому же утренний поединок с Лисом убедил Олгу в том, что не так-то легко это — обидеть шептуна.
Она шла быстро, погруженная в себя, и раздумывала, составляя план отступления. Уехать из города на юг, перейти через хребет, и идти на запад, к неведомым странам, древним городам, чужим народам. Не обязательно следовать за Учителем, пусть теперь он бегает за ней. Странно, что раньше мысль о путешествиях не приходила ей в голову. Странно… Она резко остановилась. Вокруг бурлила толпа, гомон голосов заглушало ржание лошадей. Широкая улица полнилась подводами, спешащими пройти через заставу до заката, уставшие путники и верховые гости входили в дружелюбно распахнутые ворота постоялых дворов, толпились у дверей, смеялись и вели степенные речи. Много людей было вокруг, но Змея не чувствовала среди них Даримира. Она на секунду закрыла глаза, глубоко втягивая через нос сладкий от духоты воздух, и на миг погрузилась в тишину и темноту. Безвольный мальчишка тридцати лет от роду, к которому она уже успела прикипеть всем сердцем, был далеко и испытывал от того адские муки. Олга развернулась и пошла по слабому, еле видимому в буйном коловращении цвета, следу, пронизанному болью и страхом.
Острые горные пики Хребта уже начали щекотать брюхо солнечного шара, покрасневшего от такой насмешки, когда Змея наконец-то выбралась из узкого лабиринта улиц, куда завел ее след, и оказалась на пристани. Здесь так же бурлила жизнь, но уже окрашенная иностранной речью, пьяным гоготом, похабными песнями удалой матросской братии и визгом продажных девок, доносящимся из открытых окон портовых трактиров. В этом месте не было нужды притворяться, льстить и отвешивать поклоны, а ожидать уважения можно было лишь в том случае, если ты силен и бесстрашен, что, кстати, не уменьшало вероятности получить нож в спину. Змея ухмыльнулась и шагнула через порог в душный смрад питейного заведения.
В небольшом помещении, заставленном давно нечищенными столами и лавками, было полно народу. Как только она ступила внутрь, песни как-то сами собой смолкли, и все глаза, сальные и мутные от выпитого вина, обратились к неизвестному и странному гостю в длиннополом темном плаще, чье лицо скрывал опушенный до самых губ капюшон. И чем дольше они смотрели, тем отчетливее чувствовали глубокий животный страх перед разгневанной силой, сокрытой под плотной пеленою накидки. Может быть, именно по этой причине слова, произнесенные тихим, чуть слышным голосом, достигли ушей каждого, и никто не посмел ослушаться приказа.
— Все вон.
Кабак мигом опустел, даже целовальник разумно скрылся за стойкой. Остались лишь несколько человек в темных походных курках, что сидели в дальнем углу залы. Змея медленно двинулась к их столу.
— Где он?
— Не торопись, красавица, — пять арбалетов щелкнули затвором, направив острые жала на давно ожидаемого посетителя. Говорил маленький сухой такарин почти без акцента, но смешно шепелявя из-за отсутствия нескольких зубов в растянутой улыбке. Он появился откуда-то сбоку, двигался медленно и очень уверенно, так, что можно было предположить в нем умелого бойца.
— Он здесь. Предлагаю сделку. Мы вернем твоего глупого слугу, но сначала выпей с нами.
Такарин поставил на стол кружку, от которой разило полынной горечью буквально за версту. Змея хмыкнула. Она могла убить их всех
