Хранитель драконов - Робин Хобб

Некоторое время она оставалась на палубе, с восхищением наблюдая за работой матросов, ухитряющихся вместить столько груза в нутро «Смоляного». Потом зашла в капитанскую каюту и попыталась представить, каково было бы жить здесь неделю, а может быть, и целый месяц. Да, провести на баркасе два дня было интересно и романтично, но от мысли о долгом пребывании в этом небольшом помещении ей стало дурно, стены как будто навалились на нее. Элис нашла предлог, чтобы заглянуть в матросский кубрик, но сразу же выскочила оттуда. Нет. Невозможно даже вообразить, что Седрик будет здесь жить и дальше. Теперь она была уверена, что он запретит ей ехать. Элис вернулась на палубу и с нетерпением посмотрела вверх по течению реки. Несколько раз Лефтрин пытался завести с ней разговор о вещах, которые могут ей понадобиться. Потом Элис несколько раздраженно задала вопрос, когда она сможет попасть к драконам. Капитан объяснил, что драконий пляж находится менее чем в часе пути вверх по реке — если плыть на корабле. Но идти пешком будет дольше, к тому же для этого ей понадобится снова отправиться в город и воспользоваться подъемниками и подвесными мостками. Элис с признательностью отклонила это предложение и попыталась запастись терпением и набраться уверенности.

Она заметила Седрика раньше, чем тот увидел ее. От былой приветливости на его лице не осталось и следа. Он выглядел угрюмым и недовольным. Подняв взгляд и увидев Элис, сидящую на крыше палубной надстройки, Седрик глубоко вздохнул. Взойдя на корабль, он немедленно поднялся к ней и, даже не поздоровавшись, потребовал объяснений:

— Скажи на милость, что это еще за слухи тут ходят? Я пытался снять для нас комнаты, но хозяйка дома спросила, зачем они мне нужны — ведь госпожа из Удачного, прибывшая, чтобы изучать драконов, еще до исхода дня отправится на «Смоляном» вверх по реке!

Элис с ужасом поняла, что вся дрожит. Гест часто позволял себе злые насмешки, но никогда не повышал на нее голос. И за все годы своего знакомства с Седриком она ни разу не слышала, чтобы он говорил так жестко, не скрывая злости. Элис сжала лежащие на коленях руки в кулаки и попыталась говорить твердо:

— Боюсь, что это правда. Я вызвалась это сделать. Понимаешь, когда я сопровождала капитана Лефтрина в Совет торговцев Кассарика, выяснилось, что они намереваются изгнать отсюда всех драконов и отправить их вверх по реке. Никто точно не знает, где они должны будут поселиться, но Совет настаивает, чтобы они двинулись в путь как можно скорее. Там была Малта Старшая, и она очень расстраивалась, потому что не может сама сопровождать драконов. И когда я сказала, что я могу, она…

— Я не верю своим ушам! — воскликнул Седрик, краснея. — Да неужели ты и впрямь все это натворила? Покинула корабль, не дав мне знать, ушла невесть куда с этим человеком и теперь еще впуталась во внутренние дела Дождевых чащоб, пообещав выполнить невыполнимое! Ты не можешь отправиться в это безумное путешествие, неизвестно куда и неизвестно на сколь долгое время. Элис, неужели ты совсем соображение потеряла? Это не игра. Речь идет о путешествии вверх по реке, где нет никаких поселений, — возможно, за пределы известных людям земель. В таком пути людей будут поджидать всевозможные опасности, я уж не говорю о неудобствах и походных условиях. Вряд ли ты создана для такой жизни! Да ты вообразить не можешь, что задумала. Впрочем, если что тобой и движет, так только воображение, о действительности же ты вовсе позабыла. А время? Лето не будет длиться вечно, а мы с тобой не запаслись ни теплыми вещами, ни вообще чем-либо из необходимого для долгой жизни в чащобах. Кроме того, может, у тебя и нет серьезных обязанностей, к которым ты должна вернуться, но у меня-то есть! Это все совершенно нелепо! А взять слово назад означает навлечь на себя вечный позор. И не только на себя! Гест ведет дела с торговцами Дождевых чащоб. И кем его будут считать после того, как его жена понаобещала с три короба, а потом отказалась от своих слов? О чем ты только думала?

Пока он сыпал упреками, с Элис творилось нечто странное. Дрожь сначала отступила, но тут же вернулась с утроенной силой. Глядя в полные ярости глаза Седрика, Элис вдруг осознала, какой он видит ее. Глупой и зависимой. Дамочкой, которая навоображала себе приключений только ради того, чтобы тут же сбежать домой, к жизни без «серьезных обязанностей». Дурочкой, не имеющей представления о реальном мире, где так уверенно и ловко вершат дела Гест и Седрик.

Может, она действительно была глупой, несведущей мечтательницей, но в этом нет ее вины. Ей никогда не позволяли обрести необходимый опыт, чтобы узнать жизнь и обрести независимость. Никогда не позволяли… Эта мысль обожгла Элис, подобно расплавленному железу, и внезапно обернулась холодной решимостью. Ей не нужно больше чье-либо позволение. Больше никогда и никто не будет позволять или не позволять ей что бы то ни было. Она будет следовать своему решению, даже если это приведет ее к смерти. Осуществить задуманное и погибнуть, несомненно, лучше, чем вернуться домой и умереть от тоски по своей мечте, которой не позволили сбыться.

Так что когда Седрик задал риторический вопрос — о чем она думала? — Элис ответила почти буквально:

— Я думала о том, что наконец-то смогу изучить драконов, как обещал мне Гест. Ты же знаешь, это было одним из условий нашего брака. Сдержи он свое слово, я приехала бы сюда уже несколько лет назад и все вышло бы гораздо проще. Но поскольку он все это время не желал выполнять условия нашей сделки, мы пришли к тому, к чему пришли. И единственный способ сделать так, чтобы его обещание оказалось выполнено, — это последовать за драконами вверх по реке и изучать их по пути.

Она была вынуждена прерваться, чтобы перевести дыхание. Седрик таращился на нее с открытым ртом. Он хотел что-то сказать, но Элис опередила его:

— Итак, я подписала договор с Советом торговцев. Мы отправляемся вверх по реке на «Смоляном», чтобы проследить за переселением драконов. Отбываем сегодня под вечер, так что предоставь капитану Лефтрину список того, что необходимо приобрести. Расчет произведем по возвращении в Трехог. Мне причитается жалованье за участие в этом предприятии, так что у меня будет чем заплатить капитану. И конечно же, я поговорю с ним, возможно, ему удастся дать тебе лучшие условия на борту.

Она бросила это последнее замечание как предложение перемирия, надеясь, что Седрик ухватится за него и примет все остальное. Но это не сработало.

— Элис, это безумие! Мы не готовы…

— И не будем, если ты не возьмешься за дело и не составишь список! Разве не этим ты все время занимался на службе у Геста? И разве он не велел тебе в этом путешествии делать для меня то, что ты делал для него? Вот и займись.