Русский флаг - Александр Борщаговский

"Неужели они знают, где пороховой погреб! - Недоброе чувство к Усову хмурит лоб Завойко. - Может быть, матросы с "Авроры" не выдержали пыток?.. Или старик Киселев?"

Бесцельно думать об этом... Кто бы ни открыл англичанам секрет, они нащупывают пороховой погреб, защищенный со стороны дороги полуокружностью рва.

На площадку перед самым входом в погреб упала полуторапудовая бомба. Бомба скрыта от Завойко насыпью, образованной вынутой из рва землей. Сейчас раздастся взрыв, который затем повторится с несравненной силой. Крошечные капли пота выступили на лбу Завойко.

Еще полсекунды, секунда - и шипение потонет в грохоте взрыва. Завойко перестал слышать выстрелы "Президента" и "Форта", - на всей земле только и осталось, что зловещее шипение и дымок у входа в погреб.

...Кто-то бросился к бомбе. Крик изумления и испуга раздался в группе людей, стоящих вокруг Завойко.

Часовой порохового погреба наклонился, поднял тяжелую бомбу и бросил ее в глубокий ров. Взрыв потряс воздух. Часовой упал, вероятно оглушенный.

Вскоре его представили Завойко. Это отставной кондуктор Петр Белокопытов, по прозвищу Крапива. Он надел свой старый матросский костюм и наравне с прочими попросился "в службу".

Крапива был доволен до чрезвычайности, дряблые щеки румянились в седой щетине.

- Спасибо, дружок! - Завойко положил руку на костлявое плечо Белокопытова. - Не посрамил седой головы!

- Старая сноровка, ваше превосходительство, - козырнул Крапива, и при резком движении руки стало особенно заметно, как сильно сдал старый служака, - матросское платье свободно болталось и топорщилось на нем.

- Заслужил ты сегодня "Георгия", Белокопытов.

- Для "Георгия" грудь нужна молодецкая, - ответил Крапива, пожимая плечами и становясь еще тоньше. - А дадите - не откажусь. И седой голове лестно.

Канонада за горой усиливалась.

- Вот не знает англичанин, кто ему планы расстроил! - усмехнулся Завойко.

Старик польщен похвалой, обвисшие веки повлажнели; впрочем, у старика уже несколько лет как слезятся глаза. Он повернул голову к горе, за которой скрывался неприятель, и закричал высоким, стариковским тенорком:

- Эй, Англия! Не силен - не борись, не богат - не сердись!

Бескозырка упала на землю, открыв голову - точь-в-точь иссушенный солнцем и облетевший одуванчик.

- Нет, брат, - вздохнул Завойко. - И силен, и богат...

Умолкла батарея Коралова. Офицеры прислушались. На батарее заклепывают орудия.

Арбузов, чисто выбритый, с горящими глазами, в нетерпении переминался с ноги на ногу.

- Неужели невозможно использовать орудия правого фаса? - спросил он у Мровинского.

- Что вы, Александр Павлович! - голос Мровинского прозвучал укоризненно, почти обиженно. - Пушки не ружье, по команде "раз-два" не поворотишь...

Мровинский продолжал говорить, так как уловил в глазах Арбузова недоверие: "На свете нет ничего невозможного. Пустили бы меня на батарею, уж я бы..."

- Плохо, господа! - неприятно-менторским тоном заговорил Арбузов, как человек сторонний, имеющий право судить и оценивать. - Еще далеко до полудня, а береговые батареи пали. Берег открыт и доступен неприятелю. Теперь надежда на стрелков.

Над горой встал густой дым. Он заползал и с севера, по склону Николки, разорванный деревьями на тощие клочья.

- Горит рыбный сарай, - хмуро проговорил Зарудный.

На дороге показались артиллеристы Коралова. Они почти бежали, унося раненых на руках.

- Господа, прошу по местам! - приказал Завойко.

Мровинский неприязненно поглядел вслед Арбузову.

- Странный человек! Оригинал...

- Вы о ком? - спросил Завойко.

- Об Арбузове. На Амуре я как-то не разглядел его. Кругом было столько интересного, нового...

- Известная порода людей! - Завойко легко взмахнул кистью руки. Казарма. Плац-парады. Лесть младших офицеров и отвратительное всевластие над нижними чинами. Даже ясной голове за тридцать лет не устоять против этого... Весьма обыкновенная история.

В воздухе запахло гарью.

Клочья дыма обволакивали гору, пытались обойти препятствие, прорваться в город.

Вестовой от Губарева и помощник Коралова доложили Завойко о движении десанта: как и предполагал Завойко, удар наносился одновременно по трем направлениям; к седловине и на Никольскую гору двигались французы и небольшая часть англичан, главные же их силы были брошены к озерному дефиле. Обстановка определялась довольно точно. Завойко послал связного к Изыльметьеву с приказом бросить в бой все наличные стрелковые партии и фрегатские резервы, исключая орудийную прислугу.

Депуант решил не высаживаться на берег. Адмиральская шлюпка остановилась у отмели, на расстоянии двух десятков саженей от берега. Тут, в виду разрушенной батареи Коралова, адмирал будет дожидаться сообщения о взятии Петропавловска.

После падения обеих батарей Депуант был уверен в победе. И все-таки, пожимая на прощание руку Ла Грандиеру - а ему Депуант вверял честь французского знамени, - он успел шепнуть:

- В случае неудачи (заметьте, капитан: я не допускаю мысли о ней, но предусмотрительность требует этого!) кто-нибудь из ваших людей должен встать на видном месте и поднять обе руки к небу!

Никольсону с капитанского мостика "Президента" было гораздо удобнее обозревать местность. Перед ним, уходя направо, к перешейку, лежала Никольская гора, слева - низменный берег, дорога, за которой синело озеро. И все это пространство было занято десантными войсками.

Тут около тысячи человек. В авангарде шли двадцать рослых морских солдат с "Пика". Капитан Паркер тоже поднимался в гору. От Паркера на один шаг отстал знаменосец. У него в руках колебалось развернутое знамя Гибралтарского полка - символ храбрости и непобедимости британских морских солдат, приписанных к эскадре.

"Per mare, per terram!" - начертано на знамени.

Земной шар на знамени обвит лаврами.

Призывно звучат барабаны.

Кто остановит победное шествие британских солдат?! Царственный леопард поднял лапу. Под ним сверкала крошечная золотая корона. Ещё ниже надпись: "Гибралтар".

Морская пехота уверенно поднималась в гору. Красные рубахи мелькали в зелени кустов, задерживались у препятствий и упрямо ползли вверх.

Выше и выше...

Справа двигались французы. С борта "Президента" они казались особенно живописными, в синих куртках нараспашку, в темных, напоминающих по форме тазик шляпах с развевающимися лентами. Они поднимались по склону горы, жестикулируя, словно продолжая обычный оживленный галдеж.

На левом фланге и ближе к центру продвигались матросы с "Пика", "Президента" и "Вираго". Самые рослые, самые мускулистые и выносливые из всех, кто в это солнечное утро, как будто забавы ради, взбирался на молчаливую гору.

Французов на склонах больше, чем англичан, но в авангарде шли англичане. В важнейших пунктах - английские матросы. Впереди - Паркер, Барридж. Лейтенанты Кулум и Клеменс так и рвутся в бой, рыщут по склону, как заскучавшие по дичи ищейки. Гигант Ла Грандиер, мрачный бретонец Бурассэ, жеманный Лефебр - те ближе к седловине, на правом фланге, которому Никольсон не придает большого значения. Мундиры французских офицеров сверкают золотым шитьем.

"Великолепное зрелище! Чего опасался этот старый болван Депуант?! "По морю и по суше!" - написано на знамени Гибралтарского полка. Где британский солдат, там победа! - Никольсон ликовал. - Кто осмелится помешать десанту! Скоро партии достигнут середины горы, а сверху, где предполагалась засада, еще не прозвучал ни один выстрел. Или прав Магуд и русские ружья - что-то вроде детских хлопушек - неспособны причинить вред на расстоянии ста шагов?"

Магуд шел в гору, по правую руку от Барриджа. Он не удивился, выслушав приказание адмирала отправиться с десантом. Ничего удивительного, что ему не верят. Людям нельзя верить на слово, и старик прав, желая заручиться более веским доказательством. Что ж, они скоро убедятся, что на этот раз Магуд не соврал. Пусть не думают, что он собирается их облагодетельствовать! У него свои счеты с русскими, и уж на этот раз он постарается свести их так, чтобы не остаться в долгу.

Он не хотел бы попасться в руки Завойко. Но прийти в Петропавловск победителем, с десятком пар наручников, которыми запаслись английские офицеры, - совсем другое дело. Ради этого стоит рискнуть.

Крупный отряд англичан двигался в обход Николки к дороге. Он должен был захватить Озерную батарею, командующую дефиле, обнажить северные подступы к Петропавловску и охватить русские стрелковые партии.

Простой, дельный план.

Во всех пунктах численный перевес, преимущество вооружения, тактическое превосходство. Инициатива принадлежит храбрецам Паркера.

Дерзко, торжествующе били барабаны, швыряя трескучую дробь в спокойное голубое небо.

Кто устоит против натиска британских солдат!

Первым вступил в бой отряд англичан, обогнувший подножье Никольской горы.