Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский

– Выпьем, командир! Все же хорошо? За вас с Антониной Ивановной!

– Как я ее встречал – рассказать трудно, да вы кое-что и знаете … А у нее те же мысли – помнит ли еще, нужна ли еще … Дали нам тогда три дня, провели мы их в глуши на берегу озера … Поверите, три дня за руки держались, отойти друг от друга не могли … Потом Гришу к себе взяли, его мать по пьяному делу милиционера прирезала … а может и не она, в комнате еще люди были, но засудили ее, в тюрьме она …

– К чему я все это вам говорю? Вот мы с Тоней любим друг друга. Мало ли что у нас у каждого в жизни было, главное – мы любим друг друга и мы вместе. И дорожим нашей любовью, друг другом … и нашим домом, нашей семьей … Гришей … Главное счастье, ребята, это семья, это любимая женщина, жена, дети, это – дом. Если спешишь домой, скучаешь без жены, без детей – и тебя дома ждут и скучают тоже, то это счастье. И главная задача каждого мужика – сделать свою женщину счастливой, создать свой дом, счастливый дом, где будет хорошо и его любимой женщине, и детям …

– Как хорошо ты сказал, командир … Ребята, за такой дом! И пусть у каждого он будет!

– Вот я рос без отца и знаю, что это такое … – продолжал Свиридов. – Правда, тогда подавляющее большинство пацанов росло без отцов … война … Но все равно … А ребенок, выросший без отца, потом может стать плохим отцом … Поэтому детям, а особенно мальчишкам, так нужен отец … Которого можно уважать, любить, который любит и уважает его мать, которому можно подражать …

– А как Антонина Ивановна с Гришей? Как Гриша к ней относится?

– Они оба так стараются … заботятся друг о друге … Он ее хоть матерью не называет, но признает за мать … Слушается.

– Командир, у нас тут … В общем, есть перспективы …

– Да чего ты темнишь! Во-первых, командир не слепой и видел на новоселье, да и вообще … Нас, что, туда случайно пригласили, что ли? И кто с кем – знает. И я не скрываю, что с Верой Ложниковой у нас получается настоящая любовь. И Петя ко мне относится по родственному, и я его усыновить готов …

– Только вы учитывайте, ребята, что эти мальчики – особенные … Они хорошие, добрые, внимательные, привязчивые, но они – особенные. Дело не только в том, что они телепаты, что они общаются друг с другом без слов … У них есть и другие неординарные способности, и какие – еще толком неясно. С ними будет нелегко … как и вообще с маленькими детьми …

– Командир, а у Бори припадки совсем кончились? Мы с Зиной очень боимся его припадков, как бы не начались снова …

– Думаю, Дима, кончились. Но кое-что зависит и от вас с Зиной, потому что у Бори повышенная чувствительность … ну, скажем, к тому, насколько нежен к его маме ее возлюбленный …

– Как же он может чувствовать такое?

– Вот может, и все тут …

– Лера … то есть Валерия говорила, что Олег слабенький, с ним нужно заниматься. Я стараюсь – и с ним, и с другими. Они все такие … такие миниатюрные, маленькие …

– Правильно, Анатолий, молодец! Мышцы качать им не надо, просто гимнастику, ритмику, равновесие. Обязательно надо научить их плавать – бассейн-то рядом!

– У нас с Верой … да и у других, чего там! отношения складываются …

– Ну, Никита, договаривай!

– Мы б поженились …

– А то вы уже не поженились!

– Мы б поженились, – показал кулак обидчику Кулигин, – Да что за семейная жизнь у нас будет?

– Вопрос, конечно, интересный … Раздать вам всем по комнате – нет проблемы. Только мальчиков пока разлучать нельзя, да и ваша служба плохо сочетается пока с отдельной квартирой … Там, дома, в Москве, могу обещать каждой семье отдельную квартиру … А здесь … Будем думать … Вы, что завтра, что-ли и строем жениться собираетесь!?

Забежал Гриша.

– Ну, никак нельзя оставить одного – опять пьют! – он обошел вокруг стола, – А непьющему человеку и попробовать нечего! Пап, гитару принести?

– Молодец, Гриша! Неси!

– Нам как раз этого и не хватает!

Гриша принес гитару, Свиридов подстроил ее.

– Я сейчас спою вам новую песню. Правда, ее лучше слушать не под одну гитару, но ничего … У нас сейчас градус самый что ни на есть подходящий!

Он заиграл. Четкая ритмичная мелодия, и гитара как раз очень подходила к ней.

Празднует осень бал прощальный,

Но от судьбы не ждет пощады

Лист.

Медленно в круге тая,

Хрупко исполнит танец

У земли.

Листья горят без сожаленья,

Даже когда не вышел лета

Срок.

Но послужить успели,

Прежде чем пали пеплом

На песок.

Свиридов пел не очень громко, но все равно резкость мелодии и настроение песни не могли спрятаться за этой камерностью, и сразу такт песни стали отбивать и пальцами, и ногами.

Падают, падают, падают,

Падают листья.

Ну и что ж, зато прозрачней свет.

В памяти, в памяти, в памяти,

В памяти лица

Тех, кого сегодня рядом нет.

Припев уже пытались подтягивать, вполголоса, чтобы не заглушать голос Свиридова.

Время летит неумолимо,

Но у людей такой молитвы

Нет.

Чтобы хоть на мгновенье

Остановить движенье

Кратких лет.

Почему он сказал, что это лучше слушать не с одной гитарой? Струны так хорошо и выразительно подчеркивали бескомпромиссность слов.

И мы спешим,

Друзей теряем,

Но все равно не успеваем

Жить.

Листья своим примером

Нас бы могли, наверно,

Научить.

Между прочим, ритм завораживал, и сила ударов, отбивающих такт, возрастала и возрастала.

Падают, падают, падают,

Падают листья.

Ну и пусть, зато прозрачней свет.

В памяти, в памяти, в памяти,

В памяти лица

Тех, кого сегодня рядом нет.

Свиридов и гитара замолкли одновременно. И все молчали.

– Командир, спасибо. Очень душевно!

– Прямо для нас написано!

– А что, ребята, возьмем эту песню себе? У нас ведь пока фирменной песни нет, а?

Свиридов еще поиграл, еще выпили и поговорили о мальчиках. Свиридов порадовался – офицеры говорили о них заботливо и с любовью,