Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

— Но эльфы готовы пойти на это, — сказал Глорфиндэл, — если будет уничтожена власть Саурона и навсегда исчезнет опасность его господства.

— Итак, мы вновь вернулись к тому, что Кольцо должно быть уничтожено, — сказал Эрестор, — но ближе к цели не подошли. Как нам добраться до Огня, в котором оно было выковано? Это путь отчаяния… Или безумия, сказал бы я, да позволит мне мудрость Элронда.

— Отчаяние или безумие? — сказал Гэндальф. — Это не отчаяние: отчаиваются лишь те, кто видит свой неизбежный конец. Мы не отчаиваемся. Мудрость же заключается в том, чтобы осознать необходимое, когда взвешены все другие возможности. Хотя тем, кто лелеет лживую надежду, такая мудрость может показаться безумием. Пусть безумие будет нашим покровом, завесой перед глазами Врага. Ибо он тоже мудр и в своей злобе тоже взвешивает все пути. Но единственная мера, которой он все измеряет, — это жажда власти, и так он судит всех. Ему даже в голову не придет, что, владея Кольцом, мы захотим уничтожить его. Сделав это, мы нарушим все его планы.

— По крайней мере, на время, — согласился Элронд. — Путь избран, но он будет весьма труден. Ни сила, ни мудрость не уведут нас по нему далеко. И не важно, кто на него ступит — сильный или слабый, надежда у всех одинакова. Но часто именно таков путь деяний, изменяющих устройство мира: маленькие руки делают то, что могут, в то время как глаза великих глядят в другую сторону.

— Замечательно, просто замечательно, господин Элронд! — вдруг подал голос Бильбо. — Больше ничего не нужно говорить! И так ясно, на кого вы указываете. Бильбо, глупый хоббит, начал это дело, Бильбо и закончит его. Мне было так уютно здесь, так хорошо работать над моей книгой. Если хотите знать, я уже почти завершаю ее. Я думал закончить ее так: «…и он жил счастливо и спокойно до конца своих дней…» Это хороший конец. Но теперь я его изменю, потому что это не похоже на правду. К тому же в книге, очевидно, должно быть еще несколько глав, если только останусь жив, чтобы написать их. Ужасная досада. Когда я должен выступить?

Боромир удивленно взглянул на Бильбо, но смех замер у него на устах, когда он увидел, что все остальные с глубоким уважением смотрят на старого хоббита. Только Глоин улыбнулся, но его улыбку вызвали старые воспоминания.

— Конечно, мой дорогой Бильбо, — сказал Гэндальф. — Если ты на самом деле начал это дело, тебе бы нужно и закончить его. И ты хорошо знаешь, что начало — это очень важно для всего дела, и даже великий герой играет в нем незначительную роль. Ты не должен кланяться! Мы не сомневаемся, что в шутливой форме ты делаешь храброе предложение. Но оно превосходит твои силы, Бильбо. Ты не можешь повернуть время вспять. Оно прошло. Если тебе еще нужен мой совет, я скажу, что твоя роль кончена. Ты теперь только летописец. Заканчивай свою книгу и не изменяй ее конца! На него еще можно надеяться. И готовься писать продолжение, когда они вернутся.

Бильбо засмеялся:

— Вы никогда не давали мне приятных советов. Все ваши неприятные советы приводили к добру, поэтому, может, и этот не приведет к плохому. Ну, в общем, не думаю, что моих сил и везения хватит сейчас, чтобы иметь дело с Кольцом. У него их прибавилось, а у меня нет. Но скажите, кого вы имеете в виду, говоря «они»?

— Тех, кого мы пошлем с Кольцом!

— Это ясно. Но кого же? Мне кажется, Совет и должен решить именно это. Эльфы наслаждаются длинными речами, гномы выносливы, как скалы, но я всего лишь старый хоббит, и я пропустил свой обед. Нельзя ли назвать имена сейчас! Или отложим? Решим после обеда?

Никто ему не ответил. Прозвенел полуденный колокол. Фродо оглядел всех, но к нему никто не повернулся. Все члены Совета сидели, опустив глаза и глубоко задумавшись. Страх охватил его, будто он ждал решения своей судьбы. Он чувствовал, что решена она давно, но все же надеялся, что это как-то минует его. Ему так захотелось спокойно отдохнуть, остаться рядом с Бильбо в Ривенделле… Наконец он с усилием заговорил и с удивлением услышал собственные слова, будто кто-то другой говорил за него его слабым голосом.

— Я отнесу Кольцо, — сказал он. — Только я не знаю пути.

Элронд поднял глаза и взглянул на него, и Фродо почувствовал, как этот взгляд пронзает его сердце.

— Если я правильно понял то, что слышал, — молвил Элронд, — думаю, эта задача действительно предназначена для тебя, Фродо. И если ты не отыщешь пути, никто его не отыщет. Настал час народа Удела: хоббиты оставляют свои мирные поля и сотрясают башни и Советы Великих. Кто из Мудрых мог это предвидеть? Но это тяжелая ноша. И ее нельзя переложить на другого. Я не могу возложить ее на тебя. Но если ты добровольно принимаешь ее, я скажу, что выбор этот правильный. И если бы собрались все великие друзья эльфов древности: Хадор, и Хурин, и Турин, и сам Берен, — твое место было бы среди них.

— Но вы ведь не пошлете его одного, господин? — воскликнул Сэм, не в силах больше сдерживаться, и выскочил из уголка, где он тихонько сидел на полу.

— Конечно нет! — с улыбкой повернулся к нему Элронд. — Ты пойдешь с ним. Разве вас разлучишь? Ты рядом с ним даже здесь, на тайном Совете, куда тебя и не звали!

Сэм, покраснев, сел.

— В хорошенькую же историю мы с вами влипли, господин Фродо, — покачал он головой.

Глава 3

Кольцо отправляется на Юг

Позже в тот же день хоббиты устроили собственный совет в комнате Бильбо. Мерри и Пиппин возмутились, услышав, что Сэм пробрался на Совет и был избран товарищем Фродо.

— Это нехорошо, — заявил Пиппин. — Вместо того чтобы вытолкать его и заковать в цепи, Элронд награждает его за этот поступок!

— Ничего себе награда! — возразил Фродо. — Не могу представить себе худшего наказания. Ты не думаешь, о чем говоришь: осудить на участие в этом безнадежном путешествии — награда? Вчера мне снилось, что моя задача выполнена и я могу отдохнуть здесь.

— Я тоже хочу, чтобы ты отдохнул, — сказал Мерри. — Но мы завидуем не тебе, а Сэму. Если ты уйдешь, для нас будет наказанием остаться даже в Ривенделле. И это после того, как мы с тобой проделали такой путь! И после всех трудностей! Нет, мы хотим идти и дальше.

— Именно это и я хотел сказать, — добавил Пиппин. — Мы, хоббиты, должны держаться вместе. Я пойду с тобой, если только они не закуют меня в цепи. Должна же хоть у кого-то в отряде быть голова на плечах!

— В таком случае тебя точно не пошлют, Перегрин Тукк, — сказал Гэндальф, заглядывая в окно у самой земли. — Но вы все зря беспокоитесь. Еще ничего не решено.

— Ничего не решено! — воскликнул Пиппин. — Чем же вы все занимались? Запираетесь на столько часов…