Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ) - "Zarylene"

– Ты слышала, что Гунзул – тан?

– Я стояла у Неньи рядом с тобой, – скисла я.

– Думаю, в городе есть верные ему люди, поэтому обсуждать план добычи оставшейся части Бритвы там, было бы неразумно.

– Итак, – я заходила вокруг одного из холмиков, протаптывая дорожку. – Значит, надо как-то объединиться с тем орком и выудить у него информацию о Бритве. Либо убедить так же, как Йоргена? Вряд ли это будет просто…

– Не сложнее, чем очистить от племени изгоев Ведьмин Оплот, – Эрандур улыбнулся уголком рта. – Но спешить нельзя.

Когда дорожка вокруг одного из холмиков была сделана, я принялась за следующую. Голова от этого немного кружилась, зато ноги согревались.

– Вы убили Драскуа, значит? Поздравляю, – сухо выговорила, смотря только под ноги на свою волнующуюся тень. – Гунзула убивать нельзя. Он тан. Это не жену местного охотника облапать, дело серьёзное. Должен ли он знать, что нам известно о Бритве?

– Возможно, он захочет продать её, а, может, лишний интерес вынудит его перепрятать часть артефакта, не угадаешь, – жрец в задумчивости скрестил руки на груди.

– Если мы продолжаем добывать части Бритвы, к чему было твоё предложение, чтобы я осталась тут? – второй день подряд вызываю друга на откровенные разговоры и задаю настолько прямые вопросы, что самой страшно. Но что если мне не ясны его мотивы, и в голове рождаются непостижимые подозрения, что он замыслил не просто сокрытие артефакта Дагона, а нечто большее?

– Хотел, чтобы ты знала, что у тебя всегда есть выбор, – невнятно ответил жрец, поставив меня в мысленный тупик.

– Выбор – бросить всё? – уточнила на всякий случай, переместившись к третьему холмику.

– Отступить назад. Если чувствуешь, что это не твоя война, – снова какие-то туманные полунамеки.

– Это… – предположила я. – Возвращение к вчерашнему разговору, чтобы я отреклась от подарка Шеогората?

– Отчасти и к нему.

Закончив с третьей тропинкой, я принялась окружать отпечатками следов очередной холмик.

– Я тебе уже сказала. Нет, – категорично заявила я, и огонёк над головой погас. – Но если бы ты украл мои воспоминания, это было бы неплохо.

– Мы прошли довольно долгий путь, – голос данмера в мёртвой тишине стал звучать поразительно гулко. – Неужели ты всё ещё не понимаешь дороги, по которой меня ведёт Мара? Всё, что ты говоришь сейчас, похоже на издёвку. Я отринул дорогу тьмы и жестокости, отказался от всех своих прежних взглядов. Давным-давно жрец Мары в Морфале показал мне иной путь. Тогда я отрёкся от прошлого и начал новую жизнь. Ты же предлагаешь мне вернуться в ту непроглядную тьму, из которой я вышел, играя на моих чувствах к тебе, мотивируя это тем, что тебе плохо и нужна помощь? Упрашиваешь украсть воспоминания и вернуться в Трясину? Джулия, наши воспоминания это всё, что составляет нас, это части наших душ, которые Вермина собирает в своем отвратительном мире. Каждый прожитый день оставляет урок нашему сердцу. Как бы ни было тяжело, мы должны бороться за каждый закат и благодарить богиню, что в милосердии своём она даровала нам ещё один день на этой земле. Только пережитые испытания учат не сдаваться!

Проповедь возымела эффект, я остановилась и, приоткрыв рот, воззрилась на жреца.

– К-какие такие чувства? – только и смогла выговорить я, борясь с невесть откуда взявшимся заиканием.

– Мне не безразлично, что с тобой происходит, и в этом моя ответственность за твою жизнь. Не скрою, что хотел бы уйти и оставить тебя жить в безопасном месте, но, поскольку я кое-что пообещал, то обязан дать тебе выбор, – и снова непонятно, что он говорит.

– Кому ты обещал? Себе? Маре? – принялась засыпать его вопросами и перестала блуждать вокруг могил.

– Ворстагу.

– Ворстагу?! Рада, что вы нашли общий язык! – язвительно добавила я и перешла к последнему холмику, чувствуя, как немеют пальцы ног. – И что же ты ему наобещал?

– Я знаю о твоих отношениях с Брелиной, но всё равно должен сказать, что Ворстаг имеет на тебя виды, – после этих слов, споткнулась о собственную ногу и растянулась поперек могилы. В принципе, можно было бы прямо так и остаться, но я нашла в себе силы, чтобы встать и отряхнуть плащ.

– Что за бред?! – перекосив лицо, я пыталась вспомнить, что наёмник мне говорил, когда тащил на закорках через болото. – Какие еще виды?! Я же не в его вкусе! Что-то изменилось?

– Может быть, он сам изменился? – Эрандур открыл кошель, висящий на поясе, и выудил оттуда что-то небольшое. – Нет в мире более глупого существа, чем влюбленный мужчина… – горько вздохнул жрец.

– Не верю, – отряхнувшись, продолжила свои блуждания по кладбищу, но теперь выглядела, как нервный драугр. – Какие у него могут быть виды на меня, если от него брюхата другая?!

– Я рассказал ему про Иви.

– И?

– И он согласился даже высылать ей часть своего жалования, что будет получать в шахте.

– Да ты что? – притворно удивилась я, еле сдерживая насмешку. – А ты уши развесил, как Иви в ту ночь в Данстаре! И веришь в эти россказни? Эрандур, я таких мужиков на своём веку, много повидала! Ладно, он пудрит мозги девкам, но ты… хм… мужчина и повёлся на столь нелепые сказки о том, что он в меня влюбился?!

Невзирая на то, что стою посреди кладбища, рассмеялась в голос, разве что не похрюкивая. Это мне самый умный данмер из всех, кого я знаю, высказывает такие нелепые мысли о влюбленном Ворстаге?! А наёмник хорош! Прикинулся перед жрецом невинным бараном, чтобы его не заподозрили ни в чем! Задумка стала мне вдруг понятна – запутать жреца, а через него меня, чтобы выйти сухим из воды в случае похищения моих кровно нажитых септимов и невинности племянницы Торинга!

– Верить или нет, дело твоё. Я просто посредник, – Эрандур сделал шаг вперёд, встал, преградив лежащий вокруг могилы путь и схватив за руку, вложил в ладонь маленькое серебряное колечко с изумрудом, сверкающее странным розоватым блеском. – Вот его предложение. Это зачарованное кольцо – поможет восстановить жизненные силы. Ворстаг нашёл это в Ведьмином Оплоте и взял с меня обещание, что я передам его тебе.

– А сам-то он что же? Свалил на тебя всю работу, а сам опять в кусты?! – я даже не знала, что лучше в такой ситуации: плакать или смеяться. – Если он такой хороший, как ты утверждаешь, что же он не хочет жениться на Иви?

– Мара не благословит союз, построенный не на взаимной любви, – выдал жрец. – След того предательства и обид будет тянуться вслед за ними всю жизнь.

Некоторое время я скептически смотрела на Эрандура, надеясь, что следующей его фразой будет: «Я пошутил!», потом данмер хлопнул бы меня по плечу, и мы пошли бы в таверну. К браге, наконец-то. Но жрец оставался серьёзен как всегда, и поэтому дружеской попойкой и не пахло. А мне так хотелось, аж челюсть сводило, пропустить кружку-другую яблочной, чтобы горло обожгло! Особенно после таких шокирующих новостей.

– То есть на мне ему жениться можно? – невинно поинтересовалась я, состроив жалобное лицо.

– Я мог бы провести ритуал, если необходимо, – пожал плечами жрец.

О, как! Без меня меня замуж выдал! Хитрый, подлый Ворстаг! Когда моя фантазия изобразила свадебный обряд, проводимый Эрандуром между мной и наёмником, я едва снова не рухнула в снег.

– Он просто никогда не знал таких, как ты, – добавил данмер, заметив, что его убеждение почему-то не возымело никакого эффекта. По крайней мере, я не радовалась предложению и не спешила надевать кольцо – как-то это не честно по отношению к Брелине. Мы просто разъехались с ней, но не расстались, и я не знала даже, увижу ли её вновь когда-нибудь, но если вдруг без предупреждения выйду замуж, она, наверняка, обидится.

– И каких же?! – я уперла руки в бока и приосанилась, чувствуя, что дождалась, наконец, первого комплимента от друга.

– Ты не простушка из таверны, ты увлечена своим делом, у тебя есть цель. Большинство девушек, с которыми знакомился Ворстаг, не могли этим похвастать, – весьма своеобразные комплименты.