Монструм - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я похолодел от увиденного. «Ты даже не представляешь, на что я способна…» Произнося это, она вспоминала величественный образ предыдущей Верховной – Оттаны. Притворяясь светлыми, она и другие темные шпионы смогли подобраться к сильнейшей звезде. Официальная версия – крейсер, на котором Верховная была вынуждена отправиться в предельную префектуру, упал за временной горизонт. Эфирное сердце внутри хранилища погасло, что свидетельствовало о безвозвратной кончине Оттаны. Лэстрада восхваляла своего наставника – Мастера, его ум, его решительность. Она трепетно думала о нем и о его указаниях, благодаря которым ей и остальным засланным в Свет дэларам удалось выполнить план Магистрата Тьмы и погубить Верховную Света. Мастер всегда все знал наперед. Лэстрада была готова идти за ним в неизвестность, даже на Землю, где он приказал ей ждать. Она не знала, чтὀ встретит, оставалось лишь искать. Мастер сказал только одно: Луцем.
– Я ждала тебя. Несколько земных лет. И ты сам попался мне в руки, став протектором. Но ты еще ни о чем не знал, был просто мелким необученным приземленным! – шипела Лэстрада мне на ухо. – Бестолковый кусок плоти. А потом появилась эта дрянь. И рассказала тебе об Антаресе и его осколках, так? Вы мне мешали. Мешали выполнять приказы Мастера.
Образы в душе Лэстрады скакали от одного к другому. Она наблюдала за мной в течение моего недолгого пребывания в Соларуме, пытаясь понять, зачем Мастер отправил ее на Терру ради такого как я. Но она преданно ждала знака. А потом внезапно появилась орнега. Она учила меня и уже вскоре повела к осколкам. До Лэстрады, следящей за каждым нашим шагом, так и не дошло, чего во мне было такого особенного и откуда орнега вообще знала об Антаресе. Дэларша намеревалась вытрясти из нас всю информацию после обнаружения его души. Но затем Мастер ее удивил – он вдруг приказал разрешить падшим взять на опыты душу Овна. Лэстрада не понимала его решения до последнего, пока его приказ не запустил процесс со мной. Овен сорвался, падшим пришлось схватить меня и разрушить мою душу. Мастер приказывал Лэстраде спасти меня от «Белого луча», выдать орнега Поллуксу, вытащить меня и Дана с базы падших. И этим он подвел всех нас сюда – к этому моменту. И упускать его Лэстрада не хотела. Ее золотые глаза горели решимостью.
Я заставил огонь в груди распалиться и, ощутив его жар в полной мере, с болью метнул в нее импульс красного Света. Полыхнув, вспышка накрыла Лэстраду. Дэларша наконец отпустила меня, позволяя глубоко вдохнуть. Но уже через мгновение заоблачница продралась сквозь Свет, выставив вперед трезубец, и встала рядом. Ее безликие глаза оказались прямо возле моего лица. Темная энергия отшвырнула меня к одной из колонн. Позвоночник хрустнул так, что весь дух вышибло. Сапоги Лэстрады громко стучали об пол. Она приближалась. Я сильнее прижал к себе урну, лихорадочно ища пальцами защелку. После моей атаки Светом во рту снова появилась кровь, живот скрутило от боли. Но вместо того чтобы смириться, я начал подниматься. Только бы не смотреть на врага снизу вверх.
– Ты вечно пытался все испортить! – яростно выпалила Лэстрада. – Стоило мне найти тебя, как ты слился с Антаресом! И тогда все завертелось. Мастер имеет влияние на падших, но даже несмотря на его авторитет, я боялась, что они увлекутся и эта дрянь Шакара уничтожит воспоминания Верховного. – Она с гневом ударила по мне Тьмой еще раз. Меня прокатило по твердому полу. – Но хуже всего эта орнега! – злилась дэларша. Она кричала с такой чистой ненавистью, что все во мне сжималось. – Было трудно заставить тебя избегать ее после потери памяти. Но ты же так мне доверял!.. Жаль, Мастер приказал оставить ее в живых. Проще было бы сразу покончить с ней, чем искажать ее образ…
Кашляя, я привстал на локте. Все мышцы ныли, голова не соображала, но в ней блеснула догадка.
– Тот браслет… Ты мне дала его у портала…
Она поморщилась.
– Догадался? Благодаря браслету твоя подружка казалась всем ужасающей тварью.
– Мгла… Ты наложила на браслет манипуляцию? – выдохнул я. – Так она…
– Всего лишь хотела вернуть тебя на путь истинный, – подтвердила Лэстрада без всякого злорадства. – Мне пришлось напустить сплитов в Монсисе, чтобы вытравить вас оттуда и не дать с ней столкнуться. Вездесущая Тьма, эта светлая и тогда не бросила попытки! Наверное, сейчас ей непросто приходится в «Белом луче».
Я в очередной раз заставил себя встать. Так было нужно, сколько бы раз я ни упал.
Лэстрада наставила на меня трезубец.
– И все свершилось! Благодаря Мастеру! Он с самого начала знал, чем это закончится! Мы здесь, протекторы натравлены на падших, Антарес найден. А Бетельгейзе даже не почуяла дэлара и доверила мне сбор звезд для твоей защиты. Но они не придут, в отличие от других. Дэлары скоро будут здесь.
Я уставился на дэларшу во все глаза.
– Я отправила сообщение, – заявила она. – Дэлары теперь знают о том, что Антарес жив. Все было не зря!
Она метнулась ко мне, замахнувшись страшным оружием. Свет Антареса загорелся сам, окружив меня щитом. Тело взвыло, кожу страшно саднило. Все полыхнуло ярко-красным огнем, вихри энергии оказались столь мощными, что едва не сшибали с ног. Ничего за их пределами не было видно. Но тут лезвия золотой молнией прорезали их, и по телу разлилась жгучая боль. Удар сместился, трезубец вонзился в правое плечо. Я истошно закричал, когда дэларша с хрустом вытащила его. В глазах потемнело, серебряная кровь ручьями брызнула на пол, заливая мундир. Щит таял; я упал на колени, утратив последние силы. Этот вихрь Света был последней каплей. Эфир, вырабатываемый осколком Антареса, со временем должен был восстановиться. Я – нет.
Плечо адски болело, на руках местами обгорела кожа, но я понимал: что-то происходит со всей оболочкой. Она рассыпалась. Урна лежала передо мной. Я обессиленно смотрел на нее и слушал, как Лэстрада приближается. Затем, сквозь пелену, выросшую перед глазами, вспыхнула фиолетовая сфера.
– Стоило ли это того, Максимус? – спросила Лэстрада, внимательно наблюдая за мной. – Стоило ли всех жертв?
В ее ладони возникла темная дымка. Свет моего осколка угасал. Дэларша выжигала воспоминания.
– Нет… – вздрогнув, выдохнул я. – Не надо…
Я держался за пульсирующую рану, чувствуя горячую кровь на ладони.
– Прекрати!
Серебряные капли падали на пол, и все, что я мог делать, – лишь наблюдать. Свет угасал.
Лэстрада перестала выжигать
