Пари с будущим - Сергей Гомонов

— Гм… Надеюсь, он предупредил тебя о способе связи с ним, если появятся какие-нибудь идеи? — понижая голос едва ли не до шепота, серьезно уточнил Варуна. Я кивнул (ну что ж, если здесь так любят играть в шпионов, то поиграем), и тогда он продолжил уже спокойно: — Ну да, было это уже без малого двадцать пять лет назад. Я, тогда еще начинающий техник, вроде тебя вот, вернулся из отпуска. На Земле как раз родилась Савитри, и я ездил повидать их с Бхадрой… это жену мою так зовут. Вернулся и попал на станции в бурлящий котел страстей. Оказалось, несколько часов назад, готовясь к переходу, «наджо» первого ангара призвали суру. Но вместо того чтобы как положено вступить с ними в контакт, этот странный сура, вывалившись из инфополя, продолжил погоню за своей тенью-асуром. И такого нагнал страха на тень, что асура не знал, куда от него деваться…

Я отчетливо представил себе эту картинку. Похоже, даже среди уравновешенных и благостных суров есть свои бунтари, которые не хотят мириться со злобностью теней…

Дальше — больше. Недолго думая, сура погнал асуру к темпоральному коридору, игнорируя все обращения к нему техника-координатора первой группы. Похоже, два этих создания вступили в противоборство еще в инфосфере, до вызова, но были притянуты вызовом «наджо» и проявились в материальном мире, продолжая выяснять отношения.

Коридор, по словам Варуны, был проложен в эпоху Мезоамерики. Подверглись сура и его антипод переброске в другое время или нет — выяснить так и не смогли. Они как будто рассеялись в пространстве. Оба. Искали пропавшего суру всей станцией: если асура имеет обыкновение развеиваться после некоторого пребывания в нашем мире, то сура должен отчитаться о выполненной работе и вернуться в свою среду, где, как положено, обзаведется новой тенью. Тогда еще не было известно об устойчивых деструктах, которые могут причинить вред человеку на материальном плане.

Словом, эти двое не оставили никаких следов. Как сквозь землю провалились. «И хорошо бы, если так», — сказал тогда профессор Виллар, а Варуна услышал эту его фразу.

— По-моему, профессор подумал о чем-то своем, — сказал мой учитель. — Но дело замяли, суру так и не нашли, а информацию о неудавшемся цикле зафиксировали. К тебе, говоришь, попала? — он прищурился, а я пожал плечами. — А Виллар спросил о ней, да?

— Да, и я удивился, с чего у меня должны быть об этом какие-то мысли: я тогда еще и не родился!

— Ну, быть может, профессор рассудил: незамыленный глаз, свежие мозги, а ну как что умное в голову придет? Как сказал в древности один великий ученый, «если в первый момент идея не кажется абсурдной, она безнадежна»*.

________________________

* Альберт Эйнштейн.

— Понятно. Меня предположили генератором бредовых идей… — усмехнулся я. — А вдруг как в моем бреде отыщется рациональное зерно!

— Ну брось, брось! Еще поговорим, быть может, обо всем об этом.

Поговорить нам не довелось. Спустя десять дней мы провожали Варуну домой. Всей «Омегой» и большинством из состава «бетовцев». «Старшие братья» нас своим присутствием не почтили, но никого это не расстроило. Было не до работы: наш сектор непривычно переполнился праздными людьми, которые шумели, смеялись, болтали на отвлеченные темы и бродили из ангара в ангар.

И только одного человека из «наджо» не было на этих проводах. Мы с Шивой и Умой решили ее не беспокоить: Савитри заперлась в своей каюте и никому не отвечала. Даже отцу.

— Ты только не забывай, о чем я тебя тогда просил насчет нее, — сказал Варуна, когда мы обнимались с ним на прощание перед выходом на посадочную площадку, и похлопал меня по спине. — Давай!

А потом я еще долго провожал взглядом тающий в черноте космоса огонек межпланетного пассажирского судна…

Отпуск в Трийпуре

Моя тысячная циклизация была отмечена в жетоне-накопителе спустя год с лишним работы в должности координатора тринадцатой группы «наджо». На счету у старожилов восьмого ангара было чуть больше, но они единогласно решили дождаться меня и уйти в отпуск все вместе. Хотя какой там отпуск — четырнадцати дней разве хватит, чтобы отвлечься от всей этой круговерти?

В своих прогнозах Варуна оказался прав: постепенно мы сдружились с Танцорами. Особенно с Шивой. Савитри отрекомендовала мне его однажды как «психованного перфекциониста[17], с которым невозможно разговаривать и не разругаться и который способен довести до белого каления даже бытового робота». Она пошла в отца уже хотя бы в том, что тоже не ошибалась при характеристике коллег. Шива был педантичен сам и требовал такой же тщательности от других. Если что-то шло вразрез с его представлением о том, как должна быть выполнена работа, он устраивал грандиозный скандал.

Поначалу не проходило ни цикла, чтобы мы в результате не наорали с ним друг на друга. Хотя я старался изо всех сил и не халтурил, да и огрехи по большей части происходили не по моей вине. Однако для Шивы во всем всегда был виноват техник. Подозреваю, что он с удовольствием приписал бы мне ответственность и за пятна на Солнце. Примерно через месяц такой работы я подал ходатайство Дэджи Аури, чтобы она перевела меня обратно в ассисты «Беты». Поскольку после ухода Варуны главным у нас был назначен Шива, профессор его и вызвала к себе, чтобы обсудить ситуацию. Танцор вернулся от нее хмурым и вломился в мою каморку. Мне показалось, что сейчас он начнет все крушить и биться в припадке, однако Шива только наклонил голову и с неожиданной для него покорностью выдал:

— Агни… ты извини, если я что не так делаю. Эти все привыкли ко мне, не берут близко к сердцу, ну вот я и… Короче, давай мир? — он подал руку.

— Я не привыкну.

— Я понял. Буду стараться держать себя в рамках.

— На Уму и Савитри тоже не ори.

— А я разве на них ору?

— Орешь, и еще как.

— Ладно, не буду. Но как тебя угораздило написать эту чушь? «Перевести в ассистенты сектора «Бета»! — он снова завелся, но тут же сам себя и окоротил. — Да они же там все недоумки, Агни! Иначе мы не искали бы специалиста твоего уровня и с твоими способностями.

— Это ты мне леща подкидываешь? Все-то у тебя недоумки…

— Так оно и есть. Ну так остаешься?

— Я подумаю.

Тотчас на сенсорнике в центре лба у него вспыхнул синий огонек:

— Профессор, он остается.

От возмущения я даже потерял дар речи, а Шива как ни в чем не бывало покинул техкомнату. И ему было до той же синей лампочки, что руки я ему так и не пожал, а значит, могу передумать.

После этого случая он все же перестал корчить из себя властелина всея Галактики и выступал на порядок реже, да и то если были особо веские причины. За что Ума тайком вручила мне виртуальный орден освободителя от рабства. Который, между прочим, они состряпали вместе с доком в графической программе, но выглядел он почти как настоящий.