Прикамская попытка - 3 - Виктор Зайцев

Аналогичный разговор у нас получился с испанцами и французами, представителям англичан же я пошёл на встречу. Сами лимонники не рискнули заплывать восточнее Сингапура, отрядили своих представителей из Голландии. Так я и пошёл им навстречу, нет, не в строительстве фактории, тут меня не проведёшь. И не в покупке концессии или монополии на право торговли каким-либо товаром, как предлагали многие пронырливые купцы. Английским представителям я заявил, что поддерживаю британское законодательство, особенно Морской Акт, и присоединяюсь к нему, в отношении британских торговцев. Более того, с англичанами баронство будет строго придерживаться именно английских правил торговли, таможенного досмотра, ибо, как гласит английская же поговорка, "Закон суров, но это закон".

Тут же я уточнил, что к британским торговцам будет в обязательном порядке применяться карантин, при наличии больных людей на судне. Если при досмотре на корабле будет найден опиум, запрещённый к любому распространению в Беловодье, вся команда будет отправлена на каторжные работы, включая офицеров и пассажиров. Товар, не произведённый в метрополии, как требует Морской Акт, или, произведённый с нарушением авторского права, как, контрафактные консервы, запатентованные мной во всех европейских странах, будет немедленно конфискован. Любое сопротивление таможенному досмотру будет расценено нападением на власти, с соответствующей реакцией. Я упомянул малую часть требований, предъявляемых Морским Актом и английскими законами к иностранным торговцам. Но, сослался именно на них, благо Джон Уинслей подробно изложил в своих "мемуарах" основные торговые требования метрополии к иностранцам.

Напуганные такой отповедью англичанам, испанцы, голландцы и французы насторожились, опасаясь аналогичного подхода к ним. О факториях речи уже не шло, но, по здравому размышлению, мы с Палычем решили сблизиться с французами. Я пригласил к себе архиепископа Адранского, успевшего разобраться, что баронство достаточно технически развито, а в части оружия даст фору любому европейскому государству. Высказав несколько комплиментов католической церкви, плюнув немного на протестантов, я предложил монсеньору начать политическое и торговое сближение наших стран, России и Франции, здесь, на Дальнем Востоке. Понятно, я не мог рассказать священнику о предстоящей Великой французской революции, о том, что под шумок часть французских колоний захватят англичане, руками британской Ост-Индской кампании. Более того, я и не знал, какие именно колонии потеряют французы. В таких обстоятельствах мы с Палычем решили закрепиться, в первую очередь, в индийских французских колониях.

Об этом я и повёл речь с архиепископом. Стараясь выторговать самые необременительные условия допуска Беловодья и РДК на индийский рынок. Конкретных договорённостей, естественно, мы не достигли. Но, мсье де Беэн обещал приложить все усилия для заключения политического союза между Францией и Россией в освоении Дальнего Востока. А в качестве приманки, я предложил французам выстроить морскую базу с правом экстерриториальности на Итурупе и беспошлинную торговлю на пять лет в Беловодье. В обмен, архиепископ обещал согласовать допуск беловодских торговцев, со своей вооружённой охраной, в порты французских колоний в Индии, и, строительство там наших баз, то бишь, складов и лавок. Мне показалось, уезжал на материк священник весьма удовлетворённый возможными перспективами, поскольку о религиозных делах мы решили разговаривать после воплощения договора в жизнь. Видимо, до него ещё не дошла информация о заключённых Беловодьем договорах с Кореей, Аннамом, Японией, о запрете допуска на рынки этих стран европейских торговцев. Договора мы заключили давно, но, увы, в восемнадцатом веке скорость распространения информации и принятия должных мер ужасающе мала. До южных княжеств той же Японии запрет на торговлю с европейцами до сих пор не добрался.

Пока я пытался, в меру сил, заниматься политикой, население острова росло, не только естественным путём. Каждый месяц с материка прибывали десятки староверов-переселенцев, пробиравшихся на счастливый остров Беловодье. Новые родственники Володи Кожевникова, раскольники, наладили активную агитацию в Поволжье и на Урале. А "натоптанная" нами тропа, временами переходящая в наезженную дорогу, помогала беглецам от царского произвола и церковного принуждения, добираться до Белого Камня относительно быстро, за три-четыре месяца. Казахи Срыма Датова, глотнув пьянящий напиток победы, не успокаивались, продолжали выдавливать китайцев из Южного Казахстана. Естественно, они нуждались в поставках боеприпасов и оружия, а денег было маловато. Посему, приток пленных маньчжур, к которым нынче добавились уйгуры, не прекращался. За лето 1782 года на остров привезли более пятисот ремесленников и чиновников, многих с семьями. Профессия строителя и печника становилась самой популярной в баронстве, строительный бум не прекращался.

Из Японии, где наведение порядка шло тяжело, поступили новые заказы на ружья и патроны, в отсутствие денег, мы предложили покупателям расплачиваться молодыми юношами и девушками, по две пары за ружьё. Надо ли говорить, что сёгун выбрал такой способ оплаты, не раздумывая? Не прошло и месяца, как Невмянск принимал тысячу молодых парней и девушек, дружными рядами и шеренгами проследовавших к моему замку. Там их ждали свежевыстроенные казармы и наиболее продвинутые чиновники-японцы из прежней невмянской администрации, освоившие русский язык. После переписи новых граждан баронства и принесения вассальной клятвы, мужчины отправились помогать кхмерским и английским товарищам, строить железную дорогу, пока лето. Девушки так же занялись общественно полезным трудом на консервных и патронных производствах. Всем была поставлена цель скорейшего изучения русского языка, дававшая возможность сменить работу и начать получение заработной платы в серебряных монетах. До этого момента молодым гражданам Беловодья предстояло трудиться за еду, трёхразовую и обильную. При всех наших с Палычем завихах, направленных на улучшение условий труда и жизни рабочих, мы не упускали любых относительно законных возможностей снижения затрат на производстве. Между собой мы давно решили, что получать равную с русскими рабочими плату будут только те аборигены, что выучат русский язык, как минимум. За исключением специально приглашённых специалистов, разумеется.

Приятным открытием того лета стало обнаружение золота в Беловодье, пока рассыпного, но, с перспективой рудных залежей, как говорят старатели, "коренного золота". И тоже, как нарочно, в северной части острова, недалеко от города Железного. Эти новости заставили ускорить строительство железной дороги, расширять производство рельсов максимально быстро. К осени железнодорожная ветка соединила Невмянск с угольным разрезом, цена на уголь упала ниже стоимости дров. Правильно, дрова рубили свободные лесорубы, которым надо кормить семьи, а уголь добывали пленные кхмеры и англичане, которым хватало трёхразового кормления и тёплой одежды по сезону. Да, ещё затраты на инструмент и конвой, однако, в сумме всё позволило снизить стоимость угля до минимально выгодного.