На крутой дороге - Яков Васильевич Баш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надежде было приятно, что Субботину, как и ей в ту памятную ночь, когда возвращались на пароходе в Запорожье, заводы казались кораблями. Но когда он воскликнул: «Что за красота!» — она вздрогнула. Голос ее сразу охрип:
— Нет уже… Нет той красоты. Теперь там только тьма руины…
— Неужели? — переспросил Субботин взволнованно и замолчал, обескураженный, не в состоянии представить, что там сейчас только тьма и руины.
— А как же флагман ваш?
Надежда поняла, что он бывал на экскурсии и на их заводе, ведь экскурсоводы частенько, когда рассказывали о запорожской индустрии, называли «Запорожсталь» флагманом.
— Вот оттуда-то я и приехала, — промолвила Надежда и рассказала, как они спасали завод и как сейчас спешат со строительством главного цеха на новом месте. — Просим и вашей помощи.
— Понимаю, — грустно кивнул майор.
Он с первых слов Надежды о том, откуда она приехала, понял цель ее посещения. Помолчал немного, вздохнул.
— Признаться, сейчас нам туговато. Очень даже туго. План увеличили вдвое, а механизмов не дали. И каждый день накачки сверху — голова трещит. Однако вам мы должны как-то помочь.
Боясь, чтобы это слабенькое желание «как-то помочь» не погасло, Надежда поспешила добавить:
— Мы вам тягач подбросим.
— А есть такая возможность?
— Даже два сможем.
— О, тогда и вы нам окажете большую услугу, — оживился майор. — Мы выделим для вас лучшую бригаду. Кстати, бригаду вашего же земляка.
И обратился к дежурному:
— Турбая найдите.
— Есть найти Турбая.
Надежда чувствовала себя так, будто у нее вырастают крылья. Все, что казалось сложным, разрешалось просто и легко. Хотелось подойти к этому доброжелательному майору и горячо пожать ему руку. В то же время она поняла, что майор не случайно послал именно за Турбаем. Чувствовалось, что он уже предвкушал удовольствие от неожиданной встречи земляков.
Пока дежурный ходил за Турбаем, к крыльцу, у которого двое заключенных пилили дрова, энергично подошел еще один. Через широкое окно Надежде было его хорошо видно. Молодой. Одежда на нем такая же, как и на других заключенных, — довольно потрепанный ватник, ушанка, на ногах ботинки, но и в таком одеянии он выглядел подтянутым, статным и напоминал скорее военного, чем заключенного. Надежду поразил его взгляд. Это был взгляд человека не потерпевшего, а ищущего. Глаза его горели как угольки.
— О, да вот же он, Турбай! — кивнул майор в окно и добро улыбнулся. — Вот увидите — в руках у этого человека все горит!
Надежда еще раньше обратила внимание, что оба пильщика работали вяло. Все у них получалось неуклюже: козлы шатались, пилу заедало, и сами они больше ссорились, чем пилили. А Турбай подошел, ловко наладил, козлы, показал, как надо укладывать полено, и пила в его руках словно заиграла. Любо глядеть!
— Ишь какой! — подмигнул Субботин.
Надежда уловила в его словах не только восхищение ловкостью. Чувствовалось, что начальник лагеря уважает этого заключенного, уважает в нем человека и не скрывает своих симпатий к нему.
Надежде это показалось несколько неожиданным, странным и в то же время, трогательным. Странным тем более, что помощник начальника был, видимо, иного мнения о Турбае. Он не вмешивался в разговор. Сидел в стороне за своим столиком, озабоченно просматривал папку с какими-то документами, однако ни одно слово майора о Турбае, видимо, не проходило мимо его внимания, и в уголках его бледных губ все время змеилась скептическая усмешка.
Однако Субботин не обращал внимания на помощника и спешил, пока не вошел Турбай, рассказать о нем хоть немного.
— Инженер.
— Инженер?
— Да еще какой! — И добавил не то с гордостью, не то с сожалением: — На фронт рвется.
Надежда заинтересовалась:
— Как же он попал сюда?
Но в эту минуту к крыльцу подбежал весь взмокший дежурный, который, очевидно, искал Турбая не там, где следовало, и теперь торопил его к начальнику. Турбай быстро отряхнулся, вошел в контору, не теряя достоинства, вытянулся, готовый доложить, что, мол, «прибыл по вашему приказанию». Но майор упредил его.
— Вот что, Андрей Федорович. — Он подошел к заключенному и по-дружески положил ему руку на плечо. — Поручаю вам исключительно важное задание. В течение недели вы должны обеспечить стройку лесом. Очень важную стройку.
Он не назвал, какую именно. И предупредил:
— Готовьте бригаду. В вашем распоряжении два тягача. Начнете завтра. Ясно?
— Ясно! — ответил Турбай, обрадованный перспективой получить целых два тягача.
— А теперь, — продолжал майор, — садитесь вот за этот стол и набросайте план. Взвесить надо все — и свои возможности, и требования заказчика.
И, отступив на шаг, кивнул в сторону Надежды:
— Эту работу вы будете, выполнять уже не сами, а с нашим уважаемым гостем, представителем строительства. Прошу познакомиться.
Надежда встала и приветливо пошла навстречу Турбаю. Он тоже шагнул к ней. Шагнул и… остановился. До сих пор он не взглянул на Надежду. Краешком глаза улавливал чью-то фигуру у стола — в шапке, кожушке, но ему и в голову не приходило, что это может быть женщина. И вдруг к нему навстречу поднялась кареглазая девушка с веселой приветливой улыбкой… Турбай отшатнулся, как будто передним явилась его погибель.
— Не могу! — вскрикнул не своим голосом.
Майор удивился.
— Что не можете?
— Это задание выполнить не могу.
— Почему?
— Да вы же знаете! — попятился Турбай к двери и бросил уже из-за порога: — Что хотите со мной делайте: на фронт, в штрафную, под расстрел, но с нею не могу!..
— Турбай! — вспыхнул майор.
Но Турбай уже сбегал по ступенькам крыльца. Помначлагеря подскочил к дежурному, приказал:
— Догнать, связать и в карцер.
Майор вяло махнул рукой:
— Отставить.
— Вы слишком добры, Николай Иванович, — горячился помощник. — Слишком добры к этому преступнику, к этому убийце…
— Лейтенант! — крикнул вдруг майор. — Не забывайте, что я могу быть и злым. Слышите?!
Помначлагеря боязливо вытянулся и притих. А майор, поняв, что слишком погорячился, да еще при постороннем человеке, взял себя в руки:
— Ох, сам же я виноват. Сам!..
Надежда, ничего не понимая, ошарашенная, стояла среди комнаты.
К вечеру она возвращалась на стройку. Возвращалась с горьким осадком на душе. Надежды на лесорубов рушились. Неудача подстерегла неожиданно — как раз в тот момент, когда она поверила, что все складывается счастливо. И однако же Надежде не хотелось думать об этой неудаче. Перед глазами почему-то неотступно стоял загадочный заключенный.
VI
Злые люди в лихую годину особенно злы. Еще не успела Надежда добраться до лагеря, как Шафоросту уже донесли, что она пренебрегла
