Феодал. Усобица - Александр Логинов

Купец со своими охранниками и не многочисленными гребцами, не испугавшимися врага, занял круговую оборону. Турки, согнав греков в одну кучу, вяло атаковали, большая часть осман разбежалась ловить невольников. С теми, кто оказал сопротивление, можно разобраться позже. Баркасы подобрались к берегу незаметно, прячась в надвигавшемся с реки тумане. Русские ударили по туркам неожиданно, в первую же минуту сломав их ряды. Османы не испугались новой угрозы, грамотно перестроились, отражая атаку. Купец со своими людьми, услыхав зов, пошел на прорыв. До баркасов добрались не все, грек хотел подождать, может, появятся остальные отставшие, но воевода приказал отплывать.

Когда они вернулись на наву, недосчитались двоих харасанцев, вызвавшихся участвовать в спасательной операции. Эти потери, еще больше разозлили Андрея. Если бы не упрямство Луки, новые вои Андрея остались бы живы. Воеводу оправдывало только то, что никто из своих не погиб, хоть и получили они несколько ран, в том числе сам Лука. Воеводу зацепили, порезав стегно копьем.

Греческих купцов несколько: два брата Коста и Димитри Манкропуло, и Константин Критопулло. Братья владельцы панфилы, а Константин владелец груза, той самой галеаццы, которая вошла в устье реки, перед княжеской навой. За гигантскую баржу-галеру Костя не переживал, она зафрахтована, а патрон галеаццы, остался на берегу с пробитым черепом.

— Господин, помоги отбить панфилу! — сходу стали ныть братья.

— Господин, и мне помоги! — вторил им Критопулло.

Ванька-толмач едва успевал переводить просьбы греков. Андрею вовсе не улыбалось рисковать своими людьми ради чужого имущества.

— Нет! — он категорически отказался помогать бедолагам.

— Позволь, хотя бы охотников кликнуть? — не унимались греки.

— Пусть попробуют, — шепнул на ухо князю воевода.

— Ладно, если, кто желает помочь грекам — я не против, — разрешил Андрей.

— Даю два перпера, каждому! — громко выкрикнул Коста.

Лука Фомич внимательно следил за дворней, но к их счастью, никто не соблазнился серебром грека.

— Сколько греков спасли? — спросил Андрей воеводу, когда расстроенные греки спустились в трюм навы.

— Три дюжины и еще один, — ответил Лука, и с таинственным видом зашептал. — Ты послушай только, что Кузьма вызнал…

— Чего он мог вызнать, — недовольно проворчал Андрей, предчувствуя не доброе.

— Кузьма! — окликнул новгородца воевода.

— Босурмане по наши души пришли, — совсем тихо, зашептал Кузьма в ухо государю.

— Точно? — встрепенулся князь.

— Ну не совсем по наши… по души Ерошки с боярином, чтоб им пусто было!

— А зачем османам душа Ерошки?

— А я знаю? — скривился Кузьма.

— Это точно? — решил уточнить Андрей.

— Пятерых запытал. Все в голос твердили, что атаман велел убить двух монахов на наве, а чтоб не перепутать, велел лишить всех живота, — ответ Кузьмы почему-то не удивил Андрея.

— Атаман где?

— А я знаю?

— Да, что ты заладил — а я знаю? Спросить не можешь? — вспылил Андрей.

— Жорж! Вели тащить бусорманина, — обратился Кузьма к Шателену, стоявшему неподалеку. — Да, смотри, тащите, который и сам бы исдох.

Баннерет, на удивление, подчинился новгородцу, видимо рыцарь решил пройти курсы повышения квалификации. Кузьма многому может научить…

— С полоном, что? — вновь напомнил о себе Лука.

— Да, черт его знает, — развел руками Андрей.

— Может поменяем? — предложил Лука.

— Думаешь, согласятся? — засомневался князь.

— Попытка — не пытка, — пожал плечами Лука Фомич.

— Попробуй, — разрешил Андрей, отправляясь досыпать.

Только князь уснул, как грохот выстрелов разбудил прервал его сон. Андрей спал не снимая брони, потому, быстро выскочил на палубу.

— Бусормане, — кратко сообщил воевода причину выстрелов.

— Невидно не зги, — Андрей всматривался в густой туман, но ничего не видел.

— Слушай, — Лука предупреждающе поднял руку. — Пали!

На носу навы рявкнуло орудие, выплевывая каменное ядро. Над рекой раздались яростные крики, шум усилился.

Вдруг, наву прилично тряхнуло.

— Босурмане! — раздался тревожный крик с противоположного борта.

— Пищали! — Лука снова дал отмашку.

Турки не ожидали такого приема, Андрей не представлял, каким местом они думали, начиная ночную атаку в густом тумане.

Турок побили быстро, даже до рукопашной дело не дошло. Жалко только, что турецкий кораблик потопил один из захваченных у пиратов баркасов, зато сам фрегат [94]достался им в качестве приза.

Остаток ночи Андрей не сомкнул глаз, всматриваясь в туман, пытаясь в густых клубах углядеть османские лодки.

— С рассветом, греков в баркасы посадим, а сами часика через два двинем, — решил Андрей.

— Босурманинов за борт? — вновь вернулся к теме полона Лука.

Андрей поморщился. Обменять пленников, как задумал воевода поначалу, не получится. Брать с собой — дураков нет. Они плывут в турецкие владения. Остается только одно…

— Кончай их, — решение далось Андрею без труда и моральным мук.

— Сделаем, — буднично ответил воевода, направляясь к открытому люку трюма.

Рано утром греков отправили на сандалах, так правильно назывались рыбацкие баркасы, отбитые у осман. Греки уже не причитали, им дали шанс вернуть свои товары и корабли. Столица не далеко, прибрежные воды патрулируют императорские галеры, и если повезет, то императорский флот успеет на помощь.

Сандалы же, греки обещались передать Фоме и Ждану, чьим представителем грекам представился воевода. Рожа у Луки — совсем не купецкая, выглядел новгородец совсем по разбойничьи, даже в дорогих одеждах, которые он напялил на себя, чтобы показать грекам грамотку.

«Фома, житель России, поручает сэру Луке, по прозвищу Вострая сабля, вести его дела, в том числе с жителем Кафы Савелием».

У Андрея заготовлено много таких филькиных грамот на имя Вострого кнута, Ерошки и Кузьмы. На всякий случай, и вот — пригодилось.

С греков взяли расписки, что они обязуются передать сандалы в целости и сохранности. Небольшие суда не требовали фиксации права собственности у нотариуса — проблем меньше.

— Может, рискнем, пошукаем кораблики? — предложил Кузьма воеводе, провожающему взглядом уходящие в туман сандалы.

— Что ты там оставил? — воевода в последний раз бросив взгляд на лодки, повернулся к товарищу.

— Мало ли… сухари там, али еще что найдем.

— А если босурмане шум поднимут, али заблудишься в тумане?

— Где тут плутать? Я приметил, где стоят корабли.

— А османы? — все еще сомневался Лука Фомич.

— С кистенем мы корабль возьмем, — ответил Кузьма.

— Государю сказать надобно.

— Зачем? Он досыпать ушел. Мы быстро.

— Раз быстро, то давай, — разрешил воевода. — Кого возьмешь?

— Да уж, есть охотники, — обрадовался новгородец дозволению.

Шлюпка не сбилась с курса, Кузьма вывел ее точнехонько к большой трехмачтовой тяжелой галее. Пузатая галеацца встретила их абсолютной тишиной.

— Вымерли они там, что ли? — предположил Шателен, напросившийся пойти с Кузьмой на рисковое дело.

— Пасть закрой, — буркнул Кузьма, взбираясь на достаточно высокий борт корабля.

Охотники тщательно обследовали судно, но ни живых, ни мертвых на галеацце не обнаружили. Зато имелись следы грабежа, маленькая каюта выпотрошена разбойниками не оставившими абсолютно ничего. На камбузе творилось полное безобразие, кладовка с запасом продовольствия — единственное место, где охотники смогли поживиться. Мешок сухарей, немного орехов — вот и вся добыча.

Товары, перевозимые сэром Критопулло, охотники оставили без внимания — слишком тяжелые. А легкий товар, что был на борту, видно османы уже утащили на свои кораблики. Кузьма, только, прихватил с собой пол дюжины слитков меди, да канат захватили, на всякий случай.

В лигнии удалось поживиться не в пример больше. Во-первых, в каюте османы бросили карту побережья. Кузьма прибрал ее, государь спасибо скажет. В кладовке боцмана нашли почти не тронутый запас продовольствия. Осторожно перегрузили его на лодку, а потом жадность обуяла мужиков. Они под носом турок, умудрились спустить на воду лодку с лигнии, так как оставшиеся мешки и корзины с продуктами Кузьма не собирался оставлять османам.

Товары на лигнии разнообразные, в потемках толком ничего не видно, понятно дело смотрели без факелов, на ощуп, да и время поджимало рисковых мужиков. Но кусковое мыло Булат нашел в больших деревянных ящиках. Сколько могли, они натаскали его в лодку.

— Я гляну, что у босурман делается? — шепотом спросил Булат разрешение у Кузьмы.

Новгородец молча кивнул головой. Татарин до берега добирался вплавь, плыть-то всего ничего, галера стояла у самого берега. Кузьма терпеливо ждал возвращения друга, и когда прошло уже достаточно времени, стал волноваться, внимательно вслушиваясь в шум на берегу.