Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов

И вот, когда все войско, бдительно охраняемое ночными дежурными, отошло ко сну, Марий разжег охладевшее сердце Храма — каменный корпус, внутри которого ждали своего жара пузатые плавильные печи. Из всех труб, стремящихся к небесам с крыши плавильного комплекса, повалил дым, едва заметный в ночной тьме. Выставив на входе двух дозорных, Марий строго-настрого запретил пускать к печам кого бы то ни было, если на нем есть хоть крупица железа. Причем сам снял единственный предмет одежды с железным элементом — ремень. Что всю ночь плавил и вырабатывал Марий, никому сказано не было, а потому наутро, когда трубы плавильного комплекса вновь уснули, прекратив деловито клубить, Артемир направился сразу к саргу, снедаемый любопытством и голодом, ибо завтраком приор решил пренебречь.

— Что ж, друг мой, за таинственности такие?! — недовольно заворчал Артемир на Мария, когда рядовой равенский солдат не без робости запретил приору приближаться к измотанному и запачканному экспериментатору.

— Прости, Артемир, но, ради своей же безопасности, сними все железо, что на тебе и у тебя есть! — с нескрываемой долей раздражения пробурчал Марий, потирая мешки под глазами.

— Что же это… — бурчал Артемир, расстегивая ремешок железной чашечки на своей культе, да стягивая ремень с железным крепежом, снимая кобуры с пистолями, портупею с мечом. — Какие капризы…

— Что ж, проходи теперь. — сменил гнев на милость Марий, устало улыбнувшись.

Артемир, удерживая свои просторные штаны от непредумышленных шалостей, вошел в корпус, и его тут же объял еще не выветрившийся пыл тлеющих плавилен. В целом ничего в этом практичном, но неинтересном месте не цепляло глаз, кроме каменного стола, на котором ждали своего часа поделки Мария.

— Пушечные ядра? — разочарованно протянул Артемир, ожидавший много большего.

— Именно! — гордым и довольным голосом подтвердил Марий, словно ценность его изобретения сама собой очевидна.

Не разделяя довольства Мария, Артемир вяло покатал рукой одно из скромных ядер по каменной столешнице, убеждаясь в его идеальной форме. Но одна особенность, нехарактерная для обычных железных ядер, привлекла внимание приора: попав под тусклый свет настенных факелов, ядро смущенно заалело, выдавая в своем составе не только железный компонент.

— Ты сплавил железо с алым камнем? — догадался Артемир. — Но чего ради?

— Я знаю, что ты помнишь мою историю с гибелью бедной Кассии. — нахмурившись, проговорил Марий. — Так вот, это горе мы можем использовать на благо делу.

— Это как же? — заинтересовался Артемир, уже стыдясь того, что посмел разочароваться поначалу в Марии.

— Увидишь. — интригующе махнул рукой Марий, приглашая Артемира следовать за ним.

Послушно выйдя из плавильного корпуса на огороженный полигон, к которому комплекс примыкает боковой стеной, Артемир увидел, как несколько солдат ученого полка в одних стеганых поддоспешниках оканчивали с изготовкой медной пушки к стрельбе.

— Значит, будем шуметь? — весело предвкушал стрелковые испытания Артемир, провожая глазами солдата, тяжко несущего в руках мешок с ядрами.

Зарядив медное орудие алым ядром, один из солдат закрепил над казенником колпачок со взрывателем и выжидательно посмотрел на Мария.

— Смотри туда, Артемир. — указал рукой Марий на толстенную обстрельную стену на другом конце полигона.

Прищурив глаза, Артемир увидел прислоненного к помятой стене Гая Тирия, обреченно упирающегося в землю своими бронзовыми коленями. Как оказалось, сбитая часть памятника являлась крепким мужчиной в толстой шубе с меховым воротником, длинноволосая голова которого была прикрыта широкой шапкой. В сложенных вместе над головой руках виден был камень, о природе которого можно было без труда догадаться.

— Огонь! — скомандовал робковато Марий, не привыкший отдавать голосистые приказы.

Удар молотка о взрыватель и БАХ! — пушка выплюнула ядро и исступленно отдернулась назад, словно испугавшись огня, которого не видела уже много лет.

Громкий стук снаряда о стену оповестил непопадание по Тирию, который уцелел, но не удержался, повалившись набок, сбитый осколками ядра. И тишина, прерываемая лишь громкими возгласами и смешками гвардейцев, праздно облепивших забор полигона.

— И?.. — вновь предаваясь унынию разочарования, вытянул Артемир.

— А теперь смотри втрое внимательнее. — все поддерживал туман интриги довольный своей игрой Марий.

Прочистив дуло пушки шомполом, солдаты вновь зарядил орудие и изготовился произвести выстрел. Но на этот раз вместо бедного Тирия к стене прислонили три толстых деревянных креста, на которые напялили железные латы и шлемы.

— Огонь! — куда более уверенно проревел Марий, давая начало новому циклу испытаний.

Поначалу отличий не было: грохот выстрела, сильная отдача орудия и втянутые в плечи головы зажмурившихся артиллеристов. Но далее произошла какая-то иллюминация: вместо обычного попадания, ядро, не долетев до крестов с латами, вдруг ярко разорвалось на мелкие осколки, испуская слепящие красноватые разряды, бьющие по железным латам, словно кровавые молнии. Деревянные кресты треснули, латы, пораженные алыми разрядами, полетели по сторонам. И, наконец, вновь тишина. Но на этот раз гвардейцы не нарушали господства безмолвия, неподвижно замерев с открытыми ртами.

— …Так вот как погибла та девушка?.. — сломил печать беззвучия Артемир. — Какая невообразимая сила!

Дабы оценить последствия этого феномена, Артемир с осторожной робостью подошел к раскиданным доспехам. Многие латы были поражены ужасно, смяты и до черноты обожжены разрядами. В точках же попадания и вокруг них были явственно видны алые вкрапления, словно кровавые оазисы в эпицентре выжженной пустыни. Если бы внутри этих доспехов был человек, его бы жестоко изломала и раздавила алая стихия.

— Почему же никто этого не открыл? — поразился Артемир тому, что еще никто не использует столь разрушительную особенность алого камня.

— Я начал открывать еще тогда, во времена моей учености… — Марий подошел к приору и без особого интереса рассмотрел результат экспериментов, ведь прекрасно знал его заранее. — Но закончить мне не позволил лорд, а потом уже никого это не интересовало.

— Отчего же? — не успокаивался Артемир.

— А зачем? — горько усмехнулся Марий, с отвращением отбросив кусок смятого наплечника. — Алец прекрасно справлялся с причинением смерти и разрушений и в своей угольной ипостаси.

— Ясно… — пространно согласился с доводом Мария Артемир, поковыряв ногтем алые вкрапления. — Так это же алец! Он инкрустировался в железное существо лат?

— Ты все правильно понял. — поощрительно закивал Марий. — В сплаве с железом, и только с ним, алец приобретает способность «охотиться» за другими железными изделиями, покидая одни, и переходя в другие, но на небольшом расстоянии. Теперь ты должен понимать, почему я требовал, чтобы все железо осталось за пределом плавильного корпуса.

— Так эти разряды… — медленно начал Артемир, тоном намекая, чтобы за него окончил сарг.

— …Это путешествующий алец, его истинное естество, его душа, если угодно. — составил поэтическое описание Марий.

— Невероятно! — выдохнул восхищенно Артемир, синие глаза которого