Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Эуон сжал мою руку как капканом.

– Малец! – завопил он так, что я расслышала это слово сквозь гул огня и крики людей.

Он таращил глаза на окна второго этажа. Я увидела, что чей-то неясный силуэт и впрямь мелькнул в окне, но после скрылся из виду. Упал ли, скрылся ли за дымом – не было ясно.

Я похолодела. Отсюда, снизу, не было видно, кто находится в печатне, но если там мальчишка… Эуон-старший, влекомый отцовским инстинктом, бросился к зданию во всю прыть, какую только он способен был развить с деревянной ногой.

– Погоди! – Я ринулась следом.

Джейми стоял возле спасенного станка. Он тяжело дышал, но благодарил помогавших ему.

– Джейми!

Я оттащила его от цирюльника, с которым он разговаривал; тот, пережив приключение, вытирал закопченные руки о фартук, на котором виднелись следы засохшего мыла и крови.

– Там мальчик, Эуон! – тыкала я пальцем в окна мастерской.

Джейми вытер физиономию, переместив сажу с нее на рукав, и впился взглядом в окна. Но там только вился дым и лизал воздух огонь. Никакого мальчика там не было.

Эуон-старший рвался сквозь толпу так, что его не смогли удержать даже стражники. Их рассудительный капитан пытался втолковать обезумевшему отцу, что лестница, ведшая на второй этаж, обрушилась и попасть наверх не представляется возможным. С минуты на минуту должна была рухнуть крыша.

Эуон был невысок и худощав, но силы ему было не занимать. Жизнь в горах приучила его добиваться своего с невиданным упорством, к тому же им двигал страх за сына и отцовская любовь. Он отчаянно пробирался сквозь толпу навстречу огню, не останавливаясь ни перед чем.

Джейми вдохнул как можно глубже, подбежал к Эуону и стал тащить его за пояс:

– Назад, дружище, назад, тебе говорят! Лестница рухнула. Ты не поднимешься!

Он посмотрел, кому бы поручить заботу об Эуоне, и увидел меня.

– Займись стариком, пока я доберусь до мальца. – Он пихнул Эуона в мою сторону.

Затем Джейми припустил к зданию, но не к печатне, а к соседнему строению, где повыскакивали на ступеньки посетители шоколадной лавки. Лакомки стояли прямо с кружками в руках.

Я изо всех сил держала Эуона, рвавшегося к сыну. Он все время пытался вывернуться и броситься вслед за Джейми, но после отказался от этой безрассудной мысли. Я чувствовала бешеный ритм его сердца.

– Не бойся. Все будет в порядке, – приговаривала я, не зная, в состоянии ли он воспринимать звуки и складывать их в слова. – Джейми вытащит его, обязательно. Он сильный.

Эуон не отвечал мне и только хрипел от натуги. Поняв, что он уже не побежит за сыном, я отпустила его, и он остался смирно стоять. Когда я встала рядом, он схватил как клещами мою руку, но я позволила ему это сделать, хотя мне было очень больно.

Спустя минуту, длившуюся довольно долго, Джейми появился над шоколадным магазинчиком. Мы видели его рыжую голову, казавшуюся язычком пламени, перебросившегося на соседнее здание, и плечи, торчавшие из окна. Он встал на подоконник и развернулся на корточках, чтобы встать лицом к окну магазина.

Вытянувшись на цыпочках, он взялся руками за желоб, предназначенный для стекания дождевой воды, и начал подтягивать тело на руках, ища удобное положение для ног в каменном фасаде. Затем он закряхтел и перебросил тело через край крыши, совершив фантастический прыжок. Оставалось ждать результатов.

Конечно, Джейми был младше Эуона и намного выше. Тот не смог бы повторить этот трюк и стоял внизу, напряженно всматриваясь, цедя что-то сквозь стиснутые зубы.

– Какого черта он потащился на крышу? – От волнения я даже не поняла, что задала этот вопрос вслух, поэтому была удивлена, когда цирюльник, знакомый Джейми, отозвался, поясняя мне причину столь рискованных действий:

– Мэм, на крыше печатни есть люк. Мистер Малькольм попадет внутрь через крышу. Там кто-то вроде есть, подмастерье, наверное.

– Там мой сын! – вскинулся Эуон.

Он бросал злые взгляды на мужчину, так что тот растерялся, принялся извиняться и отходить подальше от рассерженного отца. Крики людей, стоявших вокруг, заставили нас поднять глаза. Два силуэта обрисовались на крыше печатни. Эуон побежал смотреть.

Они выглядели удручающе: Джейми, сам усталый и едва ступавший, тащил Эуона, не стоявшего на ногах. Парень шатался и оседал на руки дяди. Им не удалось бы спуститься.

Джейми скользнул взглядом по толпе. Эуон выбежал вперед, и Джейми, заметив его с высоты, крикнул:

– Дай веревку!

Ее не пришлось долго искать – стражники имели под рукой много разных необходимых вещей. Эуон выхватил моток у одного из них и показал веревку Джейми.

Тот показал белые зубы, сверкая ими на вымазанном сажей лице. Эуон тоже улыбнулся, ободрившись. Они знали, что делать, потому что очень много раз проделывали этот трюк, занимаясь хозяйственными заботами. С помощью веревки можно было поднять или опустить почти любой предмет.

Эуон уверенно размахнулся, отпугнув зевак, еще больше сгрудившихся вокруг мастерской. Траектория полета веревки была очерчена по красивой параболе. Джейми поймал второй конец так ловко, будто только и ждал, что зять метнет ему точно в руку, и, верно, отправился привязывать его к дымоходу, потому что на время исчез.

Дальнейшие действия были делом техники. Мужчины удачно съехали вниз по веревке, и тут можно было увидеть, что Эуон не в силах стоять на ногах: Джейми продел веревку у него под мышками и обвязал, а когда она перестала натягиваться, не смог удержать равновесие и упал, обессиленный.

– Эуон! Мальчик! Как ты? Скажи хоть слово!

Эуон грузно упал на землю, волоча за собой ногу, и принялся хлопотать вокруг паренька, пытаясь освободить его от веревки и поднять ему голову.

Джейми держался за перила магазинчика для сладкоежек, непрестанно сплевывая и кашляя. Ему было тяжеловато стоять, но с ним все было в порядке, а это было главное. Я тем временем хотела помочь пострадавшему Эуону и положила его голову себе на колени. Бедняга выглядел нелепо и в то же время очень жалко.

Когда я впервые увидела его утром, он был симпатичным мальчонкой, похожим на старшего Эуона. Сейчас же он выглядел удручающе: огонь опалил ему голову, и часть волос была совсем сожжена, так что можно было видеть кожу головы, розовую и покрытую сажей.

Пульс был ровен, но тонкошеий парень дышал тяжело. Грудь поднималась и опускалась скачкообразно, он хрипел; я надеялась, что обойдется без обожженных легких.

Эуон начал задыхаться от кашля. Я держала его как могла, не позволяя скатиться на пол.

– Он в беспамятстве?

Отец попытался усадить его, но паренек не усидел: он не мог держать голову и снова упал мне на колени.

– Он слышит нас, но ему тяжело.

Эуон-младший кашлял вовсю, подтверждая мою правоту. Я обняла его, пытаясь успокоить. Было похоже, что Эуон – большой-пребольшой грудничок, а я – его мама, баюкающая его.

– Все хорошо? – Джейми опустился на корточки, чтобы видеть лицо мальчика.

Мне пришлось повернуться, чтобы посмотреть, кто говорит: после пребывания в задымленном помещении его голос очень изменился.

– Будем надеяться на лучшее. Как себя чувствуешь? Сейчас ты похож на Малькольма Экс[14], – оценила я внешность Джейми.

– Да? – Он потрогал свое лицо и уставился на руку, испачканную сажей. Тогда посмотрел на меня и сказал: – Зеркала нет, но я слегка перепачкан, это правда. А вообще я все тот же, прежний Малькольм, а вовсе не экс.

– Уйдите! – Седой стражник в ранге капитана отпихивал меня от того места, где я стояла. – Мэм, крыша может обрушиться! – потащил меня он.

Он не ошибся: мы отошли подальше от печатни и вскоре увидели, как ее крыша падает, освобождая место искрам и последним всполохам пожара и вызывая испуганные вздохи горожан.

На удивление, небо не преминуло ответить дождем, пролившимся в аккурат после фейерверка искр и столба дыма, посланного вверх. Эдинбуржцы, едва заслышав падающие капли, вскрикнули и ринулись по домам, словно тараканы по щелям. Дождь должен был потушить то, что не смогли потушить люди.

Джейми отправился договариваться со стражниками: он хотел, чтобы печатный станок и все, что он смог вынести из мастерской, отнесли на время в сарай брадобрея, а не изъяли, поэтому нам – мне, Эуону-старшему и Эуону-младшему – пришлось его ждать. Этого легко было достичь, заплатив страже определенную сумму, что он и проделал. Теперь можно было не беспокоиться о сохранности инструментов, и Джейми подошел к нам.

– Ну, что парень? – поинтересовался он состоянием мальчика.

Джейми утерся рукой, размазывая грязь по лицу и тем самым помогая дождю довершить живописную картину. Эуон-старший по достоинству оценил вид Джейми, ухмыльнувшись.

– Такой же подкопченный, как и ты, дружок. – Тревога спала, и Эуон мог отдохнуть от обуревавших его чувств. – Выдюжит, надеюсь. Ну-ка, пособи.

Он подошел к сыну, желая поднять его. Тот сидел на мокрых камнях бордюра и качался взад-вперед, подобно тощей цапле в бурю. Отец ласково обнял сына, нашептывая ему на гэльском что-то успокаивающее, хотя перед ним сидел далеко не ребенок, которому подобало слушать сюсюканье.