Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

— Точно так и я говорил, — заметил Бильбо. — Но какая разница, как ты выглядишь. И ты можешь носить ее под одеждой. Давай! Это будет наша общая тайна. Никому о ней не говори! Мне будет спокойней, если буду знать, что она на тебе. Мне кажется, что против нее даже кинжалы Черных всадников бессильны, — закончил он, понизив голос.

— Хорошо, я возьму ее, — сказал Фродо.

И Бильбо надел на него кольчугу и прикрепил к сверкающему поясу Жало. А затем поверх кольчуги Фродо надел свои старые штаны, рубашку и куртку.

— Обычный хоббит! — одобрил Бильбо. — Но на самом деле теперь вовсе не такой, как кажешься. Ну, желаю удачи! — Он отвернулся и принялся глядеть в окно, пытаясь напевать какую-то песенку.

— Не знаю, как мне благодарить вас, Бильбо. И за это, и за всю вашу прежнюю доброту! — сказал Фродо.

— И не пытайся! — Старый хоббит обернулся и похлопал его по спине. — Ой! Как твердо! — воскликнул он. — И помни: хоббиты должны держаться вместе, особенно Бэггинсы. Все, что я прошу взамен, — это береги себя! Будь осторожен и возвращайся назад со всеми новостями, с любыми старыми песнями и историями, какие услышишь. Я постараюсь до твоего возвращения закончить свою книгу. Мне так хочется написать и другую… если успею. — Он умолк и, вновь отвернувшись к окну, тихонько запел:

Сидел один я у огняИ думал обо всем —О бабочках, что меж цветовПорхают летним днем,

Как под осенним ветеркомЛисточки шелестят,Как паутинки на кустахПод солнышком блестят.

Один суровою зимойСидел я у огняИ знал: за ней весна придетУже не для меня.

Я думал, сколько же всегоЕще я не видал,И сколько тропок есть в лесу,Что я не протоптал.

О тех, кто раньше жил до нас,И кто сейчас живет,И что увидит на землеТот, кто потом придет.

Сидел и думал у огняО времени ином,Но все же слушал тишинуИ голос за окном.

Был холодный серый день конца декабря. Восточный ветер свистел в голых ветвях деревьев и шумел в темных соснах на холмах. Темные клочья низких облаков неслись прямо над головой. Как только стали сгущаться ранние вечерние тени, отряд был готов в путь. Они должны были выступить, когда стемнеет: Элронд советовал идти под покровом тьмы, пока они не окажутся далеко от Ривенделла.

— Остерегайтесь слуг Саурона, у них множество глаз, — сказал он. — Не сомневаюсь, что известие о поражении Всадников уже достигло его, и он в ярости. Скоро в северных землях появится множество его шпионов — и пеших и крылатых. Опасайтесь даже неба над головой.

Отряд отправился, не взяв с собой слишком много оружия: его надежда была на тайное продвижение, а не на сражение. Арагорн взял с собой только Андурил, другого оружия у него не было. Он вновь оделся в свою выцветшую коричнево-зеленую одежду странствующего в пустынных землях Следопыта. У Боромира был длинный меч, почти такой же, как и Андурил, но не с таким славным прошлым. Кроме того, он нес щит и боевой рог.

— Громко и ясно звучит он в долинах меж холмов, — пояснил Боромир, — и пусть бегут все враги Гондора! — Поднеся его к губам, он затрубил, и эхо заметалось между скалами.

Все в Ривенделле, кто услышал его, вскочили на ноги.

— Не торопитесь вновь трубить в свой рог, Боромир, — сказал Элронд, — пока не окажетесь на границе своей земли и пока не будет особой нужды.

— Может быть, — согласился Боромир. — Но я всегда трубил в свой рог, пускаясь в путь, и, хотя теперь нам придется идти в сумерках, я не пойду как вор в ночи.

Гном Гимли единственный изо всех открыто надел стальную кольчугу: гномам тяжести нипочем. У его пояса висел топор с широким лезвием. У Леголаса был лук и колчан со стрелами, а на поясе — длинный серебристый кинжал. Молодые хоббиты взяли мечи, найденные в Кургане, а Фродо — только Жало. Его кольчуга, как и советовал Бильбо, оставалась под одеждой.

Гэндальф шел с посохом, сбоку у него висел меч Гламдринг — брат Оркриста, оставшегося лежать на груди Торина под Одинокой горой.

Элронд в изобилии снабдил всех теплой одеждой: у всех были куртки и плащи, подбитые мехом. Пищу, запасную одежду, одеяла и другие необходимые в дороге вещи погрузили на пони. Этим пони было то самое несчастное животное, которое они купили в Бри.

За время отдыха в Ривенделле этот пони неузнаваемо изменился: шерсть его лоснилась, он стал резвый, как в юности. Сэм настоял, чтобы выбрали именно его, заявив, что Билл — так он назвал его — зачахнет, если его не возьмут.

— Это животное уже почти разговаривает, — сказал он, — и заговорил бы, если б остался здесь еще немного. Он на меня так посмотрел… ну, все равно как если бы господин Пиппин сказал: «Если ты не возьмешь меня с собой, Сэм, то я сам пойду».

Итак, Билла взяли как вьючного пони, и он единственный из членов отряда не выглядел подавленным.

Прощание произошло в большом зале у очага, и теперь ждали только Гэндальфа, который еще не вышел из дому. Из открытых дверей падал свет огня, в окнах горел мягкий свет. Бильбо кутался в плащ и молча стоял на пороге рядом с Фродо. Арагорн сидел, опустив голову на колени, и только Элронд понимал, что значит для него этот час. В ночной мгле виднелись серые силуэты остальных.

Сэм стоял возле пони, почесывая его за ухом, и угрюмо глядел на реку, шумящую на камнях внизу. Сейчас он вовсе не жаждал приключений.

— Билл, старина, — говорил он, — тебе не стоило идти с нами. Ты мог бы остаться здесь и есть лучшее сено, пока не подрастет свежая трава.

Билл махнул хвостом и ничего не сказал.

Сэм поправил мешок на плечах и еще раз беспокойно перебрал в уме все вещи, сложенные в нем. Не забыл ли чего? Главное богатство — кухонная утварь; потом — маленькая коробочка с солью, которую он всегда носил с собой и пополнял при любой возможности; добрый запас трубочного зелья (сколько ни бери, все равно не хватит!); кремень и трут, шерстяные носки, белье, различные мелочи его хозяина (Фродо вечно забывает их, а тут Сэм и принесет ему, когда понадобятся!). В общем, вроде бы все на месте…

— Веревка! — вдруг пробормотал он. — Нет веревки! А ведь только вчера вечером я говорил себе: «Сэм, а как насчет куска веревки? Ты пожалеешь, если не возьмешь его». А я не взял. И теперь уже поздно!

В этот момент вышел Элронд в сопровождении Гэндальфа и подозвал всех к себе.

— Вот мое напутственное слово, — сказал он негромко. — Хранитель Кольца отправляется на поиски горы Судьбы. На нем одном лежит обязанность не выбрасывать Кольцо, не передавать его никому из слуг Врага, не позволять никому прикасаться к нему, кроме самих членов Братства и Совета, да и то лишь в случае крайней необходимости… Остальные идут с ним по собственной воле, как товарищи, чтобы помочь ему в пути. Вы можете продолжать путь, можете вернуться назад или выбрать другую дорогу, если велят обстоятельства. Чем дальше вы пройдете, тем труднее вам будет возвращаться, но на вас нет никакого обета, никакой обязанности идти дальше, чем вы захотите. Ибо вы не знаете силы своих сердец и не можете предвидеть, что встретится на пути.