Ветер над островами - Андрей Круз

– Если не женится на Аглае, – добавила Вера.

Аглая сделала жест, как бы демонстрируя желание дать Вере подзатыльник, но та откровенно проигнорировала угрозу и обернулась ко мне. Я жест повторил, после чего Вера тихо фыркнула и вновь повернулась к преподобному, все еще сдерживающему смех.

– Преподобный, вы как-нибудь сделайте так, чтобы Аглая стала мне опекуном, – сказала она серьезно и добавила: – Если что-то случится.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю, – тоже вполне серьезно ответил Савва, пометив что-то в блокноте. – Про то, что ты, Алексий, в походе участвуешь, я забыл, если честно, – посмотрел он на меня и снова повернулся к девочке. – Вера… ты остаешься в Бухте или идешь с судном?

– С судном, – сразу ответила она.

– Алексий, надеюсь, мне не надо объяснять, где место Веры в Новой Фактории?

– Она останется с экипажем на «Чайке», – ответил я. – Мы это уже обсудили.

– Хорошо, это на твоей ответственности, – кивнул священник. – Аглая, ситуация запутанная, я не готов ответить так сразу и прямо сейчас. Мы оба остаемся здесь. Походи ко мне на следующей неделе, все и обсудим.

Такое предложение Аглаю в восторг не привело, судя по тому, как она поджала губы, но она все же кивнула и сказала:

– В среду. Я здесь в среду буду и зайду.

– В любое время, лишь бы я на месте был, – учтиво поклонился преподобный. На этом разговор и закончился.

* * *

Выходных как таковых не получилось, полковник взялся тренировать ополчение перед отправкой. В субботу с вечером мы с Аглаей поужинали в «Золотой бухте», потом пошли на танцы, потом я настоял на том, чтобы проводить ее до усадьбы, и проводил, удостоившись жаркого и очень вдохновляющего поцелуя, наградившего меня хорошим настроением как минимум на следующую неделю. Воскресный вечер я проел у нее дома, на веранде, а в понедельник райские времена закончились.

Сорок человек, два взвода, четыре отделения, собрались на причале в гавани городка Бухта.. Одеты однотипно, хоть и кто во что, у всех на рукавах повязки, только так друг друга и будем отличать. А вот винтовки у всех одинаковые, такие же как та, что мне Иван Большой выдал. А с револьверами все по-другому, там опять кто во что горазд. Но револьверы у всех, у некоторых даже по два, один большой в кобуре на бедре и еще один, с коротким стволом и поменьше – в чем-то вроде оперативной кобуры, а то и вовсе на груди висит. Наверное, мне бы тоже не помешал такой. Ну да ладно, впредь умнее буду. Ну и по мачете у каждого, однообразно прицепленные к ранцам, и по пехотной лопатке. Увесисто, но без этого не обойдешься.

Обратил внимание на то, что у гранатометчиков вместо винтовок укороченные карабины-леверы под револьверный патрон. Короче моего карабины, патронов на шесть, не больше. Зато не будут мешать, пока боец из гранатомета стреляет, а дойдет до стрельбы из них – дистанция боя все равно куда больше револьверной будет. Вообще здесь эти самые леверы в нише пистолета-пулемета находятся, как мне кажется.

Иван Большой, который выступал в должности «походного капитана», построил отряд повзводно, в две относительно ровных шеренги. Прошелся вдоль строя, придирчиво осматривая каждого, некоторым приказал или оружие к осмотру предоставить, или что-то из снаряжения. Виду него при этом был хмурый, а с поправкой на габариты, бородищу, надвинутую на глаза шляпу и кулаки-кувалды – так и малость пугающий. Но вроде доволен остался. Вышел перед строем, сказал:

– Первый взвод – на «Чайку», второй – на «Лилию». На «Чайке» старшим от экипажа будет канонир Алексий Богданов, на «Лилии» – канонир Прохор Рыбников. Я на «Чайке». Все, взводные – командуйте.

Каждый из взводных перестроил своих людей в колонну по одному, а затем «правое плечо вперед» – и на сходни. Как на борт поднялись, так я взводного в сторону отодвинул. Уставные рефлексы всплыли резко из глубины подсознания, и команду «Взвод!» я проорал так, как и в былые времена, зычно и от души. Даже Иван Большой чуть не подпрыгнул и встал по стойке «смирно». В общем, отправил я их всех в трюм, который сейчас за расположение был, где все начали дружно распределять свое имущество поближе к койкам.

– А ты горластый! – с уважением сказал Петр Байкин, высокий, жилистый, чуть сутуловатый и явно очень сильный мужик годам к сорока, служивший в Бухте объездчиком. – Где так научился?

– Не помню, – привычно отмазался я. – Есть ощущение, что командовал, а вот кем и где – не скажу.

– Ага, во-во, – кивнул он, сняв шляпу и наматывая на голову косынку с шеи. – И у меня такое ощущение есть. И на маневрах к тебе присматривался. Ты не из солдат церковных часом? Как-то ловко у тебя все получается.

– Да не помню я, – покачал я головой, стремясь уйти от нелюбимой темы разговора. – Но не из солдат точно, я на Большом острове в церковной канцелярии был, пытался про себя прояснить что-нибудь, – чуток переврал я реальность.

– И как?

– Да никак, не знают они ни черта, – отмахнулся я. – Да и нормально мне здесь, жизнь как жизнь, друзья вон появились.

– Ага, нормально, видел тебя с Аглаей в церкви в субботу, – добродушно заулыбался Иван. – Грех тебе жаловаться, тем более что не болит ничего.

– Это точно, не болит, – согласился я. Петр достал из поясной сумки короткую трубку и кисет, спросил:

– Не хочешь подымить пойти?

– Не дымлю, не люблю, – сразу отказался я.

– А я вот пристрастился сдуру по молодости, – вздохнул Байкин. – Преподобный тоже постоянно это дело хулит, а вот бросить не получается.

– И в любом случае, до отхода и выхода из бухты на палубу нельзя, мешать будешь, – добавил я. – Так что и ты не покуришь.

– А и верно! – спохватился Петр, убирая кисет с трубкой обратно в сумку.

Где-то сзади, за переборками, раскочегаривался стирлинг, постепенно набирая обороты. Лязгнула передача, пошла легкая вибрация от винта, шхуна начала отваливать от причала. Начинался очередной, уже привычный рейс.

– Без команды на палубу ни ногой! – крикнул я и поинтересовался: – Вопросы?

Вопросов не было. Тогда я повернулся и поднялся по трапу. Мне на палубу можно, даже нужно.

Неторопливо отодвигался все дальше и дальше причал, матросы суетились возле лебедок, готовясь поднимать паруса, Игнатий, сосредоточенно хмурясь, стоял у штурвала, рядом с ним, у рычагов управления машиной пристроился Иван. «Морская лилия» тоже отвалила от причала и теперь пристраивалась к нам в кильватер. Подошла Вера, встала рядом, чуть помолчав, спросила:

– Как думаешь, получится у вас?

Что именно должно получиться, она не уточняла, да и так все было понятно.