50 х 50 - Гарри Гаррисон

Дэвид медленно протянул руку и взял пистолет. Он удивительно удобно поместился в руке, словно был создан для нее. Дэвид поднял пистолет, прицелился и, когда передний выступ оказался в центре выемки в задней части пистолета, нажал на спусковой крючок. Раздался оглушительный грохот, и пистолет подпрыгнул у него в руке. Пуля ударила Эйгга в грудь, прямо туда, где находится сердце, причем с такой силой, что и мужчина, и стул, на котором он сидел, опрокинулись на пол.

— Дэвид! Что ты делаешь? — послышался испуганный крик отца.

Юноша отвернулся от мертвого тела, распростершегося на полу, и посмотрел на отца равнодушным взглядом.

— Неужели ты не понимаешь, папа? Барр со своими панстентиалистами душат свободу в мире, многие люди страдают от этого; происходит много другого, что все мы считаем неправильным. Но разве ты не замечаешь разницы? Ты сам сказал, что после смерти Барра положение изменится. Жизнь снова двинется вперед. Как же можно сравнить преступление Барра с преступлением тех, кто опять воссоздал вот это?

Не успел Ньюмен осознать весь смысл слов сына и понять, что его ждет, как тот быстро выстрелил в отца. Торренс закричал и бросился к двери, пытаясь отпереть дверь. Дрожащие от ужаса пальцы не слушались. Дэвид выстрелил в него, но Торренс был далеко, и потому пуля лишь ранила его в спину. Несчастный упал. Дэвид подошел к нему и, не обращая внимания на стоны и мольбы о пощаде, прицелился и точным выстрелом раздробил ему череп.

Пистолет вдруг показался Дэвиду очень тяжелым, и юноша почувствовал какую-то странную усталость. Лифт поднял его на второй этаж. Дэвид вошел в кабинет и, встав на стул, достал с верхней полки из-за ряда книг плюшевого мишку.

Маленькая пушистая игрушка сидела посреди широкой постели, махала короткими лапами и смотрела на Дэвида черными глазкам и пуговками.

— Мишка, — обратился к нему юноша, — я хочу сорвать цветы на газоне.

— Не надо, Дэви… рвать цветы нехорошо… не рви цветы…

— Мишка, сейчас я разобью окно.

— Нет, Дэви… бить окна плохо… не надо бить окна…

— Мишка, я собираюсь убить человека.

…Тишина, мертвая тишина. Замерли даже лапы и глаза.

Грохот выстрела разорвал тишину, и масса шестеренок, проводов и изувеченного металла вылетела из тельца разорванного на части плюшевого медведя.

— Мишка… о мишка… почему ты не рассказал мне об этом? — Дэвид уронил на пол пистолет и разрыдался.

Из фанатизма, или за вознаграждение

Меня очень тревожат насилие и смерть — их слишком много в нашем обществе и в нашем мире. Когда-то я вводил их в больших дозах в собственные произведения — то был рефлекс, оставшийся после работы для дешевых журналов, и, чтобы от него избавиться, мне пришлось приложить определенные усилия. Насилия и так чересчур много в фильмах и литературе.

В нем есть своя притягательность, иначе его бы там не было. Возьмем две крайности. Первая — захватывающий триллер, который мы читаем, чтобы расслабиться. Все описанные в нем взрывы, погони и перестрелки вымышлены, но о них приятно почитать тихим вечерком, особенно если написано добротно. Я это хорошо знаю, потому что сам такое писал.

Другую крайность можно определить как чрезмерно жестокое насилие, к сожалению, привычное по фильмам и телепередачам. Задумайтесь сами, существует ли реальная необходимость показывать, да еще в цвете, как сжигают людей? Особенно если вскоре какие-нибудь подонки, последовав экранному примеру, сжигают несколько человек? Подобное в самом деле происходило, и над этим стоит задуматься.

Не по душе мне и легенда о наемном убийце — хладнокровном профессионале, убивающем за деньги. Я верю в совесть и законы, которые когда-то вывели нас из джунглей. И рассказ этот именно о них.

Чудесно! Отличная четкость! Электронный прицел был для него новинкой — испытывая оружие, он пользовался оптическим, который электронному и в подметки не годился. Несмотря на дождливую ночь, широкий вход в здание на противоположной стороне улицы был виден четко и ясно. Локти удобно покоились на упаковочных ящиках, уложенных стопкой перед щелью, прорезанной в наружной стене.

«Приближаются пятеро. Тебе нужен самый высокий», — прошептал микродинамик в ухе.

На противоположной стороне улицы показались люди. Один из них был заметно выше остальных. Он шел, разговаривая и смеясь, и Джейген направил прицел на его белые зубы, потом стал прибавлять увеличение, пока зубы, рот и язык не заполнили всю прицельную рамку. Человек широко улыбнулся, и тут Джейген плавно и равномерно сжал приклад, одновременно надавливая на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, в плечо ударил приклад.

А теперь скорее; в обойме еще пять патронов. Уменьшить увеличение. Человек падает. Выстрел. Человек дергается. Выстрел. В голову. Еще одну туда же. Выстрел. Кто-то его заслоняет. Стреляем и в него. Выстрел. Так, помехи больше нет. В грудь, в сердце. Выстрел.

— Обойма пуста, — произнес он в торчавшую перед губами пуговку микрофона. — Пять в цель, насчет шестого не уверен.

«Уходи», — послышалось в ухе.

А я и так сматываюсь, подумал он. Была бы нужда напоминать — полиция Великого Деспота работает шустро.

Комнату освещал только тускло-оранжевый свет индикаторной лампочки передатчика материи. Код места назначения он набирал сам. Промахнув тремя шагами пустую пыльную комнатку, он стукнул по пусковой кнопке передатчика и тут же, не мешкая ни секунды, нырнул в экран.

По глазам больно ударил яркий свет, заставив прищуриться. Висящая под потолком голая лампочка освещала сырые каменные стены и металлическую дверь в потеках ржавчины. Он находился в подземелье на какой-то планете, быть может, на другом конце Галактики. Какая, собственно, разница? Здесь — значит, здесь. Когда есть ПМ, до любого места в мире всего один шаг. Он быстро встал сбоку от экрана.

Оттуда пыхнула струя газа. И беззвучно рассеялась. Прекрасно. Значит, тот передатчик уничтожен, взорван. Обследовав его обломки, полиция наверняка выяснит, куда он перепрыгнул, но на это уйдет время. А он успеет замести следы и исчезнуть.

Если не считать передатчика, единственным предметом в каменной каморке был большой керамический сосуд, накрытый крышкой. Он взглянул на приклад винтовки, куда наклеил полученные инструкции. Рядом с кодом, который он набрал, чтобы попасть сюда, виднелась пометка: «Уничтожить винтовку». Джейген отодрал липкую карточку с инструкцией и сунул в сумку на поясе, потом снял крышку с сосуда. Из него тут же заклубился едкий пар; Джейген, кашляя, отвернулся. Это пузырящееся адское варево могло растворить что угодно. Отработанным движением он отсоединил пластиковый приклад и уронил его в контейнер. Жидкость яростно забурлила, выбрасывая густой пар.