Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поцелуи и ласки с шеи и груди стали опускаться все ниже и ниже, его рука спускалась по ее животу.
И вдруг Галина вскочила.
– Ты … Гад … Уходи … – ее била крупная дрожь, тело сводила судорога, лицо исказилось гримасой.
Это было уже не в первый раз, и Хитров в полумраке нашарил графин с водой. В неярких полосах света, проникающего через закрытые жалюзи, было видно, как мечется и извивается обнаженная Галина и чернеют густые завитки волос в нижней части ее живота.
Хитров переждал и протянул ей стакан с водой. Вознюкова жадно выпила воду и без сил опустилась на пол.
– Прости меня … Видишь, опять … Дорогой мой Сашенька, – она заревела в голос. – Я не знаю, что мне делать! Я стараюсь, и ничего не выходит … Порченная я …
Хитров обнял ее, прижал к себе и стал успокаивать. Он гладил ее, стараясь на спускаться ниже пояса – иначе опять припадок, опять истерика.
А ночь уже пошла к утру.
МОЛОДЕЖЬ. РАНО УТРОМ
На этот раз Свиридов появился на установке рано утром – еще не было пяти часов.
Сварщики сгрудились на втором этаже. В центре была видна стройная фигура Долгополовой. Свиридов подошел поближе.
Лена стояла свежеумытая, чуть подкрашенная и весело смеялась.
– Так ведь вам только забалдеть и в койку!
– Ну, что ты, Геннадьевна! А по… побухтеть?
– Ты меня уважаешь – я тебя уважаю? Вы только под градусом друг друга уважаете?
– Здорово, мужики! И отдельный привет даме!
Лена кокетливо подставила Свиридову щеку и он легонько коснулся губами ее щеки.
– У-у! Начальству везет!
– А вы что думали? Должны же быть какие-никакие привилегии?
– Знаем мы твои привилегии, Иваныч! Когда спать-то успеваешь? Али вообще не спишь? Я тебя, почитай, здесь во все смены уже видел. Или ты выбираешь, когда я работаю?
– Точно, выбираю! А то ты заскучаешь тут и в спячку впадешь!
– Да, с ней впадешь … в это самое … И останешься … без этого … как его … останешься без скальпы …
Дружный хохот покрыл голос выступающего.
– Слышь, Иваныч, спасибо тебе … У Ольгухи гипс чуть не слетел … когда сказал ей, кто навестить ее приезжал …
– Иваныч, а ты что с дочкой Михеича такое сделал? Он тут пришел … в четыре глаза, и все стеклянные. Аришка, говорит, Аришка сон видела … А сам – глаза как нарисованные … Свиридов, говорит, ей сон нагадал, а она его и увидела, как было сказано … И губами так – хлоп-хлоп …
– Так что в этом особенного? Ну, увидела Арина сон, весну ей хотелось увидеть – увидела? Что особенного?
– Ты не врубился … Она его в цвете … никогда раньше такого, говорит, не было … и птицы пели, понимаешь? Не было этого раньше …
– Ну, всего-то! Была я там, видела все. Девушка молодая, впечатлительная, а тут Анатолий Иванович при всей своей красе – она после такого красавца должна была не только в цвете сон увидеть, а с симфоническим оркестром и танцами снегурочек!
– Во язва! А, мужики? Как вы ее терпите?
Дружный хохот и невинная улыбка Лены. А через несколько минут все дружно работали, а Лена показывала Свиридову сделанное и несделанное.
ДАША и ВОЛОЖАНИН
Утром, когда Даша вышла к автобусу, чтобы съездить домой, Воложанин ждал ее. Нет, он не случайно оказался на площадке перед корпусом, где стоял автобус.
– Доброе утро, Дарья Федоровна. Как ваши подопечные?
– Здравствуйте, Юрий Николаевич, – она постаралась скрыть радость, – Все хорошо, ребятишки спали спокойно, переезд прошел без осложнений.
– А я боялся вас пропустить. Может быть пройдемся, пока автобус заполнится?
Они отошли от автобуса и стали ходить вдоль корпуса. Оба молчали.
– Дарья Федоровна, – наконец начал Воложанин, – А как вы будете работать: в смену или как?
– Мы пока еще не договорились… Но мне так не хочется уезжать от ребятишек! Но и домой нужно съездить …
– А как вам наши ребятишки? Ведь вас они сами выбрали?
– Не знаю … Просто когда они приехали – я помогала устроить их, переодеть, умыть, накормить … Мы с Галей Вознюковой и Верой Толоконниковой вместе все делали … А потом пришел к нам в дежурку Сережа и от имени всех ребят попросил меня быть их воспитательницей. Ой, это было так … да нет, не смешно, он говорил так серьезно и солидно, но настолько необычно! Попросил подумать и пригласил на новоселье.
– А он как-то мотивировал предложение стать их воспитательницей?
– Видите ли, Юрий Николаевич … Эти ребята, как вам должно быть известно, необычные ребята … И мне кажется, что их особенности телепатией не ограничиваются … Только сами понимаете, это мое предположение, и вообще обсуждать это не стоит …
– Не сомневайтесь, Дарья Федоровна, я ни с кем делиться нашими с вами разговорами не намерен. Тем более – нам командир поручил глаз не спускать с ребятишек, поэтому рядом с ними все время будет кто-нибудь из нас. И нам важно знать особенности охраняемого объекта …
– Как странно – ребятишки – и охраняемый объект …
– Вырвалось профессиональное … Конечно, это дети, это мальчики. А вы любите детей?
– Очень.
Но тут автобус заворчал мотором и Даша заспешила к нему, церемонно подав Воложанину на прощание руку лодочкой.
ТОНЯ ПРОСИТ ПОГОВОРИТЬ с ВОЗНЮКОВОЙ
– Анатолий Иванович, вас спрашивает Антонина Ивановна.
Свиридов взял трубку.
– Толя, тут забегал Сережа, хотел с тобой поговорить. Мне кажется, у Галины, его матери, с Сашей Хитровым какие-то сложности … Ты не замечал?
– Характеры у всех разные и сближение происходит по-разному. Вон Вера Ложникова – думаю, они с Никитой давно уже … тесно общаются. Да и другие тоже … Молодые, горячие, истосковались по мужской ласке …
– Не будет ли потом разочарований после такого поспешного сближения?
– Во-первых, надо нам всем постараться, чтобы их союзы были прочными, а, во-вторых, их тяга к домашнему семейному теплу обоюдная.
– Когда ты с Галиной сможешь поговорить? Хотя, как я поняла, говорить надо с мамой и сыном вместе.
– Я постараюсь перехватить их на прогулке.
К ВАМ ПОЛКОВНИК СЕМЕНОВ
– К вам полковник Семенов, товарищ командующий.
– Проси, Галина, проси.
– Здравия желаю, Анатолий Иванович.
– Здравия желаю, Глеб Филимонович. Садитесь. Чаю?
– Спасибо. Найдется время
