Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

Я остался там на ночь, размышляя, что могло случиться со Всадниками: по-видимому, в Бри побывало лишь двое. Но в эту ночь стало известно больше. Пятеро Всадников появились с Запада, прорвались сквозь ворота и ураганом пронеслись по Бри. Брийцы по сей день все еще дрожат от страха, ожидая конца света. Я встал еще до рассвета и бросился за назгулами.

Точно не знаю, но, похоже, произошло следующее. Предводитель Всадников скрывался к югу от Бри, в то время как Двое из них въехали в Бри, а Четверо вторглись в Удел. Потерпев неудачу в Бри и в Крикхоллоу, они вернулись к предводителю с донесениями и поэтому на некоторое время оставили Дорогу без охраны. За ней следили только их шпионы. Предводитель послал нескольких Всадников через поля по бездорожью на Восток, а сам с оставшимися в великом гневе промчался через Бри.

Я, как буря, несся к Пасмурной вершине и достиг ее на исходе второго дня после выезда из Бри, но Всадники меня опередили. Они чувствовали мой гнев и не осмеливались при свете солнца встретиться со мной. Но ночью они окружили меня, и я был осажден на вершине холма, в древнем кольце Амон-Сул. Мне пришлось потрудиться. Думаю, со времен древних сигнальных костров не видели на вершине Холма столько огня.

На восходе солнца я ушел от них и направился на Север. Больше я ничего не мог сделать. Найти тебя, Фродо, в дикой глуши было невозможно, к тому же Девятеро следовали за мной по пятам. У меня оставалась надежда на Арагорна. И я решил отвлечь внимание Всадников от вас, добраться до Ривенделла и выслать вам навстречу помощь. Четверо Всадников действительно последовали за мной, но через некоторое время они повернули и, по-видимому, направились к Броду. Это немного помогло вам: на ваш лагерь напало всего Пятеро, а не все Девятеро.

Наконец после долгой и трудной дороги через Серянку и болота Эттена я прибыл сюда с северной стороны. Дорога от Пасмурной вершины заняла четырнадцать дней: ехать верхом среди нагромождений скал невозможно, и Обгоняющий Тень выбился из сил. Я отправил его назад, к хозяину, но между нами завязалась большая дружба, и, если мне понадобится, он примчится по первому моему зову. В Ривенделле я оказался всего на три дня раньше, чем здесь появилось Кольцо.

Таков, Фродо, конец моих странствий. И пусть Элронд и остальные простят мне мой долгий рассказ. Но никогда еще не бывало, чтобы Гэндальф нарушил слово и не пришел на условленную встречу. Думаю, что подобный случай может быть оправдан только странными событиями, связанными с Великим Кольцом.

Итак, вы теперь знаете обо всем. Я рассказал о том, что произошло, с самого начала и до конца. Здесь собрались мы все, и Кольцо у нас. Но к цели нашего Совета мы еще не подошли. Что будем делать с Кольцом?

Наступила тишина. Наконец вновь заговорил Элронд.

— Печальные новости узнали мы о Сарумане, — сказал он. — Мы верили ему, и он полностью знал обо всех наших делах. Опасно слишком глубоко изучать искусство Врага, для добрых или злых целей. Но, увы, и раньше случались такие падения и измены. Из всего услышанного самым удивительным кажется мне рассказ о Фродо. Я мало знал хоббитов, за исключением Бильбо. Но я считал, что он — единственный в своем роде, исключение. Однако мир сильно изменился с тех пор, как я последний раз проезжал по дорогам Запада.

Призраки Курганов известны нам под многими именами, и о Старом лесе рассказывают немало легенд; но Лес этот сейчас — всего лишь сохранившийся остаток могучего древнего северного леса. Были времена, когда белка могла по ветвям деревьев добраться от нынешнего Удела к Дунланду, что к западу от Изенгарда. Я когда-то путешествовал в этих местах и повидал немало чудес. Но я совсем забыл о Бомбадиле, если только это он когда-то бродил по лесам и холмам и уже тогда был старше всех. Тогда его звали иначе. Иарваин Бен-Адар — так мы называли его, не знающего отца, древнейшего из всех. Но с тех пор другие народы давали ему много имен: гномы звали его Форном, люди Севера — Оральдом. Были у него и другие имена. Странное он создание, но, может быть, мне следовало пригласить его на Совет.

— Он не пришел бы, — сказал Гэндальф.

— Разве мы не можем сейчас послать вестника и просить его о помощи? — спросил Эрестор. — Похоже, что он имеет власть даже над Кольцом.

— Это не совсем так, — возразил Гэндальф. — Скорее Кольцо не имеет над ним власти. Он сам себе хозяин. Но он не может ни изменить Кольцо, ни помешать ему властвовать над остальными. Он занят своей маленькой землей, границы которой никому не видны. Возможно, он ждет, пока мир изменится, а до тех пор он не ступит за эти границы.

— Но внутри этих границ его, похоже, ничто не пугает, — сказал Эрестор. — Не отдать ли ему Кольцо? Он сохранит его, и оно никому не причинит вреда.

— Нет, — не согласился Гэндальф, — он не захочет этого. Может, он и возьмет Кольцо, если свободные народы всего мира попросят его, но он не поймет всей важности этого. И если он и возьмет Кольцо, то скоро о нем забудет или просто потеряет. Такие вещи не заслуживают его внимания. Он был бы очень ненадежным Хранителем. Вот так.

— И в любом случае, — вступил в разговор Глорфиндэл, — если мы отдадим ему Кольцо, то лишь отсрочим страшный день. Бомбадил живет далеко, и трудно будет незамеченными добраться до него с Кольцом. Даже если бы нам удалось это, Властелин Колец рано или поздно узнает, где оно спрятано, и соберет все силы против Бомбадила. Сможет ли он сопротивляться? Думаю, нет. И если Враг завоюет все, Бомбадил тоже падет. Падет Последним, как появился Первым. И тогда наступит ночь.

— Мне мало что известно об Иарваине, кроме его имени, — заметил Галдор, — но Глорфиндэл, я думаю, прав. Он не устоит перед Врагом. Мы знаем силу Саурона, знаем, что он может уничтожить на земле все, даже горы. Те, кто еще способен сопротивляться ему, сейчас с нами — в Имладрисе, Лориэне, да еще Кирдан в Гавани. Но хватит ли у нас силы, сможем ли мы противостоять Саурону, когда все остальные покорятся ему?

— У меня нет такой силы, — произнес Элронд и добавил: — И ни у кого нет.

— В таком случае, если Кольцо нельзя удержать силой, — сказал Глорфиндэл, — остается два выхода: послать его за Море или уничтожить.

— Но Гэндальф уже доказал, что Кольцо уничтожить невозможно, — возразил Элронд. — А те, кто живет за Морем, не примут его. Для добра или для зла, но оно принадлежит Средиземью: нам, живущим здесь, предстоит иметь с ним дело.

— Тогда, — предложил Глорфиндэл, — бросим его в морские глубины и ложь Сарумана станет правдой. Ибо теперь ясно, что еще тогда, на Совете, он кривил душой. Он знал, что Кольцо не потеряно навсегда, но хотел, чтобы мы поверили этому, потому что сам жаждал завладеть им. Но за ложью нередко кроется правда: Море надежно сохранит Кольцо.