Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

Я склонилась над Финном и с презрением, с искренней ненавистью посмотрела на его идеально красивое лицо, в эту минуту пепельно-бледное.

Он больше не двигался и весь обливался потом, но глаза его были открыты.

– Что ты со мной сделала? Магия… я больше ее не чувствую!

– Может, потому, что ты бездушный монстр?

– Я не смогу так жить, – выдохнул Финн. – Лучше убей меня.

– Стоило бы, – едва слышно произнесла я, – и вроде как я должна этого хотеть, но…

Я наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Пока не могу.

Я пошла по траве, не оглядываясь на неподвижное тело Финна, которое сливалось с жутким мраком и сломанными тенями, где ему было и место.

Постепенно я перешла на бег и остановилась подле своих друзей, которые лежали, не двигаясь, единым созвездием.

Голова Лены кровоточила, рубашка Оливера вся покраснела, левый глаз Максин опух так, что больше не открывался. Я подошла к ним и коснулась своей душой, раздвинувшей границы реальности.

– Мне так жаль, – всхлипнула я.

А потом тьма поглотила меня уже полностью.

У меня все болело.

Я проснулась в своей постели в холодном поту, и тело ломило, как это часто бывает после долгого сна.

Руки и ноги не шевелились, горло саднило.

Я вспомнила, как выстрелили в Оливера, как я вонзила кинжал Финну в спину, как ощущала чужие души.

– Наконец отоспалась? – крикнула мне Лена с кровати.

– Давно я уснула? – прохрипела я.

– Дня три назад, – ответила Максин.

Она сидела на кровати Руби и листала журнал Vanity Fair. Под глазом у нее красовался большой фиолетовый синяк.

– Прости, Максин. Поверить не могу, что обвиняла тебя в смерти Уильяма.

Она покачала головой.

– Я уже тебя простила. Конечно, обвинение жестокое, но по крайней мере ты посчитала меня достаточно интересной, чтобы я могла вести двойную жизнь тайной убийцы.

Тут я обратила внимание на аккуратно заправленную кровать Руби, и тревога сотрясла мое сердце.

– Она?..

– Жива, но вчера уехала домой, – объяснила Лена.

– А Оливер?

Тут в дверь постучали, и вошла Флоренс, но не в сером муслиновом платье кухарки, а шелковом и нежном, бирюзового цвета, с накидкой на пуговицах поверх него.

Увидев меня, она улыбнулась.

– Рада, что ты проснулась.

– Флоренс временно заняла пост директрисы, – объяснила Максин.

– Отличный выбор, – сказала я, хотя каждое слово отдавалось болью в горле. – Так где Оливер?

– Ты можешь ходить? – спросила Максин.

Я сомневалась, что мои дрожащие ноги меня удержат, но все же села в постели.

– Отведи меня к нему.

Оливер лежал в комнате Максин под балдахином, бледный как призрак.

Я подошла к нему и упала на колени подле кровати.

Его зеленые глаза распахнулись, и я вздохнула с облегчением.

– Ох, слава богу!

Грудь Оливера мерно вздымалась и опускалась, и я была безгранично счастлива видеть его живым.

Он легко коснулся моей руки и слабо усмехнулся.

– Ты плачешь?

– Нет, – всхлипнула я.

– Хорошо. Мне еще столько всего надо у тебя спросить о магии. Ты обещала ответить на весь мой миллион вопросов!

Он улыбнулся, и его лицо сияло ярче полуденного солнца.

Наша невидимая связь казалась неизбежной и искренней. Прочной, как корни растения, что пробивает цемент. И теперь все время на свете было нашим.

Я многое хотела ему сказать, но верила судьбе, что для этого еще представится возможность. Пока было достаточно просто держать его за руку и слушать наше синхронное сердцебиение.

Однако мне нужно было еще кое-что сделать.

Я попросила Флоренс, Максин и Лену встретиться со мной тем же вечером. Мне хотелось объяснить им, что именно произошло.

Проходя мимо кабинета миссис Выкоцки, я ощутила острый укол совести, едва не сбивший меня с ног.

Лена, Максин и Флоренс встретили меня за круглым столиком для завтрака на кухне. Я заварила чай и обхватила свою чашку обеими ладонями, словно пытаясь согреть обледеневшую душу.

Меня слушали с терпением и пониманием. Я рассказала, как невольно убила Выкоцки, хотя она этого не заслуживала. И добавила, что все пойму, если они больше не захотят со мной общаться.

Все три смотрели на меня спокойно и кивали точно в нужные моменты.

Когда я закончила, Флоренс погладила меня по голове:

– Похоже, это был несчастный случай.

– Да, но…

Она оборвала меня без фальшивых улыбок и увещеваний:

– Мы все учимся на своих ошибках, Фрэнсис. Это не значит, что их нельзя искупить.

Я запоздало осознала, что по моим щекам текут слезы. Мне ужасно надоело плакать, и я рассчитывала еще долго этого не делать.

– Вы не считаете меня чудовищем? – спросила я, обводя взглядом подруг.

Лена покачала головой.

– Нет, что ты.

– Про тебя много что можно сказать, но «чудовище» в этот список не входит, – согласилась Максин.

Я сжала чашку в руках. Смерть миссис Выкоцки всегда будет лежать тяжелым камнем на моей душе, но пока этих слов достаточно, чтобы облегчить ношу.

– Вы очень храбро поступили, девочки, – похвалила нас Флоренс. – Мне жаль, что я не могла сражаться вместе с вами, но мне надо было вывести младших учениц из школы после того, как Хелен бежала.

– Бежала?

– Наверное, почуяла беду. И поступила трусливо, – объяснила Флоренс.

Максин вздохнула.

– Ну и к черту ее.

– А кто исцелил Оливера? Можно их поблагодарить? – спросила я.

– Магией особо никого не вылечишь, так что Максин позвала бывшую ученицу «Колдостана», которая занимается медициной в городе. Она осмотрела Оливера и заключила, что ничего серьезного пуля не задела. Главное – избежать инфекции, тогда с ним все будет в порядке. Это просто чудо, что он выжил.

– Спасибо, – сказала я, взглянув на Максин. – Даже не знаю, что еще сказать.

– Какие у нас теперь планы? – спросила Максин.

– Я хочу создать новую академию, в которой магия не будет считаться болезнью и девочки смогут развиваться под нашим добрым руководством, – ответила Флоренс. – Мы с Энн сами будем их тренировать – по-настоящему, чтобы они ко всему были готовы. И для меня будет честью, если вы мне в этом поможете.

Лена не задумалась даже на секунду:

– Спасибо вам за доверие, но я вернусь к своей семье. Я никогда не собиралась здесь задерживаться.

– Понимаю, и полностью тебя поддерживаю, – отозвалась Флоренс. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам воссоединиться.

– Спасибо, – сказала Лена, а Максин пожала плечами:

– «Колдостан» – мой дом. Я остаюсь.

Быть ведьмой – значит обладать силой в мире, где у женщин ее нет. Я видела, как «Сыны Сент-Друона» использовали магию для развлечений, ради власти, подчинения других своей воле