Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Узнав о случившемся в святилище, говорили, Аскольд так разозлился, что немедленно потребовал у матери явиться к нему. Он никогда раньше не приказывал ей, а тут отправил письменное повеление. Представ перед сыном, Верея огорошила его известием, что уезжает молиться богам на Красное озеро.

Вечером, поймав Горана в библиотеке Черного дворца, Огнеслава впервые почувствовала себя лишней. Муж говорил с ней ласково, успокаивал, но не мог скрыть странную грусть на своем лице. Всего несколько фраз и повисло гнетущее молчание. «Настолько расстроен отъездом матери?» — гадала она. Чтобы не столкнуться взглядом, он усердно разбирал старые рукописи, искал какие-то карты. «Видимо, да — заключила для себя молодая жена. — Мать есть мать…» Пытаясь отвлечь супруга от горьких мыслей, Огнеслава вызвалась помогать. Ей тут же были вручены бумага, перо и истлевшая по краю страниц книга, которую нужно переписать. Эту работу вполне мог выполнить любой из писарей, видимо, Горан просто занял её, чтобы не докучала. Скрыв обиду, она просидела над переписью почти до рассвета, пока не сморил сон.

Минуло еще три дня, полные хлопот и одиночества. Теперь все хозяйственные заботы Белого дворца легли на её плечи. С непривычки, молодая княгиня едва не валилась с ног от усталости и уже не могла бодрствовать ночами. Горана отныне она видела мало, а когда встречались, никто не решался произнести свои мысли вслух. Сердце ныло, ей казалось, что та душевная связь, что была между ней и мужем, исчезает. Поэтому, стоя, среди разодетой свиты, глядя на то, как Верея, взяв с собой лишь немного слуг, охрану и верную боярыню Добродею, покидает Зеяжск, она вдруг почувствовала себя побежденной.

Проводив свекровь, Огнеслава вернулась в светлицу. Снова завертелась, понеслась вокруг суета дворцовых дел. Ей еще предстоит доказать свой статус, своё право называться главной женщиной в огромном «доме» правящей семьи. Непросто будет совладать с вдовами боярскими, что при Верее ведали хозяйственными делами дворца. Большинство, прознав об отъезде прежней хозяйки, сказались больными и не являлись на службу. Поэтому все, от ключниц до белошвей, потянулись напрямую к княгине. Стоило одному делу решиться, как на пороге возникала следующая просительница. Боярышни затаились, словно мышки, и тихо вышивали в сторонке. Сама же княгиня и стежка за последние дни не сделала. Мать с детства учила Огнеславу вести хозяйство, но сейчас она чувствовала, что та наука не пошла ей впрок. «Мамочка моя, — думала, — как же ты все успевала!»

— Зови следующего, — вздохнув и на миг устало опустив голову, велела Огнеслава, — пусть войдет.

Дверь тихонько скрипнула. Княгиня распрямилась, поднимая очи. Увидев поклонившуюся девицу, переменилась в лице. Брови чуть дернулись, а во взгляде отразилась тень удивления. Беляна Мстиславовна явно шла на поправку, но все еще выглядела болезненно-бледной, ни кровиночки в улыбающихся губах, ни румянца на щеках, даже глаза, казалось, потеряли свой цвет.

— Здравия, государыня, — раздался мягкий величественный голос.

— Отрадно видеть, что вы оправились после болезни, — сдержано ответила Огнеслава, пытаясь угадать мотивы змеи.

— Благодарю. Мне действительно лучше и я готова приступить к своим обязанностям, — многозначительно взглянула Беляна.

«Она что-то хочет от меня — поняла намек княгиня. — Видимо, пришло время платить за службу».

— Ваши пяльцы пустуют, — кивнула Огнеслава. — Присоединяйтесь!

Стоило змеедеве занять место среди боярышень, которые косились на неё с явным неудовольствием, как в светлицу внесли свитки с челобитными. Большинство из них все еще были адресованы матушке-княгине Верее Богумиловне. Что же, обязанности заступницы и матушки теперь тоже лежат на Огнеславе. Когда последняя грамота была прочитана, за окнами начали сгущаться сумерки. Боярышни откланивались, отправляясь по домам. Светлица опустела. Только Беляна явно не торопилась покидать княгиню.

Горан вернется в Черный дворец через час, но хочет ли он видеть её, Огнеслава не знала. Аскольд никогда не составлял ей компанию, не стоит и начинать. Зашла Забава, неся огонь, чтобы зажечь свечи. Подавив тоску в сердце, Огнеслава взглянула на змею. Та слегка усмехнулась, будто знала всё, о чем молчит молодая княгиня.

— Отужинаете со мной?

— Почему бы и нет, — согласилась Беляна.

Забава поняла без слов, бесшумно выскользнула за дверь. Вскоре княгиня с боярышней уже сидели за накрытым столом. Ели в тишине. Странное чувство, с одной стороны, Огнеслава знала, что Беляна её враг, с другой, змея уже не раз помогала. Как странно, что именно с врагом она могла сейчас разделить то, что обычно делят с подругой или сестрой.

— Благодарю тебя за помощь, — негромко произнесла княгиня, — в который раз выручаешь меня.

— Догадалась, — довольно улыбнулась Беляна.

— А что не догадаться? Любой, кто близко имел с тобой дело, догадался бы…

— Да только не любой со мной дело имеет! — сверкнула, на мгновение ставшими змеиными, очами боярышня.

— Разве боги не накажут тебя за то, что едва не умертвила служительниц Лады-матери?

— Они действительно оскорбили богиню и поступились праведностью в угоду старой княгине. Наказание было заслуженным, — беззаботно проговорила змеедева. — Боги не карают того, кто стал орудием справедливого возмездия.

— Мудро, — согласилась Огнеслава, мысли её снова унеслись прочь отсюда.

Бросив короткий взгляд на окна, поняла что стемнело. Он вернулся, наверняка уже в библиотеке. Ужин закончен. Поблагодарить Беляну за компанию и отослать? Отправиться в Черный дворец? Княгиня сомневалась. Душа металась между желанием увидеть любимого, обидой и страхом вновь почувствовать себя ненужной. Забывшись, она совершенно не скрывала чувств и те легко читались на красивом лице. Беляна с выражением явного удовлетворения рассматривала её.

— Не ходи сегодня в Черный дворец! — вдруг произнесла она.

Огнеслава вскинула полный удивления взгляд. «Она же не читает мысли?» — подумалось.

— У тебя на лице все написано, — развеяла опасения змея.

— Так видно? — расстроилась княгиня.

— Да! — кивнула змеедева. — Вы люди такие странные. Сперва вы боитесь, что вас не полюбят, а после, что вас разлюбят. Ты жена, мать его сына. Ради друг друга вы рисковали жизнью. Совсем недавно, ты наблюдала, как он сгорает от ревности. Но тебе мало! Ты сомневаешься! – в её голосе появились злобные нотки. – Только люди могут быть настолько эгоистичны! Скажи, чтобы человек был спокоен, вам нужно ежедневно признаваться в любви или поклоняться?

— Нет, конечно! — поджала губы Огнеслава, не таясь, она сказала, наконец, то что мучило. — Он меня избегает. Хочу быть рядом, утешить, а он сторонится. Это больно!

Змея лишь тихо рассмеялась.

— Хочешь сердце успокоить, не ходи в Черный дворец. Ложись спать пораньше и жди, — дала совет Беляна.

— Чего ждать?

— Сама увидишь.

Огнеслава задумалась, стоит ли слушать.

— Тебе нужно поспать. Виду у тебя измученный. Выглядишь жалко, — продолжила змеедева, будто издеваясь.

— Сама не лучше! — сорвалось с губ. — Это от того, что я пока не во всех дворцовых делах разобралась. Хозяйство Белого дворца велико, — оправдалась княгиня, хотя отрицать, что устает не стала.

Возросшие обязанности и переживания выматывали так, что она действительно спала с лица и начинала клевать носом, едва ночь опускалась на землю.

— Зеяжск совсем не то захолустье, из которого тебя привезли, а Белый дворец отнюдь не терем, в котором ты росла! — будто наставница, произнесла Беляна. — Если будешь пытаться всё делать сама, не справишься. Наведи порядок среди свиты, заставь их трудиться. Иначе на что они тебе? Пусть по домам сидят, коли бесполезны!

Огнеслава понимала, змеедева права. Если она уже сейчас не справляется, как жить дальше, когда срок разрешения перевалит за середину. Без помощи, здесь действительно, всех дел не переделать.

— Ты же не просто так вернулась, — сменила тему княгиня. — Желаешь награды за службу?