Пламя хаоса - Амелия Хатчинс

Я улыбнулась; слушая их, я вспомнила о сестрах. Я медленно спустилась по лестнице, чувствуя, что Нокс остановился наверху.

– Арья, – позвал он, и я обернулась. – Ты ко мне для перепиха в гости явилась?

– Нет, – я наморщила нос. – Это как-то отдает дешевыми фильмами девяностых, давай не будем навешивать ярлыки. Мне нужен был член, а у тебя был секс. Оба в выигрыше. Прими это, Нокс. Я тебе не нравлюсь. Ты мне не нравишься, но наши тела нравятся друг другу, и меня это устраивает.

Он сердито посмотрел на меня, и я наклонила голову.

– По-моему, если тебе нужно название произошедшего, больше подходит «поматросила и бросила». Я тебя поматросила и сваливаю отсюда.

Нокс нахмурился, видимо, не до конца понимая намек.

– Ну, знаешь, пришла, оседлала твой член, а теперь сваливаю. Потому что это был действительно хороший член, и теперь я немного зла, потому что ковыляю и меня штормит, как матроса на берегу.

Увидев его прищуренный взгляд и грешную улыбку, открывшую ямочку на одной щеке, я перестала объяснять и пожала плечами.

– Увидимся позже. Вдруг мне снова понадобится хороший член.

Я послала Ноксу воздушный поцелуй, повернулась и увидела стоящих у двери Брандера и Грира.

– Приятель, парфюм! От тебя смердит, как от могилы! Как ты собираешься очаровывать дам, если пахнешь трупом?

Я взъерошила вампиру волосы и улыбнулась. Грир воззрился на меня со стоическим выражением лица.

– Я мертвый или, если точнее, нежить. И не прикасайся ко мне, простолюдинка.

– Для меня ты не нежитью пахнешь, а прямо трупным трупом. Хочешь завалить девушку, надо пахнуть так, чтобы тебя хотелось съесть. А сейчас от тебя несет мертвечиной, похожей на ту, что Нокс кинул мне в камеру. Надеюсь, это было не твое, а то как-то неловко. Брандер! – я приподнялась на цыпочки и расцеловала мужчину в обе щеки.

А потом вышла в дверь, улыбаясь солнышку, и направилась домой. Я кружилась в теплых лучах света, подставляя им лицо. Услышав хруст, остановилась, с удивлением посмотрела на стекло под ногой. Переведя взгляд на дом, я вздрогнула. Ой-ой. Замена всех окон обойдет в кругленькую сумму. Нокс вышел на веранду вместе со своими людьми и наблюдал, как я в танце прохожу в ворота и спускаюсь по кварталу.

Я открыла дверь в свой дом, и все обернулись, странно на меня глядя. Я лучезарно по-идиотски улыбнулась.

– У тебя прическа «меня трахали всей ротой», – заметила Сабина. – Ты в порядке? В последний раз, когда ты проснулась с ним, было не очень.

– Я чувствую себя великолепно. Я взорвала к чертям его гребаный мир, а потом ушла, оставив его с открытым ртом. Это победа или по крайней мере то, что я воспринимаю как победу.

– Боже милостивый, счастливая Арья почти так же отвратительна, как стоическая Арья. Я немного боюсь оставаться здесь, ребята, – засмеялась Тамрин, вставая, чтобы поправить мне волосы.

– Прекрати, мне нравится прическа после заезда на Ноксе.

Я замерла, когда на моем пути встала Луна.

– Арья, мне очень жаль.

– Да уж, могу себе представить, – фыркнула я, в то время как мое тело непроизвольно напряглось, готовясь к бою.

– Брандер объяснил, что я была в шоковом состоянии, а мое тело страдало от сепсиса. У меня была лихорадка. Я понимала, что поступаю неправильно, но я никого не подпускала близко. И рулила волчица, а она тоже горевала. Ужасное сочетание. Я хотела уйти за своими детьми.

– Это неприемлемо.

– Я понимаю. Мне не следовало нападать на тебя.

– Нет, Луна. Ты никогда не должна покидать нас, никогда. Мы всегда вместе. Ты моя сестра, и я тебя люблю, даже когда ты пытаешься меня убить.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Луна, крепко обняла меня и задрожала от рыданий.

– У нас все будет хорошо, – заверила я. – Теперь все будет хорошо. Мы есть друг у друга, и это все, что нам нужно.

Глава 47

Нокс

Арья – кружево.

Тварь – дубленая кожа.

Вместе они были такими мягкими, эротичными и чертовски жадными.

Они были полярными противоположностями, и я не мог дождаться, когда они сольются воедино. Арья со мной боролась, существо подо мной вспыхивало огнем. Я рычал, и она рычала в ответ. Предполагалось, что все пройдет легко: лишить девственности ведьмочку, натрахаться по самое не могу и покончить с ней навсегда. Ни хера не вышло. Она смотрит на меня, и все идет наперекосяк. Эти красивые, выразительные глаза разрывают меня на части, и огонь в них разжигает мой пыл, а такого за последнюю тысячу лет не удавалось ни одной женщине, даже в мечтах. Уже это само по себе меня бесит.

Она оживает на моем члене, пылая огнем, танцующим в такт ее удовольствию. Арья – зверь в постели, она раскрывалась для меня и требовала, чтобы я трахал ее сильнее, быстрее – и будь я проклят, если не подчинялся. Ведь насколько, мать его, простая задача: трахнуть ее и вышвырнуть вон. А вместо этого она потрясла мой мир и перевернула все вверх дном. Она заурчала, и я растаял, безудержно нуждаясь откликнуться на ее зов.

Никто, блядь, никогда для меня не урчал – только Арья. Черт меня дери, если я не мечтаю слышать это урчание каждый раз, как вхожу в спальню. Хотя бы для того, чтобы вспомнить, что она не моя и не может ею стать. Натрахаться с Арьей по самое не могу? Нереально. И все же такой вызов был мне по душе.

Но вместо этого я стал наркоманом, а она – моим наркотиком. Ее глаза открывали больше, чем просто душу, и я хотел исследовать работу ее разума. Арья великолепна и прекрасна, редкое для женщин сочетание, в нем хочется затеряться.

Я наблюдал, как она перемещалась по моей библиотеке, исследуя вещи, которые любое другое существо бы пропустило – но не Арья. Она прикасалась к каждой частичке, в которую я влюблен, как будто чувствовала – это часть моей души, открытая и доступная для ее пальцев.

И теперь дело не только в том, чтобы ее трахать. Все перешло на более высокий, или глубокий уровень. Я хотел разобрать ее на части и посмотреть, как работает ее разум. Я хотел показать ей свое королевство, просто чтобы увидеть, как ее красивые глаза загораются восхищением точно так же, как это было, когда она впервые на мне кончила.

Ее тело неудержимо дрожало, когда я входил в нее