Девять драконов - Джастин Скотт

— Вивиан! Аллен говорит, что Тан велел ему назначить тебя официальным консультантом.

Вивиан казалась смущенной.

— Это была целиком идея… Тана. Я до сих пор удивлена.

— Итак, ты знаешь. Господи… Отлично, прими мои поздравления. Я уверена, ты отлично справишься. И должна сказать, Макфаркарам не повредит иметь совладелицу-мамочку в правительстве.

Викки засмеялась.

— Еще раз поздравляю, Вивиан. Это просто чудесно… Что такое? Что-то не так? Ты не кажешься счастливой — что-нибудь с ребенком?..

— Викки.

— Что?

— Я не знаю, как сказать.

— Скажи прямо. В чем дело?

— Тан Шаньдэ готовит меня к тому, чтобы служить будущему Гонконга. Он хочет, чтобы я была заметной фигурой в деловом сообществе так же, как и в правительстве, чтобы показать иностранным бизнесменам, что Китай приветствует и поощряет свободное предпринимательство в Гонконге.

— Так оно и будет. Мы придумаем для тебя более важный и звучный титул у Макфаркаров, и я организую назначение на директорство в английских компаниях и скажу Альфреду Цину, если он купит-таки эту проклятую Китайскую башню, чтобы он тоже для тебя что-нибудь придумал. Тан абсолютно прав. Ты молода, надежна в бизнесе, и ты — женщина. Ты символизируешь собой перемены к лучшему.

— Он хочет, чтобы меня сделали исполнительным директором Макфаркаров.

— Что? Это полный бред. Он не может сделать тебя исполнительным директором Макфаркаров. Мы найдем тебе несколько титулов, которые будут звучать и пышно, и впечатляюще в деловом отношении, но не должность исполнительного директора. Мы очень тесная компания с чисто семейным руководством. У тебя уже есть голос — благодаря ребенку. Директорство даст тебе слишком много власти. Говоря откровенно, я буду работать с тобой, я нуждаюсь в твоих советах, но я — тайпан и собираюсь остаться им и впредь. Мой отец никогда не делил свое лидерство ни с какими директорами, и я тоже не собираюсь.

— Тан настаивает.

— Тан может себе настаивать до посинения. Да и потом, что он собирается делать со мной? Отправить меня в Монголию? Это просто сотворит чудеса для его нового имиджа. Китайский лидер бросает за решетку деловую женщину, которая сопротивляется ограблению своей компании. Отлично! От Тана будут шарахаться все бизнесмены.

— Все не так просто.

— Все очень просто. Макфаркар — это семейный хан Макинтошей-Фаркаров. Моя маленькая сестра — твой ребенок — будет членом семьи. Тан — нет. И ты тоже — нет, в этом смысле. У тебя есть половина. Но мой отец назначил меня тайпаном. Я — тайпан до тех пор, пока сама не отступлю, а я не отступаю.

— Викки, извини меня. Я не просила Тана об этом. Это была его идея.

— Откуда он выкопал эту идею — посадить тебя на трон именно в этом борющемся за выживание хане? Никто не может отнять его у меня, Вивиан. Кажется, ты не понимаешь. Даже премьер-министру Китая это не под силу, если только, конечно, он хочет увидеть, как все до единого западные бизнесмены сбегут из Гонконга.

— Тебе нужна питьевая вода, чтобы открыть отель «Голден Экспо» Макфаркаров, и постоянная лицензия на паромы и катера?

— Конечно. Без этого нам крышка. О чем это ты?

— Ты хочешь иметь доступ к китайской рабочей силе?

— Ты знаешь, что да.

— Макфаркары получат воду и разрешение на паромы, когда я буду назначена директором. И мистер By покончит с нашими проблемами.

— Мистер By? Его отдадут под суд, не так ли? Он будет тановским коррумпированным экспонатом номер один.

— Нет, By и Тан пришли кое к каким компромиссам.

Что? — Викки посмотрела на Ма Биньяна, который неожиданно стал казаться очень потрепанным.

— Тану пришлось пойти на некоторые уступки, чтобы получить поддержку «Комитета пяти». Мне это нравится не больше, чем вам, и в один прекрасный день, я надеюсь, By получит по заслугам. Но сейчас очень важна стабильность.

Викки в отвращении покачала головой:

— Ничего не изменилось.

— Ничего не изменилось полностью, — сказала Вивиан. — Но мы приблизились к выходу из тьмы.

— Предположим, я отказываюсь? — спросила Викки. Но она знала, что опальные отели попадут в руки судебных исполнителей. Банки начнут угрожать и требовать уплаты других ее долгов. Макфаркары пойдут на дно.

— Таким способом ты защитишь справедливость.

— И Фиона свой доход, — грусто задумалась Викки, когда катастрофа проникла в ее сознание. — И моя мама. Даже Питер и Мэри потеряют, если я откажусь.

— Извини. Это не моя идея.

— Но отлично работает на тебя, не так ли? — Викки старалась ответить, но ее голос умолк, прежде чем она смогла докончить фразу.

— Прости меня, — прошептала Вивиан. — Но все не так плохо, как ты изображаешь. Ты по-прежнему тайпан.

— До тех пор, пока ты, Питер и Мэри позволите мне быть им.

Вивиан отвела взгляд. По правде говоря, было бы гораздо лучше для хана, если бы Викки самоустранилась. Она не питала иллюзий по поводу поражения Ту Вэй Вонга. Он оставался могучим врагом и обязательно нанесет ответный удар по Викки, помешавшей осуществиться его мечтам.

— Я подумаю, — пробормотала Викки. Она горько кляла себя. Старый друг Тан и старый друг Вивиан. Как она была тупа, что даже не заметила, как это грядет. Это была такая же подлость, какую задумал By, и Викки была также бессильна ей помешать. С таким же успехом она могла бы сражаться с целым Китаем. Слезы побежали по ее лицу, и она была слишком сломлена, чтобы скрыть их. У нее было такое чувство, словно она потеряла все.

Когда она смогла говорить опять, она произнесла:

— Я устала. Я еду домой.

— Мы отвезем вас, — сказал Ма Биньян, поворачиваясь к шоферу.

— В Нью-Йорк?

— Нет, нет, нет, — начала Вивиан. — Останься, нам нужны гуйло, нам нужно, чтобы они остались.

— Этой гуйло нужны длинные каникулы. Я собираюсь уехать на год или больше. Я еду домой.

— Твой дом здесь.

— Я так не думаю. До свидания, Вивиан. Чтобы с ребенком все было хорошо.

— Ты не можешь бросить нас сейчас. Этот первый год — решающий, переломный.

— Вы подбросите меня в яхт-клуб? Мне нужно подготовить мой шлюп.

— Шлюп? — Вивиан и Ма Биньян обменялись озадаченными взглядами, словно гадая, все ли дома у Викки после стольких потрясений.

— Если моя мама может плыть в Англию, значит, полагаю, я могу плыть в Нью-Йорк.

— Ты сошла с ума. Викки, ты потрясена тем, что пришлось увидеть и пережить.

— В сущности, я чувствую себя чудесно. Даже свободной.

Она сидела тихо, когда машина пробиралась сквозь сверкающий Центр к Ваньчжаю. Когда они подъезжали к Козвэй Бэю, промелькнувший золотистый «Макфаркар-хаус» вызвал у нее новые слезы.

— Есть две вещи, которые я должна сказать тебе, Вивиан… Две вещи, которые сказал мне отец. Он сказал, что ты заставляешь его почувствовать, что он живет. А еще он предостерегал меня присматривать за тобой. Мне очень жаль, что я его не послушала. Оба раза.

Эпилог

СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

1 июля 1997 года

Когда британское солнце в последний раз взошло над «Нун Дэй Ганом», Викки Макинтош все еще была в Козвэй Бэе, заново упаковывая провизию и разливая воду по бочкам. Маленький шлюп Чипа — меньше чем половина длины «Вихря» и едва ли пятая часть его водоизмещения — реагировал на распределение веса. Потом она доверху наполнила дизельные баки.

В конце концов, она отплыла, взяв курс из «убежища от тайфунов» и махая на прощание рукой Ай Цзи, Хуану и нескольким отъявленным любителям выпить на веранде яхт-клуба. Все остальные были на Кай Тэ на церемонии дня переворота, которая, как предполагалось, не произведет сильного впечатления на зарубежную прессу. Речи транслировались по радио. Но Викки была сыта всем по горло и хотела выбраться отсюда до того, как проявится эффект смены власти, и поэтому она поймала маленькую кантонскую радиостанцию, потом какую-то западную и поплыла под звуки «Потухшей любви» Пэтси Клайн.

Восточный ветер вынудил ее идти близко к Кай Тэ. На какие-то несколько минут у нее было лучшее место для обозрения во всем городе. Она мельком увидела несколько британских офицеров, командовавших бригадой войск-гуркха, и на секунду подумала, что Аллена Уэя уговорили надеть шляпу с плюмажем. Потом она, к счастью, смогла поменять курс, и в ее памяти остался «Юнион Джек», все еще упруго развевавшийся на флагштоке.

Британский флаг был спущен под скорбный жалобный напев шотландской волынки ровно в 3.07 — время, выбранное астрологами как самое благоприятное. Но китайский флаг, тяжело хлопавший на непривычном восточном ветру, застрял на середине. Встревоженное гудение прокатилось по рядам зрителей. Жуткий конфуз — наверное, дело было во флагштоке. Это была растрескавшаяся старая мачта, взятая последнюю минуту в Королевском яхт-клубе Гонконга, когда выяснилось, что каждый из сорока пяти абсолютно независимых гонконгских бизнесменов — мужчин и женщин, строивших «Экспо», — заявили, что пусть кто-нибудь другой воздвигает флагшток.