Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Не волнуйся, я не собираюсь плести косы, да и не умею, но расчесать вполне могу… — тихонько произнес он.

Она послушно наклонила голову, позволяя проворным рукам касаться своей шеи, ушей и лба. Гребень осторожно делил шелковые пряди, расчесывая, заставляя опускать веки, прислушиваясь к ощущениям. Голова запрокинулась. Она почувствовала, как мягкие пальцы заскользили от ключицы к подбородку, а после задержались возле губ. Открыв глаза, увидела, как он наклоняется, чтобы снова поцеловать. Целуя в ответ, она улыбнулась, а после распрямилась и проворно выскользнула из рук.

Подойдя к зеркалам, принялась шустро заплетать косы. Горан тем временем, оказался сзади. Ладони согрели стан. Губы коснулись затылка.

Напрасно было думать, что столь необычный способ одеваться, окажется быстрым, скорее наоборот. Поэтому, когда молодая княгиня оказалась полностью одета, до восхода солнца осталось совсем немного. Но ни один из двоих не жалел.

Почти пробежав тайными ходами, они скоро оказались в её опочивальне в Белом дворце. Начатый при одевании обмен поцелуями не прекращался. Страсть бурлила в крови, не позволяя разомкнуть руки.

— Мне пора… — проговорил Горан, отрываясь от губ жены.

— Да, иди… — ответила она, размыкая руки, но снова целуя на прощание.

Быстро глянув в окно, он ответил на поцелуй, опять обнимая и прижимая к себе. И так продолжалось несколько раз подряд, пока небо не окрасилось алым заревом.

— Теперь, совсем пора! — взяв Огнеславу за плечи и отодвигая от себя, прошептал он. — Закрой глаза и не двигайся!

— Да, — отозвалась, выполняя просьбу.

За мгновение до того, как первый солнечный луч озарил небосвод, Горан исчез. Открыв глаза, молодая княгиня вздохнула, обхватив свои плечи руками, вспоминая недавние прикосновения и ласки.

— Здравия, милая! — раздался вдруг голос свекрови. — Расскажи ка мне, где ты была ночью!

Огнеслава напряглась, но виду не подала. Когда они с Гораном вышли из проема в стене, увлеченные друг другом, даже не заметили, что не одни. В опочивальне было темно и тихо, тусклый свет, падавший из окошек, едва освещал подоконники. Княгиня Верея сидела в кресле в дальнем углу. Кто-то, кто стоял рядом с ней, зажег свечу. Огнеслава увидела Забаву с опухшим от слез лицом. Но после всего, что произошло, появление свекрови не напугало, а даже порадовало, в какой-то степени. Вот её привычная жизнь! Она с удивлением отметила, что суровое лицо и пронзительный взгляд княгини-матери больше не вызывают в ней трепет.

— Доброе утро, матушка, — поклонилась Огнеслава.

— Я спрашиваю, где ты была всю ночь? — резко произнесла Верея.

— Вы же видели, – улыбнулась Огнеслава, – с мужем.

Верея прекрасно знала, кто только что был здесь. То, что она увидела, лишило княгиню-мать дара речи. Она настолько была удивлена и растеряна, что смогла подать голос лишь спустя некоторое время после того, как Огнеслава осталась одна. Вчера, когда рыдающая Забава валялась у неё в ногах прося заступиться за невестку, она уже заподозрила неладное. Но никак не ожидала застать в опочивальне Огнеславы старшего сына. Поднявшись, она подошла к молодой княгине. Та смотрела на неё чистым и открытым взглядом.

— С мужем значит? — медленно произнося слова, задала вопрос Верея. — Вы всю ночь были вместе?

— Да, — не моргнув глазом, ответила Огнеслава.

«Не врет! — отметила про себя Верея. — Похоже, девчонка по-прежнему ничего не знает».

Еще раз пристально взглянув на Огнеславу и не найдя даже доли сомнения на её лице, княгиня-мать смягчилась.

— Между вами всё хорошо? — спросила она.

— Да, матушка, — последовал ответ.

— Добро, — нахмурилась свекровь. — До прихода боярышень еще пара часов. Отдыхай.

Глава 42 Как аукнется

Голова гудела, а на затылке образовалась здоровенная шишка. Проклиная Горана и весь княжеский род Зеяжска, Велимир непроизвольно коснулся болезненного места. Лицо дернулось, но тут же приняло безучастный вид. Сейчас ему нужно уладить дела с царем, а уже после заняться исцелением собственного тела. Заметив, как колдун отдергивает руку, Шэхриэр злорадно хохотнул и вновь взглянул на прислугу. На полу перед ним, неустанно кланяясь, молили о пощаде женщины, что собирали княгиню к ужину.

— Мы лишь исполнили приказ, господин! — пыталась оправдать всех старшая из них. — Было велено во всем угождать княгине, мы так и делали. Она пожелала оставить свои украшения, откуда нам было знать, что её перстень обладает колдовской силой…

Служанка осеклась, заметив, как царь отвернулся и слегка махнул рукой. Стражи подхватили женщин под руки.

— Молчи, презренная! Твоя невнимательность создала угрозу жизни правителя! — взвизгнул евнух.

— Но откуда нам было знать? — испуганно заголосила служанка. — Почему ни один из придворных колдунов не явился проверить гостью?

— Уведите! — недовольно фыркая, приказал евнух и, как только плачущих женщин выволокли из зала, подобострастно склонился перед своим господином. — Повелитель, я уже велел прислать в ваши покои юную прелестницу, чтобы скрасить остаток этой злополучной ночи. Только прикажите, тут же велю подать паланкин.

— Молоденькая? — отвлекаясь от занимавших его мыслей, с сомнением произнес Шэхриэр.

— Да, господин. Юная, прекрасная словно цветок! — обрадовался евнух.

— Одежды, в которых княгиня прибыла во дворец, еще не выбросили? — заставив евнуха растеряно хлопать глазами, поинтересовался царь.

— Одежды… Я найду их, господин.

— Одень свой цветок в одежды княгини, да вели принести розги покрепче, — приказал царь. — А теперь пошел вон, мне нужно поговорить с Белым соколом наедине.

Велимир с трудом сдержался, чтобы никто не заметил презрения на его лице. Избрав царя Сакета орудием в своих руках, он всё еще не мог принять нравы и пристрастия правителя юга.

— Не прячь глаза, старик, — заговорил Шэхриэр, едва массивные двери захлопнулись. — Мне плевать на твои истинные чувства и на устремления, которые тобой движут. Мы полезны друг другу, это главное. Твой враг сегодня бросил вызов великому Шэхриэру, а значит, появился еще один повод для нашего союза.

— Вы собираетесь встать на мою сторону? — косо взглянул Велимир.

— Я собираюсь поквитаться за оскорбление! Кто бы это ни был, самонадеянный мальчишка или древний змей, он поплатится. Зеяжск будет покорен, а его правящий род уничтожен! — оскалился царь. — Я дам тебе золота и серебра столько, сколько потребуется. Отправляйся в срединные земли, подстрекай, покупай тамошнюю знать, настрой их против Аскольда и змея.

— Это несложно сделать. Любой из князей боится и ненавидит Зеяжск. Если бы не змей, они давно попытались бы восстать, чтобы не платить дань. Но помимо серебра и золота, вам нужно пообещать остальным князьям и свою поддержку. Иначе, они никогда не отважатся на восстание.

— Можешь пообещать что угодно! Я отправлю половину своих воинов в помощь, как только они соберут единую армию против змея. Но воевать будем их силами. Сакет слишком далеко, Срединные земли мне ни к чему. Пообещай престол Зеяжска тому, кто отличится более других и сумеет подчинить тамошний народ. Сакет же вполне устроит ежегодная дань и свободный проход по Зеяне для торговых кораблей.

— Хорошо! Всё сделаю! Но возможно сначала стоит разобраться с севером и принудить Мару Мериновну исполнить обещание?

— К демонам северную ведьму! Слишком много времени на неё потрачено! Да и по большому счету, теперь она мне не нужна.

— А как же молодильные яблоки?

— Знаешь ли ты, старик, как я получил проклятье вечной жизни? — усмехнулся царь. — Не знаешь! Ты не можешь этого знать, ибо когда я убил Великую змею она пряталась в священном озере, куда тебе хода нет. Дух озера скрывал её от остального мира, особенно от колдовских сил.

Велимир удивленно взглянул на владыку юга. Он был уверен, что хозяйка подземного змеиного царства сегодня впервые явилась на землю со времен убийства Рарог. Приглядывая за Огнеславой, даже не ожидал, что получит шанс пленить ту, которая не показывалась уже тысячу лет.