Пусть умрёт - Юрий Григ

      — Ты имел в виду: «ежу понятно», – привычно отредактировал идиоматическую отсталость своего американского друга Максимов. – И не придирайся к словам. Журналистика отсутствует, но есть же журналисты.

      — Sorry, приятель, я ни в коей мере не имел в виду... ну, что не бывает исключений. Но такие люди у вас живут недолго, не так ли?

      — Бывает и такое, – согласился Максимов с плохо скрываемой грустью. Перед его мысленным взором вдруг предстала неприглядная до безобразия картина собственных похорон.

      — Вот поэтому, – удовлетворенно констатировал Фил, – я постоянно беспокоюсь о тебе.

      — Фил, перестань трепаться! Скажи – а у вас не так?! Журналисты неподкупны, да? И не выполняют заказы? Не смеши!

      — Да, работают за деньги. Но самое главное в том, что в Америке заказчиком может быть любой, а у вас – только один-единственный! И этот один единственный загнал всех своих оппонентов в маргинальную задницу. Ты понимаешь, бадди, какая бездонная пропасть нас разделяет?

      На этом месте Нкулункулу перестал следить за разговором белых. Внимание его привлекло пятно света, возникшее на выходе из бухты. Пятно вырвалось из-за одной из двух скал, сжимающих это естественное убежище в клещи, и быстро приближалось.

      — Патрульный катер, – прошептал старик, потушив фонарь.

      Катер шел на малом ходу, звука движка почти не было слышно. Он прошел так близко, что отчетливо донеслись голоса людей на борту, переговаривающихся друг с другом.

      К счастью в ночи никто из патрульных не заметил лодчонку, схоронившуюся в глубине одной из многочисленных бухт, изрезавших береговую линию. Желтое пятно прожектора стало постепенно удаляться, продолжая нервно ощупывать берег, пока окончательно не растворилось в чернильной темноте за выступом скалы, охраняющей вход в  бухту. Луна закатилась, тьма сгустилась, и в небе зажглись незнакомые им, жителям северного полушария, созвездия.

      Чернокожий Нкулункулу обещал назавтра жаркий день.

      Время бежит неумолимо.

      На пограничном посту в столичном аэропорту господин капрал и вечно сомневающийся сержант Бачанда наконец-то подобрали подходящих под описание подозреваемых. Ими оказались двое обильно обвешанных видеоаппаратурой гея из Калифорнии, решившие отправиться в свадебное путешествие в одну из немногих стран, пытающихся из последних сил сохранить эпитет «по-настоящему экзотическая».

      Именно профессиональная техника навела капрала на подозрения, и он принял решение изолировать парочку, как и было предписано, на два дня без всяких объяснений до окончания мероприятия «Крылатый меч», а потом отпустить их «на все четыре». Капрал доложил о выполнении задания своему начальнику, а тот, в свою очередь, передал лично полковнику Себаи, присвоив, как заведено, все лавры блестяще проведенной операции исключительно себе.

      Молодожены, так ничего и не поняли; повозмущались немного, но решив, что это и есть то, за чем, собственно, они сюда притащились, смирились.

      А  за проливом, на острове к востоку от столицы, царила суета – ну просто, из ряда вон!

      Расположенный в сердце острова полигон, сооруженный для испытаний боевой техники в припадке постколониальной эйфории, на сей раз был арендован для специального мероприятия. И пока бедные геи, нежно обняв друг друга, мирно почивали на замызганной скамье полицейского участка аэропорта, специальные подразделения национальных вооруженных сил в необычайной спешке и сумятице  заканчивали последние приготовления.

      Между тем во дворце на «большой земле», куда поступали сводки о готовности объекта, заканчивался президентский ленч.

      Полковник Себаи, промокнув пухлые губы белоснежной салфеткой, – из-за такого контраста лицо его выглядело еще более черным – коротко подытожил сообщения о подготовке к мероприятию.

      Придвинув президенту докладную с  расчетами доходов-расходов, он внимательно отслеживал конфигурацию бровей президента. Зная своего сюзерена не первый год, полковник прекрасно изучил сигналы, посылаемые этими исключительно важными частями его физиономии: обе брови поднимет – что-то недокумекал, не въезжает то  бишь; сведет – значит, не нравится; раздвинет – одобряет, то есть всё устраивает и можно расслабиться.

      Совсем иные мысли проносились в голове у Апуты Нелу.

 «Специально так непонятно излагает, – думал он, легкомысленно сведя брови и тем самым выдавая себя с потрохами. – А сам под шумок, глядишь, пару сотен косых и уведет в какой-нибудь из своих оффшоров».

      Президент вздохнул. Он пожалел, что слишком близко подпустил к себе этого мошенника. Э-эх, некого даже попросить перепроверить – везде его люди. Надо в корне менять систему! И как можно скорее.

      Он не заметил, как отвлекся от доклада полковника, а когда снова переключил на него внимание, тот продолжал бухтеть, обращаясь к присутствующим в формате национальных традиций:

      — Братья! В программе участвует восемнадцать единиц живой силы, не считая обслуги. Мы разделили их на два подразделения. В каждом по одному снайперу, по шесть опытных бойцов, владеющих огнестрельным и холодным оружием не хуже американских морпехов. Каждой группе придается бронетранспортер с крупнокалиберным пулеметом. Люди вооружены стрелковым и холодным оружием, наступательными гранатами. Первая часть программы – бой на островном полигоне. Добивать раненых без санкции распорядителя… – тут он бросил вопросительный взгляд на президента, и, заметив, что тот раздвинул брови, закончил: – не разрешается.

      — Ты думаешь, они будут соблюдать твои указания? – скептически ухмыльнувшись, спросил министр обороны.

      — Думаю, да, – ухмыльнулся в ответ полковник, – иначе не получат вознаграждения.

      — Хм... – хмыкнул министр обороны. – Но скажи, Себаи, судя по твоему рассказу, вооружены эти головорезы до зубов? Так?

      — Да, министр.

      — Тогда ножи не понадобятся, братья, – удовлетворенно сообщил присутствующим министр, обведя всех взглядом. – Они перестреляют друг друга, не успев сблизиться. И зрителям не удастся насладиться боем. Я всегда говорил, что эта затея пустая. Почему не посоветовались со мной, господин президент? Я все же профессионал, – обиженно закончил он, пожав плечами.

      — Я подумал то же самое, – поспешил присоединиться к нему министр по туризму.

      — Господа министры не учли одну маленькую деталь, – ехидно заметил полковник Себаи, специально дав этим тупицам договорить до конца заведомую чушь.

      — Какую деталь? – спросил господин министр по туризму.

      — Да! Какую? – поддакнул министр обороны.

      — Амуниция выдается бойцам непосредственно перед началом боя...

      — Ну и что? – нетерпеливо перебили хором министр обороны и министр по туризму.

      — Если господин президент позволит мне закончить, но чтобы меня не перебивали... – он посмотрел на Апуту.

      — Заканчивай, Себаи, – разрешил президент, снова раздвинув брови.

      — Боевым в комплекте является каждый десятый патрон. Все остальные холостые, пустышки, – бросив победный взгляд на министра обороны, отомстил он за кляузу, которую эти два подлеца накатали на него президенту месяц назад.

      Опозоренные министры притихли. У Апуты слегка поднялись брови.

      — Кто придумал? – спросил он.

      — Я разработал вместе с русскими, – похвастался Себаи.

      — Продолжай, – пропустил президент мимо ушей это откровенное вранье.

      Он как никто другой был знаком с русской изобретательностью и не сомневался, что полковник не имеет к этой идее ни малейшего отношения, а попросту к ней примазывается.

      — Ну, а вторая часть – это воздушный бой. С этим уже все знакомы, но на этот раз организация будет  гораздо интересней. Два пилота уже отобраны, – продолжил Себаи.

      — Контракты? – встрял с вопросом министр по туризму.

      — Контрактами занимаются русские. Мне доложили – всё в порядке. Все собрались, можно начинать.

      — Я только хотел, чтобы  у нас не было проблем. Особенно сейчас, когда туризм пошел в гору, – не унимался министр по туризму, желая реабилитировать себя за необдуманный выпад.

      — Проблем не будет, – подал голос господин президент, – так ведь, полковник?

      — Можете не сомневаться, – перекосив лицо, уверил Себаи. – Все участники дали добровольное согласие на участие в соревнованиях... э-э… с повышенным риском.

      — Шакалы изолированы?

      — Мне только что доложили – в аэропорту взяты под стражу два гражданина США. По всем данным – это они и есть. При них видео- и аудиоаппаратура в количестве, достаточном, чтобы оснастить всех газетчиков нашей страны.