Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Знаешь, как наставляли сыновей наши предки? — вытирая ладонью мокрые щеки, спросил он и тут же продолжил. — Держите жен в тереме, со двора одних не отпускайте. Два шага одна от двора отошла, уже не твоя.

— Что за глупости! — возмутилась Огнеслава. — Где бы я ни была, сердце моё принадлежит только тебе, до самой смерти.

— Однако, с царем ты была мила, — укорил супруг.

— Только для того, чтобы ты мог спасти меня.

— А если бы я не пришел, что бы делала?

— Я знала, что ты придешь, — сделав усилие, улыбнулась.

— Почему?

— Потому, что я верю тебе.

— Хитрая лиса! — тихо засмеялся, обнимая крепче.

Горан сел, усаживая жену себе на колени и плотнее кутая её в пушистый мех одеяла.

— Когда я ходила к ведьме, она предсказала, что Аскольд не станет мне мужем, и я сгублю его жизнь, — уткнувшись носом в шею, заговорила Огнеслава. — Велимир, белый сокол, мог соврать, чтобы я пошла с ним, но оставалась вероятность, что он говорит правду. Поэтому, я боялась рисковать.

Горан хотел было возразить, но она его перебила.

— Знаю, знаю, ты прав, если скажешь, что останься я дома, ничего бы не произошло. Мои чувства взяли верх над разумом. Вот такая дурочка у тебя жена! — улыбнулась она сама себе и продолжила, чувствуя, как муж повернулся и тихонько поцеловал её в лоб. — Я понимаю, что Беляна имеет свои мотивы и помогает отнюдь не из доброты. Но в тот момент, я думала, только о том, как помочь тебе. Что подвергаю опасности сына, поняла лишь когда Велимир увидел его. Вот тогда я ощутила, насколько он желает смерти Аскольду, тебе, мне и ребенку. Поняла, что он не врет, предрекая гибель Аскольда. В тот момент и решилась попытаться обмануть его, воспользовавшись властью царя.

— Весь твой план держался на перстне Беляны, — заговорил Горан. — Но почему ты была уверена, что она поможет?

— Сначала, я думала, она потребует плату за помощь, хотя бы из корысти не откажет. Но после разговора с Велимиром поняла, что она поможет в любом случае.

— Почему?

— Ей нужен змей Горан. Если бы она была обычной женщиной, то я бы сказала, что она влюблена в него, но она змея и природа её чувств мне не вполне понятна. Но что-то такое есть. Я вижу это в её глазах, чувствую в словах и поступках.

— Змей показывал мне её в далеком прошлом, я подобного не заметил, — задумчиво проговорил супруг. — Она была великой повелительницей подземного змеиного царства. Из того что я видел, кажется, у нее вообще нет сердца, какая может быть любовь?

— Знаешь, что за злодеяние она совершила?

— Нет, среди многочисленных видений не было ни одного подобного. Знаю лишь, что Горан изгнал её за преступление.

— Велимир сказал, что змеи убили огненного сокола, птицу Рарог, прародителя всего соколиного рода. Так началась война между ними.

— Рарог, — повторил за ней Горан. — Я видел его в воспоминаниях змея. Странно, что в рукописях о нем ни слова. Но я узнаю. Обязательно.

Огнеслава согрелась. В руках любимого тело расслаблялось, напоминая, что она уже вторую ночь не смыкала глаз. Постепенно её веки тяжелели, а голос становился все тише.

— Я очень люблю тебя. Лучшим окончанием этой бесконечной войны стало бы заключение мира меж змеями и соколами, — прошептала княгиня. — Так и сказала Велимиру, что могла бы помочь примирению, — зевнула она.

— И что ответил белый сокол? — уложил ее удобнее Горан.

— Он отказался, — тихо ответила Огнеслава, засыпая.

— Спи, — снова поцеловал он. — Не бери на себя больше, чем можешь.

Она промолчала. Только ровное дыхание, ласково щекотало кожу.

Проспав несколько часов, Огнеслава вдруг встрепенулась. Запелёнатая в одеяло, она лежала на кровати в объятьях супруга. Почувствовав, её пробуждение, Горан тоже открыл глаза и приподнялся.

— Уже утро? — спросил она.

— Час до рассвета, — ответил муж.

— Мне нужно одеться, — прошептала Огнеслава. — Я ведь не могу вернуться в Белый дворец в таком виде.

— Как бы я хотел, чтобы ты осталась здесь. Чтобы ты всегда была только здесь, — обнимая и утыкаясь носом в золотые локоны, сказал он.

— Нельзя! Меня и так не было в покоях весь прошлый день! Не представляю, как Забава выкручивалась, — покачала головой княгиня. — Кто-то знает о моем исчезновении?

— Никто, — нехотя ответил Горан. — Беляна приняла твой облик и притворялась тобою. Поэтому, даже верная Забава ничего не знает.

— Приняла мой облик? — забеспокоилась Огнеслава.

— Всё хорошо. Не переживай. Я знаю, где ты, а где она. Это совсем несложно увидеть, — проговорил князь Черного дворца, выпуская жену из объятий.

Огнеслава поднялась, призвав теней. Вскоре появились Горлица с Нежаной, принеся одежды, зеркала и гребни. Но Горан отослал их, велев оставить всё необходимое для княгини. Огнеслава, кутаясь в одеяло, вопросительно взглянула на мужа.

— Сама я буду собираться вдвое дольше.

— Я помогу тебе! — улыбнулся он.

— Ты? — недоверчиво произнесла она.

— Да. Я не хочу сейчас оставлять тебя, хочу быть рядом до рассвета.

Он взял тонкую нижнюю рубашку и подошел ближе. Огнеслава отпустила одеяло, опав вниз, оно открыло взгляду обнаженное тело. Подняв руки, княгиня нырнула в рубашку. Руки любимого скользнули по коже, оправляя ткань. Она вздохнула и закрыла глаза. Когда ладони заботливо коснулись шеи, выправляя волосы, по спине и затылку, словно кольнули тысячи иголок.

— Постой! — взглянула она в серые глаза. — Я лучше сама!

Но он уже поднял над её головой белоснежную нижнюю юбку, заставляя поднять руки. И снова ладони заскользили вдоль стана вместе с тканью, а после задержались на талии, якобы поправляя пояс. Лицо оказалось так близко, что ощущалось дыхание.

— Что дальше? — прошептали губы совсем рядом, едва не целуя.

— Верхняя рубашка… — закусив губу, прошептала Огнеслава.

Рубашка, украшенная обильной вышивкой, была довольно плотной, Руки скользнули в длинные рукава. Огнеслава замерла, ожидая, что она также опустится вниз, как и предыдущие одежды. Но ткань замерла над головой, падая складками на макушку, сползая на лоб и глаза. А в следующее мгновение, к устам прижались губы мужа, даря долгожданный поцелуй. Рубашка, одернутая вниз, проскочила, взъерошив волосы. Особенно непослушные пряди попали на лицо. Горан с удовольствием, взялся поправлять их, аккуратно касаясь кончиками пальцев щек и губ.

— Что ты делаешь? — возмутилась Огнеслава.

— Всего лишь помогаю тебе одеться, — прошептал он, наклоняясь к самому уху.

— Так не одевать, а раздевать надо.

— Я уже много раз раздевал тебя, а вот одеваю впервые! Довольно занимательно, надо сказать! — ухмыльнулся супруг. — Стой смирно. Что дальше?

— Верхняя юбка, — сдалась Огнеслава. — Вон та, красная.

Юбка оказалась на своем месте мгновенно, а вот пояс опутывался вокруг талии настолько долго, насколько возможно, ведь обводя его вокруг стана, можно не только обнять, но и якобы случайно касаться губами обнаженной шеи.

— Теперь садись, нужно обуть тебя, — взял её за плечи Горан. — Не гоже так долго босыми ногами по холодному полу ходить.

— Я сама… — схватила сапожки Огнеслава.

— Садись, — заулыбался супруг. — Сначала носки.

Оказавшись в кресле, Огнеслава почувствовала, как задираются юбки, и теплые ладони гладят ноги от лодыжек до колен. Одна ножка оказалась в теплом носочке, затем другая, а после мужнины руки обхватили ноги под коленками и пододвинули к себе. Она снова оказалась с ним нос к носу. Ну, уж нет, пусть пожалеет об этой игре! Лукаво взглянув, наклонилась вперед и поцеловала так, что дыхание сбилось. Горан тут же отпустил её колени, но лишь для того, чтобы подхватив подбородок ответить, целуя сперва пылко, а после все легче и легче. Голова кружилась. Как жаль, что ночь скоро закончится. Опустив юбки, он поднялся, чтобы вернуться с гребнем в руках. Огнеслава попыталась что-то сказать, но его указательный палец тут же коснулся её губ, призывая молчать.