Эльфы и их хобби (сборник) - Андрей Уланов

– Что случилось, инспектор?

– Во-первых, – сглотнув, я перешла на шепот, – дверь открыта. Захлопнута, но не заперта, язычок замка не вошел в паз. Во-вторых, из-за нее пахнет вовсе не рыбой.

– А чем? – так же тихо спросил констебль.

– Порохом. И кровью. Свежей.

Фрайм отреагировал сразу, словно бы ждал подобного. Широким взмахом левой он смахнул меня с дорожки, заставив буквально размазаться по стене. В правой же руке констебля тускло блеснула вороненая сталь. Я даже не удивилась толком – сейчас мое внимание поглощали черные полосы уличных теней.

– Видите чего?

Ответила я не сразу. По сравнению со складским проулком, Дайсон-стрит, где стоял дом скупщика, выглядела шикарным проспектом: широкие доски тротуара, торцевая мостовая и целых четыре фонаря. К тому же, ночной ветер, играя с опавшими листьями, разогнал туман, заставив облезлые белые клочья затаиться в подворотнях. Эльф мог бы затаиться здесь, растворившись в скелетах облетевших каштанов – но не человек.

– Нет, – решилась наконец я. – И не слышу.

Констебль кивнул и, опустив револьвер, выдернул из-под плаща свисток. Я едва успела заткнуть уши – Фрайм не пожалел сил. Пронзительная трель сорвала с деревьев птичью стаю, из кучи листьев с испуганным мявом вылетело нечто худое и взъерошенное, больше напоминающее щетку трубочиста, чем животное. Вдохнув, констебль засвистел снова – и через несколько секунд с дальнего конца улицы раздался ответный свисток, а чуть погодя из-за домов послышался еще один.

Отпустив уши, я протиснулась мимо констебля ближе к двери, прислушалась… пока гулкий топот и сипение загнанной лошади не заглушили все прочие звуки. Откликнувшиеся на сигнал Фрайма стражники явно не были чемпионами по бегу. Впрочем, особой нужды торопиться у них и не было, но убедились мы в этом лишь пятью минутами позже.

Мистер Генри Дексло, эсквайр, как явствовало из таблички на двери, уже никогда не будет заниматься «торговлей старинными реликвиями» – и скупкой краденого. Он повис на прилавке, вниз по треснувшему стеклу расползлась темно-багровая полоса. Казалось, он стал очередным экспонатом своей лавки – в дополнение к чучелам совы и лисицы. Королевство старых вещей, страна пойманного в паутину времени. Даже запахи порохового дыма и крови здесь показались мне слабее, чем на улице. Их ноты буквально тонули в затхлом воздухе, сотканном из пыли, плесени, нафталина и сырости. Последний раз я вдыхала подобный букет давным-давно, еще в родном Лесу, когда экспериментировала с маслами пачули.

– Что скажете, инспектор?

– Рыбой здесь не пахнет, – с сожалением констатировала я.

А это значило, что мы имеем сразу два запутанных дела – и гору бумаг, которые придется исписать.

Ответный взгляд Фрайма показался мне… странным.

– Так оно и есть, раз вы говорите, мисс Грин, – произнес он. – Только… я все ж думаю, неспроста это. – Глядите: – указал он на пол, – ножик-то.

– Это маскот, старинный гномский кинжал, – педантично уточнила я. Побелевшие пальцы Дексло застыли буквально в дюйме от рукояти, словно покойник до последнего мгновения пытался дотянуться до тускло поблескивающих камней навершия. Подделка, разумеется: даже в свете фонаря мне было видно, что «камни» – стеклянные, а лезвие и рядом не лежало с легендарным подгорным булатом. Дешевая современная штамповка и травление. Глупо пугать кого-то серьезного подобной железкой, но Дексло попытался – и это стало последней глупостью в его жизни.

– Вот я и говорю, сурьезный ножик-то, – продолжил констебль. – А покойник все ж был не тот человек, чтобы с полуслова за жывопыр хвататься. Поспорил он с кем-то крепко… и не из тех, что к нему обычно шастали.

– То есть, – мысленно я сделала стойку, – вы подозреваете, что мы имеем дело не с простым совпадением?

– Есть такая мыслишка, мисс инспектор. – Фрайм, сдвинув на лоб каску, поскреб затылок. – И вот чего… вы с Обайей, – констебль махнул на второго из прибежавших стражников, – обождите здесь… недолго.

– Надеюсь, не до утра, – пробормотала я ему вслед. Хоть эльфам и не свойственна гномская манера цепляться за каждую секунду, но люди зачастую трактуют подобные «растяжимые понятия» слишком уж вольно.

В этот раз «недолго» растянулось всего лишь на час с четвертью – если найденные мной на полке песочные часы не врали совсем уж безбожно. Время первого ночного ленча, но, к сожалению, констебль не догадался захватить из трактира хотя бы парочку бульонных пирожков. Горячих свежих пирожков, которыми так соблазнительно пахла куртка, удерживаемая Фраймом за ворот. От находившегося в ней человека шел куда менее приятный запах джина и кислых огурцов.

– Что скажешь, Малыш?

– Это Генри там разлегся, да? – наш новый гость громко икнул. – Ну и дела… но, ик, я не при них, в смысле, ни при чем, слово джентльмена! Кого угодно спросите: я весь вечер просидел в «Черном коне», из-за стола вставал токо, чтоб отлить. И вообще, мы с Генри были этими, как его…

– Конкурентами! – рыкнул Фрайм и для верности еще раз встряхнул свою добычу, словно лиса пойманного кролика. – Не корчи тут безутешного друга, Малыш. Все знают, что вы с Дексло были на ножах после той истории с жемчужным ожерельем.

– Мы… – не договорив, Малыш неожиданно рванулся к выходу. Ткань затрещала, но выдержала. От рывка скупщик отлетел назад, звонко приложившись затылком о стену, сполз вниз… и зарыдал.

– Я-а-а тут ни при чем! Поверьте… Дексло… я хотел выпихнуть его из бизнеса-а-а, но не убива-а-ать. Констебль, сэр… вы же знаете, так дела не делаа-а-ают. Старый скряга просто не сошелся с кем-то в цене, вот и напоролся на нож.

– Его застрелили! – сказала я.

Малыш поперхнулся слезами, вскочил и принялся озираться. Ну да, запоздало сообразила я, у людей же сумеречное зрение значительно слабее, и угол, где я стояла, для Малыша казался лишь сгустком тьмы. И вдруг эта тьма начинает говорить, да еще нечеловеческим голосом…

Фрайм, тяжело вздохов, сграбастал скупщика за лацканы. Хлоп! Голова Малыша мотнулась, словно у куклы на веревочке, он попытался что-то пискнуть, но вторая пощечина вбила звук обратно в глотку.

– А теперь, – констебль подтянул Малыша вплотную к лицу, – послушай меня очень внимательно. Пару часов назад кто-то из ваших с Дексло знакомцев выпотрошил склад Хиксов. Догадываешься, что могли там взять?

– Контрабанду, – хрипло выдавил Малыш. – Бижутерию всякую… кружева.

– Хороший ответ, молодец, – похвалил его констебль. – Теперь пошевели мозгой еще немного. Склад – это был раз. Два – когда в лавку Дексло явился кто-то и стал задавать старине Генри разные неприятные тому вопросы. Кто-то новый, со стороны… иначе бы Генри не схватился за нож. Мне вот кажется, – Фрайм понизил тон, перейдя на доверительный шепот, – что наш покойный друг умер слишком рано, не успев ответить. А значит, его гость сейчас ищет следующего в списке. Смекаешь, к чему я клоню?

– Я в эту и-игру не и-играю, – Малыш попытался отвернуться, но констебль умело «держал» его взглядом, глаза-в-глаза, – мне товар не предлагали, кто Хиксов обнес, я без понятия.

– Дексло наверняка то же самое говорил. – Аккуратным, почти нежным движением Фрайм ухватил скупщика за волосы и развернул к мертвецу. – На, полюбуйся на него! И подумай, кому ты хочешь отвечать, хорошенько подумай.

– Я-а-а…

– Кто. Мог. Ограбить. Хиксов? – слова констебля гулко падали в тишину, словно тяжелые камни в черноту омута. – Банда мамаши Грейс? Братцы гоблины? Смейзи? Старик Нид опять взялся за старое? Ну же, Фокси…

– Смейзи, – скупщик облизал пересохшие губы. – Я слышал… он где-то раздобыл пароконную телегу.

– Где сейчас его нора?

– Не знаю, клянусь…

– Знаешь, – перебил Малыша констебль. – Знаешь… и скажешь. А потом будешь молиться, чтобы мы успели туда первыми.

Для столь наглых – и удачливых – грабителей домик выглядел на удивление неказисто – маленький, из потемневших от времени бревен, с черной дырой в прохудившейся крыше. Я даже засомневалась, верно ли мы выбрали. Но все приметы сходились: зеленый забор с одной стороны, загон для гусей с другой, над примыкавшими к фасаду воротами во двор приколочено сломанное весло.

– Ежли все сложится, – возбужденно шепнул Фрайм, – возьмем голубчиков тепленькими!

Шептал он абсолютно напрасно – даже я с трудом разобрала его слова сквозь собачий лай.

– Прямо, хе-хе, в постельках.

– Надеюсь, констебль! – сухо отозвалась я, не став уточнять, насколько слабым было это чувство. Конечно, будь здесь отряд «лесных теней»… но мои нынешние спутники «крались» даже не громко, а оглушительно, громче мог быть разве что полковой оркестр. Комедия, да и только, жаль, некому собрать с публики деньги за билеты.

– Главное, дверь с ходу вынести, – продолжил констебль, – а там уж… давайте, парни, – обернулся он к стражникам, – надо взять с разбегу…