Монструм - Полина Граф

И она нашлась, едва я вытащил из воска одну из урн и увидел за ней другую. Урна была почти черной – точно такие же стояли при входе. Но не это пригвоздило меня к месту, сковало льдом. Я увидел фамилию.

«Луцем».

Кровь дробью стучала в голове. Позабыв обо всем на свете, я принялся яростно доставать урну из воска. Звезда дала мне нож, и дело пошло быстрее. Белые твердые куски отваливались, высвобождая спрятанное. Я не мог сдержать волнение и пару раз едва не попал лезвием по собственным пальцам. И вот урна поддалась и оказалась у меня в руках. Сердце екнуло.

– Это урна адъюта. – Мемора оглядела ее со всех сторон. – Что она здесь делает?

– Тут имя моего отца, – запинаясь, выдал я, чуть не роняя урну на пол от потрясения. – Почему он здесь? При чем здесь мой отец?

Мемора стояла позади недвижимой статуей. Ее глаза были прикованы к находке. Когда она заговорила, ее голос был полон холодной стали:

– Открывай.

Я больше не мог ждать. Взгляд упал на имя отца, погибшего много лет назад. Даже после смерти за ним тянулся шлейф тайн. И вот я оказался перед самой большой из них. Скрипнула защелка, крышка отодвинулась. Из нутра урны пробился яркий красный свет. Праха в ней не оказалось. Лишь стеклянная светящаяся сфера.

– Это… – изумленно выдохнула Мемора.

– Это красный спектр, – закончил я за нее.

В урне лежал осколок души, это я понял сразу. Такой тягучей дымной консистенции у светозарного огня не встретишь. Осколок был необъятно мощным, будто в комнате стояла Бетельгейзе. Хотя нет. У нее не было столько сил даже во всех трех частях души. А найденный осколок оказался много мощнее того, что находился внутри меня. Это значило только одно.

Я повернулся к звезде, чувствуя, как тело наливается свинцом.

– Это Антарес, – сообщил я. – Его разум.

– В Соларуме? – Мемора ошеломленно смотрела на сферу. – Это… непостижимо. Антарес был на Терре? Так близко к нам?

Я сжал в руке стекло, глядя на переливающийся светом туман.

– Домирус видел его. Он показывал на карте океан в области экватора. В тот момент там мог находиться Соларум. Планетар почувствовал Антареса и… и…

В ту же секунду меня захлестнуло очередное воспоминание. Но в этот раз оно казалось четким и настоящим, словно происходило наяву.

Я чувствовал голод и пронизывающую злобу. Холод – единственное, что осталось в теле. Мои руки покрывались темной гнилью. Падшие отобрали осколок, и Света стало недостаточно. Искры разума все еще сражались с нагрянувшей Тьмой, но животные инстинкты гнали вперед – за добычей. Я не хотел губить, но чья-то сильная душа звала. Голод был нестерпимый. Последние капли сознания испарялись. Впереди появилась Сара. Она была на задании, уничтожила сплита и не замечала, как я подкрадываюсь к ней, умело сливаясь с тенью. Мне хотелось убить ее, поглотить разливающийся во все стороны Свет. У нее его так много, а у меня совсем ничего! Несправедливо! Он нужен мне!

И тут сверкнула болезненная серебряная вспышка, опалив меня, словно я упал в костер. Лицо защипало. Оно отвердело и стало точно камень. Сара увидела меня. Почти ничего в ее взгляде не изменилось, лишь возросла решительность. Но моя синяя форма на секунду смутила ее. И я решил, что это подходящий момент для атаки. Сейчас или никогда. Мне требовалось заполучить ее Свет.

Сара дала отпор и уже была готова пронзить меня мечом. Но я почувствовал чью-то хватку на плечах, и все озарилось белизной…

– Теперь Антареса можно вернуть назад – на небеса, – сказала Мемора. – А с остальным разберемся позже. Сохранность Верховного – главный приоритет.

Звезда сбила с себя волнение и протянула ко мне руку.

– Я доставлю его Бетельгейзе. Она разберется, что делать дальше. Мы обязаны унести его отсюда, пока кто-нибудь не прознал об осколке.

Я согласно кивнул и только хотел передать ей сферу, как неожиданно ее лицо исказилось. Его наполнила ледяная ярость. Свечи исчезли, за спиной звезды была темнота.

Снова воспоминание.

Нас зажимали грязные стены. Мрачный и пустынный проулок. Тот самый, в котором я очнулся после потери памяти. Мемора вцепилась в меня мертвой хваткой.

– Где он?! — гневно выпалила она. – Я знаю, что ты его спрятал!

Я лежал на земле, звезда устрашающе нависла надо мной. Ее глаза отдавали непривычным блеском. За спиной метались тени.

Во мне проснулись остатки сознания. Они усердно боролись с Тьмой.

– Ты не получишь его, — прохрипел я неузнаваемым голосом, задыхаясь от смрада темной гнили. – Я не помню… не помню, что со мной происходило… не знаю, где мы искали осколки… ничего не знаю… что за…

– Тогда я просто убью тебя и найду ту тартскую орнега, — угрожающе рокотала звезда. – Где вы вообще отыскали осколок Антареса? Хотя это уже неважно. Теперь ты сплит. Разум вот-вот покинет тебя. Никакой пользы больше из тебя не выжать.

В ее руке появилось огромное оружие, а я протянул руку к собственному поясу и вытянул красную сферу. Мемора замерла, во все глаза глядя на нее.

Смерть неминуема. Но даже принимая это во внимание, я зло вдыхал воздух, зная, что обязан не допустить большего количества жертв. Даже если Свет не сможет вернуть былого могущества. Уж лучше так, чем полное угасание.

– Он здесь, не нужно никого искать… — сказал я. – Вот только Антарес не достанется ни Свету, ни Тьме.

Мемора с испугом метнулась ко мне, но я со всей силы разбил сферу об асфальт. Во все стороны устремилась мощнейшая энергия души. Я зажмурился, думая, что либо сгорю в ней, либо она отправится по дальнейшему пути. Но что-то пошло не так. Меня накрыл жар, а Свет продолжил сиять. Он словно пульсировал в унисон моему сердцу. Энергия тянулась к моей душе. Дыхание жизни наполнило тело, и я согласно принял в себя красный спектр, не думая о последствиях. Тьма не желала уходить, но Света было слишком много. Неизвестная ранее сила заполнила меня, растворяясь в крови, и побежала от сердца к мозгу, возвращая сознание на свое законное место. Я захлебывался в заново обретенных эмоциях. Их было много, и все разные. Тьма пропала, но вместо нее появилось нечто другое. Чужое. Но это было лучше пустоты.

Мемора оторвала меня от земли и притянула к себе.

– Что ты наделал?! — гневно воскликнула она. Звезда поняла, что все кончено. – Ты… ты слил его с собой?!

Она понимала, что