Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что налить, командир?
– Мне налей беленькой. А сами – каждый пьет то, к чему лежит душа, и за мной угнаться не старайтесь.
– Был трудный день, командир?
– Да нет, пожалуй … Нет, Федя, день был обычный. Только знаете, иногда так хочется посидеть в хорошей компании!
– Тогда со свиданьицем, командир!
– Со свиданьицем, ребята!
– Командир, рыбка – во рту тает, положить?
– Командир, салат – не оторвешься, моя Веруня постаралась…
– Чувствуется женская рука, вкусно-то как …
Выпили по второй и по третьей, и за здоровье, и за успехи, и за тех, кого сегодня нет…
– А вот моя Тоня, – негромко начал Свиридов, и мгновенно установилась тишина. – Готовить не умеет … Нет, не то чтобы уж совсем не умеет, но нет у нее в этом … блеска нет, нет выдумки …
– Как же так, командир? Мы когда у вас были, этого не почувствовали. Верно, ребята? Все было так здорово …
– Есть свои секреты, – улыбнулся Свиридов. – Мы ведь с Тоней познакомились очень давно, когда я еще в школе учился … А она – в спецшколе, да и звали ее тогда не так …
Он помолчал.
– Познакомились … полюбили друг друга … И она уехала … в спецкомандировку, даже попрощаться не успели, не смогла она … Потом, через год почти, она приезжала на неделю, тогда она стала моей самой главной женщиной, моей женой, и такой останется до моей смерти … И уехала опять … на много лет … А потом у них был крупный провал, и резидента замели, и еще кой-кого, она успела скрыться … Предполагали предательство, кто – не знали … Но тут – на всякий случай – посадили тех, кто их готовил к заброске, кто был связан с ними, а я попался под горячую руку … Как и за что меня сажать – они и сами не понимали, но посадили на всякий случай к уголовникам … Школа, скажу я вам, не для слабонервных … А потом – то ли нашли, кто сдал резидентуру, то ли взяли кого надо, но всех повыпускали … Только жена того человека, кто Тоню готовил, за этот год ослепнуть успела …
Свиридов знакомым офицерам жестом с видимым спокойствием положил ладонь на стол – сидящие за столом знали, что это признак сильнейшего душевного волнения, за которым может последовать все, что угодно, вплоть до внезапного выстрела.
– Вышел я … Официально сообщили мне, что такая-то погибла при исполнении служебных обязанностей … А жить как-то надо … Со справкой куда пойдешь … Так, перебивался … Пить начал, женился по дурости, сын родился … Жена попалась стерва несусветная, ну, да бог ей судья – куда сам-то смотрел … И работаю себе слесарем в ЖЕК'е, с окрестными ребятами там … И тут находит меня дед Вася – Василий Васильевич Галин, вы его знаете, это он … Тоню … готовил к заброске … И говорит, что … Тоня … – жива … ну, и там еще целая история получилась с географией, пока нам увидеться довелось …
Он замолчал, и все офицеры молчали, потрясенные его откровенностью.
– Да и увиделись-то … Короче, подозрения с нее всякие были сняты и стали ее готовить снова … А чтобы я под ногами не путался, меня тоже в тренировочный лагерь взяли, и вместо тренировочного мешка для битья и отработки приемов поставили … Только им это боком вышло – я там такому научился, чего бы за всю жизнь не узнал … Да и дорого им обошлось это – я не особенно бить себя позволял …
– А потом я здесь, она – там … А я даже не знаю, где, да и знать мне этого не полагается … От жены ушел – она уже настоящей алкоголичкой становилась, развелся потом, жил у Галиных … Мама Галя мне вместо матери … Сына по мере сил и возможности воспитываю … И жду. Жду, когда она вернется ко мне. Жду, когда вернется моя любимая женщина.
Свиридов держал рюмку и она легонько подрагивала.
– Институт кончил, пошел работать. Работаю, группу людей дали … Меня не забывают – то привет от нее передадут, то на месячишко в войска на переподготовку отправят … Вот с Федей мы так и познакомились – был я у них, побегал с полной выкладкой марш-броски … Один раз под руку подвернулся – привлекли к операции по задержанию, поставили на неперспективное место в засаду … с зеленой девчушкой из спецшколы … а мы им троих матерых мужиков взяли, да в багажнике привезли … Правда, одному челюсть сломали невзначай – уж очень он выпендривался да джиу-джитсу норовил показать мне … Потом в командировке опять встрел я в историю … между прочим, там, в знакомом вам Узбекистане … Взял тогда одного, а другой, отстреливаясь, неаккуратно убегал и под шесть киловольт угодил – угольки только и остались … А она вдруг появится на несколько дней – праздник, а когда будет – кто знает … Один раз точку перехода ей назначили гиблую – это теперь мы знаем, да и вы знаете … Через «Ослиное ухо» ей надо было выйти к нам …
Дружный вздох офицеров показал, что это они хорошо понимают. Лафитнички наполнялись и опрокидывались без тостов и команд – просто, кто и как считал для себя нужным. Свиридов тоже не обходил вниманием эту церемонию.
– И шла она через два месяца после нашей Оли … Это теперь я знаю, что через два месяца, и знаю – что там было, когда вы ее вытаскивали … А тогда вызвали … Дед Вася знал, что у нас с Тоней есть своя кодовая сигнализация … Так вот я ей по рации на гитаре … пока не успели забить глушилкой … Успела, выскочила … По дороге вертолет нас на тропе накрыл – мы с Валдисом ее под камень, а сами из автоматов … Хорошо, крупнокалиберный с высотки помог, завалил вертолет … У меня с тех пор заметка на шее – это не царапина, это камнями посекло, что пули откололи у нас за спиной … А нам с ней – неделю, и снова …
– И вдруг – ждите, она прилетает. Насовсем. Я испугался … Я-то ее жду, я живу-то только этим ожиданием, а как там она? Столько лет …
