Арсенал эволюции - Андрей Морголь

растворился в людской массе. Оставалось найти товарищей по заданию.

    Условно  мы  договорились  при  подобных  случаях  сваливать  ношу

доспехов на Скокса, что произошло  без проблем, и после собираться  на

западном выезде  из города.  Атом  говорил, будто  там  располагается,

радуя горожан, знаменитый бордель. Так как народу рядом всегда  трется

немеряно и  можно  легко  затеряться среди  посетителей,  было  решено

встречаться возле этого милого заведения. Сориентировавшись по солнцу,

я двинул в  сторону заката. По  незнакомому городу пришлось,  конечно,

немного поплутать. Мало того, что чем ближе подступала периферия,  тем

сложнее было разобраться  в путанице  улочек и подворотен,  так еще  и

усиленные патрули заставляли зачастую менять маршрут, дабы не мозолить

лишний раз глаза  доблестной страже. К  тому же частенько  встречались

армейские отряды,  которые, скорее  всего, тоже  подключили к  поискам

диверсантов. В  общем,  к оговоренному  месту  я добрался  часа  через

полтора. Оказалось, что либо мои  спутники знатно шифруются, либо  еще

не подошли. А может,  вообще решили не ждать  меня. Короче, никого  из

наших  вокруг  не  было.  Я  неловко  топтался  на  месте,   постоянно

оглядываясь,  дабы  не   нарваться  на   стражу,  успел   полюбоваться

завлекающими в бордель красавицами и прочитать все вывески вокруг.

    Когда на горизонте нарисовалось бесстрастное лицо Прута, я,  можно

сказать, даже слегка обрадовался. Едва удержался, чтобы не сорваться с

места и  не побежать  навстречу.  Правда, рядовой,  хоть и  явно  меня

заметил,  —  никаких  признаков  узнавания  не  подавал.  Просто   шел

прогулочным шагом, посвистывал, руки держал в карманах. Однако на лице

бойца читалась легкая тревога. За несколько  метров до меня он как  бы

невзначай осмотрелся,  а  затем  просто  прошел  мимо.  Я  лишь  успел

почувствовать, как  на  долю  мгновения рука  Прута  побывала  в  моем

кармане.  Таким  же  прогулочным  шагом  я  не  спеша  ретировался   в

подворотню и достал из кармана записку. Она гласила следующее: «Выходы

из города перекрыты. Возможна слежка. Скокс успел уйти. Выбираемся  по

отдельности, через два дня встречаемся на границе. Ждем друг друга еще

день, затем  переходим.  Заметай  следы тщательно.  Как  выберешься  —

избегай  идти  дорогой».  Вот  такие  чудесные  новости!  И  где   мне

перевалить через городскую стену в  таком случае? Сразу всплыли  кадры

из фильма «Кавказская пленница» с двумя психами да детскими качелями в

эпизодической роли, которые помогли  Шурику преодолеть препятствие.  У

меня,  к  сожалению,  таких  замечательных  помощников  под  боком  не

имелось. В общем, я решил, что просочиться наружу в ночное время будет

проще, а пока пошел искать бреши в городской защите.

    Слоняясь меж навозных куч  сомнительных кварталов этого  коварного

городка, ближе к ночи  я, наконец, нашел то,  что искал. Правда,  двое

оборванцев, кажется,  тоже нашли  то, что  искали, —  то есть  невесть

каким ветром  забредшего в  их родные  пенаты приличного  человека.  Я

стоял возле выбитых в  стене отверстий, очевидно, предназначенных  для

скрытной переправы за черту города, когда меня окликнули:

    — Эй ты, куда собрался?  — прозвучал противный скрипучий голос  за

спиной.

    Я обернулся. Да уж, персонажи передо мной оказались колоритные  и,

можно  сказать,  бесстрашные.  Конечно,  внушительными  габаритами   я

похвастать не  могу, но  даже рядом  со мной  эти товарищи  смотрелись

обезвоженными пигмеями.

    — Че надо? — рыкнул я,  ожидая, что одним голосом этих бродяг  как

ветром сдует.

    Однако ребята оказались продуманными.

    — Нам-то ничего не надо, а вот братьям нашим меньшим…

    Оборванец хитро  присвистнул,  и  будто  из  засады,  с  радостным

тявканьем  из  всех   подворотен  стали  выскакивать   разнокалиберные

дворняги, быстро организовываясь в солидную стаю. Уже через минуту  на

меня дружно рычала  злобная свора. Ишь,  какой царь зверей  выискался.

Самого дрессировщика с товарищем, небось, собаки не жрут сугубо  из-за

специфического запаха, а вот деликатеса в виде честного горожанина псы

отведать  не  прочь.  Сплоченный  единым  чувством  голода  коллектив,

видимо, в  нетерпении  ожидал  лишь  заветной  команды  «фас!»,  а  их

художественный руководитель  и вдохновитель  с наслаждением  оттягивал

приятный момент. Вот кого нам в цирке-то не хватало!

    Но я решил не  давать оборванцам поводов  для радости, поэтому  со

всей возможной прытью начал карабкаться на стену. Мое позорное бегство

лучше всяких вербальных команд послужило собачкам сигналом к атаке.  С

оглушительным лаем различных видов дворняг стая бросилась за  желанным

ужином. Самый длинный из них щелкнул пастью в считанных сантиметрах от

моей ноги,  а  вот  самый  умный  представитель  своры,  не  отличаясь

крупными размерами, воспользовался спиной более внушительного  коллеги

в качестве взлетной полосы — и спустя мгновенье повис, вцепившись  мне

в икру.  Я  сдавленно  крякнул,  сдерживая  вопль,  дабы  не  привлечь

внимания  патрулирующей   на  стене   стражи.  Подергав   обзаведшейся

паразитом ногой, избавиться от нахала не удалось, лишь боль усилилась.

Со столь  неудобной  ношей я  решил  добраться  до верха,  а  там  уже

преподать   дворняге   краткий   курс   жесткой   дрессировки.    Едва

перевалившись на площадку,  я откинулся  на спину  и принялся  долбить

животному по голове. Хватка ослабла, мне удалось избавить свое мясо от

зубов голодного  хищника.  С  трудом  поднявшись  на  ноги,  я  увидел

застывшее от изумления лицо  стражника, стоявшего неподалеку.  Недолго

думая, я  запустил озверевшего  пса патрульному  в рожу,  пока тот  не

опомнился. Зато  дворняга сориентировалась  мгновенно:  ей ли  не  все

равно, чью плоть неистово  терзать? Душераздирающий визг разнесся  над

городом. Началась беспощадная схватка человека с животным, следить  за

которой, к сожалению, не нашлось времени. Я сиганул вниз, даже не видя

в темноте,  куда  приземляюсь. Стыковка  с  грунтом отдалась  болью  в

искусанной голени, кувырком я погасил инерцию. Уже на бегу прикидывал,