Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

Я тут же распрощался с Дэнетором. По дороге на Север до меня дошли вести из Лориэна, что Арагорн проходил этим путем и ему удалось разыскать существо по имени Голлум. Я решил увидеться с Арагорном и выслушать его рассказ. Я даже не смел гадать, какие смертельные опасности он преодолел в одиночку…

— Об этом нечего говорить, — сказал Арагорн. — Человек, которому нужно пройти мимо Черных врат или шагать среди мертвых цветов в долине Моргула, должен быть готов к опасностям. Я тоже, наконец, отчаялся и решил возвращаться домой. И тут благодаря случайной удаче я обнаружил то, что искал: следы мягких ног на илистом берегу пруда. След был свежий и вел не к Мордору, а от него. Я шел по нему вдоль Мертвых болот и наконец нашел его. Блуждая среди стоячих озер, глядя в воду до самого наступления тьмы, я все же поймал Голлума. Он был весь вымазан зеленой слизью. Боюсь, что он никогда не будет испытывать ко мне особой любви: он меня укусил, да и я не был с ним вежлив. Все, чего я смог добиться от его рта, — это след зубов. Я думаю, эта дорога назад была худшей частью моего путешествия: приходилось не спускать с него глаз ни днем ни ночью, тащить его за собой на веревке, пока он не смирился из-за голода и жажды. Так я привел его в Чернолесье. Здесь я передал его эльфам, договорившись с ними заранее. Я с радостью избавился от его общества: от него исходил страшный смрад. Надеюсь, больше никогда его не увижу. Затем пришел Гэндальф, и начались их долгие разговоры.

— Да, долгие и утомительные, — согласился Гэндальф, — но не бесполезные. Прежде всего, его история о потере Кольца полностью совпадает с тем, что нам сейчас впервые открыто рассказал Бильбо. Но я узнал также, что Кольцо Голлум нашел в Великой реке вблизи Ирисовых полей. Я узнал также, что он владел им долго. Множество поколений своего Маленького народа. Власть Кольца намного продлила его годы жизни. Но такой властью обладает только Великое Кольцо. А если и этого доказательства недостаточно, Галдор, то есть еще одно. Я подверг Кольцо испытанию. На этом Кольце, гладком и круглом, как вы все видели, есть надпись, о которой говорил Исилдур, и ее можно прочесть, если у кого-нибудь хватит духу бросить Кольцо на время в огонь. Я это сделал, и вот что прочел: «Аш назг дурбатулук, аш назг гимбатул, аш назг тхракатулук агх бурзум-иши кримпатул!»

Голос мага неузнаваемо изменился. Он вдруг стал угрожающим, властным, твердым, как камень. Будто Тень пала на полуденное солнце и на террасе на мгновение сгустилась тьма. Все вздрогнули, а эльфы закрыли уши.

— Никто до сих пор не осмеливался произносить слова этого языка в Имладрисе, Гэндальф Серый, — сказал Элронд, когда уже Тень рассеялась и все с облегчением вздохнули.

— Будем надеяться, что больше этого и не произойдет, — ответил Гэндальф. — И все же я не прошу у вас прощения, господин Элронд. Ибо если мы не хотим, чтобы этот язык вскоре звучал во всех уголках Запада, никто не должен сомневаться, что перед нами действительно вещь, о которой говорят Мудрые, — сокровище Врага, преисполненное всей его злобы, и в нем заключена большая часть его древней силы. Эти слова дошли до нас из Черных лет. Услыхав их когда-то, кузнецы Эрегиона поняли, что они преданы:

И Единое — всех их собрать,В цепь зловещую всех их связатьПод владычеством Мордора ЧерногоВ царстве мрачном, где тени легли.

Знайте также, друзья, что я выведал у Голлума еще кое-что. Он неохотно говорил, и речь его была неясна, но, вне всяких сомнений, он побывал в Мордоре, и у него обо всем выпытали. Так Враг узнал, что Единое найдено, что оно давно находилось в Уделе, а поскольку его слуги следовали за Кольцом чуть ли не до нашего порога, он скоро узнает — а может, и уже знает, — что оно здесь.

Некоторое время длилось молчание. Наконец заговорил Боромир:

— Он — маленькая тварь, как ты говоришь, этот Голлум? Маленькая, но великая в злодействе. Что с ним стало? На какую судьбу вы обрекли его?

— Он в тюрьме, но это не так плохо для него, — сказал Арагорн. — Он много страдал. Несомненно, его пытали, и страх перед Сауроном черной тенью лежит у него на сердце. Я рад, что он содержится под стражей эльфов в Чернолесье. Его злоба велика и дает ему великую силу, которую трудно представить в таком тщедушном изможденном существе. Он мог бы причинить много зла, оставаясь на свободе. И я не сомневаюсь, что ему позволили покинуть Мордор ради какого-то поручения.

— Увы! Увы! — воскликнул Леголас, и на его прекрасном эльфийском лице отразилось глубокое отчаяние. — Теперь я должен сообщить новость, с которой я был послан. Новость эта дурная, но только сейчас я понял, насколько плохой она может оказаться для нас всех. Смеагол, ныне называемый Голлумом, бежал.

— Бежал! — ужаснулся Арагорн. — Действительно, скверная новость! Боюсь, мы все еще горько пожалеем. Как же народ Трандуила мог так оплошать?

— Не из-за недостатка бдительности, — ответил Леголас, — но, может быть, из-за нашей излишней доброты. И мы опасаемся, что пленник получил помощь и что о наших делах известно больше, чем хотелось бы. Мы сторожили это создание днем и ночью, как и просил Гэндальф. Но Гэндальф уверял, что еще есть надежда на его исцеление, и у нас не хватило духу держать его в темнице под землей, где черные мысли вновь вернулись бы к нему.

— Вы были менее добры ко мне, — заметил Глоин, блеснув глазами. Он вспомнил о своем давнем заключении в глубоких подземельях эльфийского короля.

— Продолжайте! — сказал Гэндальф. — Пожалуйста, не прерывай, мой добрый Глоин. Это было печальное недоразумение, и все уже давно разрешилось. Если мы станем сейчас вспоминать все взаимные обиды эльфов и гномов, лучше уж просто отказаться от Совета.

Глоин встал и поклонился, а Леголас продолжал:

— В хорошую погоду мы выводили Голлума в лес, там было одно высокое дерево в стороне от остальных, и он любил на него взбираться. Мы часто разрешали ему подниматься до самых высоких ветвей, где он ловил свежий ветер, но у подножия дерева мы оставляли стражу. Однажды он отказался спуститься, а стража не подумала взбираться за ним: он умел лазить по ветвям с помощью ног и рук одинаково. Стражники просто сидели у дерева до самой темноты.

В эту летнюю ночь, темную и беззвездную, на нас неожиданно напали орки. Спустя некоторое время мы отогнали их: было их много, сражались они яростно, но пришли с гор и были непривычны к нашим лесам. Когда битва окончилась, мы обнаружили, что Голлум исчез, а его охрана перебита или захвачена в плен. Без сомнения, это нападение было организовано для освобождения Голлума, и он заранее знал об этом. Мы не знаем, как это было сделано, но Голлум хитер, а у Врага множество шпионов. Темные твари, изгнанные в год, когда пал Дракон, вернулись опять, и их стало еще больше. Чернолесье теперь снова злое место, хотя наше королевство пока защищено.