Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

Некоторые догадывались о деятельности нелегального тандема. Ромашевичевский не раз намекал проректрисе, высказывая пожелание войти в число избранных, стоящих у руля институтской власти, но получал вежливые и категоричные отказы в виде искреннего недоумения и непонимания поднятого вопроса.

Что касается Альрика, то мало кто знал, кроме декана и Евстигневы, что за выдержкой и хладнокровием блестящего молодого ученого скрывается горячий и противоречивый характер, полный страстей: к науке, к женщинам, к семье. Наследие мифических предков подарило профессору невероятную интуицию, великолепное чутье, отличную реакцию, зрение и слух в сочетании с неординарным и острым умом, а особые дружеские и доверительные отношения, сложившиеся с годами между троицей, позволили Стопятнадцатому опекать Альрика с отеческой заботой. Поэтому упоминание студенткой о накоплении статистических данных успокоило мужчину. Он не мог отказать профессору, собиравшему материал для важной научной работы.

Пока Стопятнадцатый запирал деканат на тысячу замков, ноги ринулись вниз, а сердце пело. Как там сказала Аффа? Я счастливчик? Да я насквозь везунчик! — напевала, прыгая вниз по ступенькам, и лишь добежав до Монтеморта, наблюдавшего за мной молчаливым сфинксом, сообразила, что не знаю, как добраться до Альрика, и не знаю, откуда можно позвонить, не вызвав подозрений.

Спрашивать у кого-либо опасно, звонить с институтских телефонов бесполезно — из каждой трубки торчат уши. Попробую позвонить с телефона Аффы, если разберусь, как удалить номер после звонка.

Для начала определимся с местом назначения и рванем в библиотеку.

Бабетта Самуиловна, озадаченная запросом, притащила из стеллажных глубин тяжеленный том — подробную карту столицы.

В спешке я искала написанную деканом улицу, путая страницы и клетки, в которых следовало смотреть. Оказывается, таковых улиц имелось в столице аж шесть. Три из них имели возрастающую нумерацию: Первая Позитивная, Вторая Позитивная и Третья Позитивная. Четвертая улица именовалась Малой Позитивной, пятая была просто Позитивная, без прикрас, а шестая оказалась Позитивной плюс.

Я потеряла уйму времени, прежде чем сообразила, что закорючка, нарисованная Стопятнадцатым, — не запятая, а пресловутый плюс. То-то мне никак не удавалось найти дом с нужным номером.

— Библиотека закрывается, — объявила Бабетта, и студенты столпились кучкой у стола.

У меня еще есть время, — уговаривала себя не нервничать, листая торопливо странички. Вот он, дом на пересечении улицы Позитивная плюс и проспекта Свободы. Наверху страницы значилось: «Центральный район».

Не успела я разглядеть паутину транспортных линий, проходящих рядом с домом, как над столом нависла библиотекарша с поджатыми губами.

— Всё, — захлопнула я книгу с громким бахом, и Бабетта Самуиловна унесла её, согнувшись в три погибели.

Выйдя из института, я взглянула в зимнее черное небо, и на меня снова накатила паника. На улице ночь и звезды, каким образом добраться до Центрального района? Заплутаю среди незнакомых улиц, и удостоверение личности не спасет. Как недавно предрек профессор, найдут меня утром в сточной канаве, припорошенную свежевыпавшим снегом.

Я страшный везунчик, — повторила как мантру и неожиданно успокоилась. Что-нибудь придумаю.

Дойдя до общежития, открыла дверь новым ключом, и, не раздеваясь, завалилась на кровать. И опять мне не дали упиться всласть невероятным везением и свалившимися бедами. Пришел ничего не подозревающий Радик с кастрюлькой и поварешкой, принес вдобавок прозрачные ломтики колбаски, и забурлила готовка ужина.

Помешивая кашу, я представляла, как Мэл сидит сейчас за столом, укрытым белоснежной скатертью с вышитыми фамильными гербами по краю, как сверкает хрусталь, и в свете люстр играют драгоценности дам. Мэл берет вилку с двумя зубчиками (на этой фантазии я запнулась. Почему именно с двумя? А-а, чтобы сложнее и изысканнее) и отточенным с детства движением берет кусочек серобуромалинового желе, отправляя в рот. Однозначно желе, мы же о кашах слыхом не слыхивали, — раздраженно размешивала я содержимое кастрюльки, чтобы не пригорело.

Опять же Петя, будь он неладен со своим приемом. Из-за него мне придется связаться с Альриком и проявить недюжинные деловые качества, чтобы убедить в партнерстве. Еще неизвестно, согласится ли профессор во второй раз на мое предложение. Все-таки Мэл прав, следовало давно рассказать парню обо всем, не боясь за нервный срыв на спортивной арене. Сейчас бы в ус не дула, а дула бы на горячую кашу.

Несмотря на раздражение, выплеснувшееся в сторону Пети, моя совесть завозилась червячком, заставляя прикусить губу и признать правоту упрека. Мэл, в отличие от меня, знал, что Петя стал чемпионом, и, по всей видимости, следил за успехами спортсмена. Помнится, он как-то сказал, что парень вышел в полуфинал чемпионата, но данная новость пролетела мимо моих ушей, не став сенсацией, зато сегодня воздалась сторицей.

Что за жизнь творится? — вздохнула я, намазывая бутерброды. Даром мне не нужно ваше светское общество, а оно само липнет ко мне и засасывает как клоака: стечением обстоятельств и разными случайностями.

Если Альрик не согласится провести экспертизу, на запасном пути стоял вариант на крайний случай — разговор с отцом, которого вряд ли проймет известие о том, что непутевая доченька умудрилась пробиться в высшую лигу висоратского общества, сама того не желая. Признать по правде, я страшно боялась звонить родителю. Вдоволь хватило последнего телефонного разговора, в котором меня обвинили в легкомысленном поведении, не стесняясь в выражениях.

— Знаешь, какой зверь сидит внутри твоего парня? — спросил Радик между делом, гремя ложкой о стенки кастрюли.

От неожиданности вопроса я закашлялась, поперхнувшись, и парнишка постучал по спине.

— И какой же? — вытерла заслезившиеся глаза.

— Никогда таких не видел. Тёмный и непредсказуемый, и постоянно изменялся: то замирал, словно прирученный, когда твой парень поворачивался к тебе, а то уплотнялся и скрежетал когтями, когда он смотрел на меня и на Олега.

Я выслушала байку с открытым ртом. Тоже сказал — одомашненный. Попробуй привести такого в загон, повышибает двери копытами и умчится в прерии. Уже умчался, и дня оказалось мало.

— А Олега откуда знаешь? — спросила не в тему, зачарованная пугающим описанием зверя Мэла.

— У меня же дядя в том районе живет, — напомнил парнишка.

— Слушай, Радик, пожалуйста, не упоминай при соседке о Мэле и о том, что он мой парень. Она его недолюбливает. Ладно?