Фитин - Бондаренко Александр Юльевич

«Резидент НКГБ в Лондоне сообщает полученный агентурным путём текст телеграммы, отправленной 25 апреля из Южной группы германских войск за подписью генерал-фельдмаршала фон Вейхса[435] в адрес оперативного отдела верховного командования армии:

“Исчерпывающая оценка готовности противника противодействовать проведению плана «Цитадель» остаётся такой же...

Основная концентрация сил противника, которые, очевидно, были ещё некоторое время тому назад на северном фланге группы армий «Юг», может быть теперь ясно определена в основном районе будущих операций: Курск — Суджа — Волочанск — Острогожск...

Однако сейчас неизвестно, преследует эта концентрация сил наступательные или оборонительные цели. В настоящее время бронетанковые и механизированные соединения равномерно распределены по группам за линией фронта как стратегические резервы в предвидении немецкого наступления. Пока нет никаких указаний на слияние этих групп в более крупные соединения или на появление их на линии фронта...

Для противодействия осуществлению плана «Цитадель» противник располагает сейчас приблизительно 90 соединениями, находящимися к югу от линии Белгород — Курск — Малоархангельск. Наступление частей группы армий «Юг» встретит упорное сопротивление противника в глубоко эшелонированной и хорошо подготовленной главной оборонительной зоне с многочисленными зарытыми в землю танками, с сильными артиллерийскими и местными резервами. Основные усилия обороны будут сосредоточены в главном секторе Белгород — Томаровка...”»[436].

Делаем остановку на этом важнейшем месте документа. Перечитайте последнее предложение — о том, где будут сосредоточены основные усилия обороны Красной армии: в секторе Белгород — Томаровка, то есть на южном фасе так называемого Курского выступа, прямо под левым его основанием. Гитлеровское командование это знало! (Конечно, фельдмаршал фон Вейхс докладывал в ОКХ[437] о положении на своём, южном направлении — а ведь был ещё и северный фас...) Запомним этот момент. Ну а пока вновь возвращаемся к спецсообщению:

«...“В настоящее время трудно предугадать, попытается или нет противник избежать угрозы окружения путём отхода на восток, которая <угроза окружения. — А. Б.> последует за прорывом основных участков на линии фронта Курск — Белгород — Малоархангельск...

В заключение необходимо отметить, что события указывают скорее на оборонительные, чем наступательные, намерения противника. Это является совершенно безошибочным в отношении сектора фронта, занимаемого 6-й армией и 1-й бронетанковой армией. Можно предполагать, что в случае переброски подкреплений в район севернее фронта группы армий «Юг» и с началом продвижения стратегических резервов к линии фронта и их слияния в более крупные соединения наступательные действия противника станут более реальными, однако и при этом условии противнику не удастся даже предупредить выполнения нами плана «Цитадель»...”

Резидент НКГБ СССР указывает, что название «Цитадель», упоминавшееся ранее в распоряжениях и донесениях германского командования, относится к подготовляемой операции по прорыву нашего фронта в районе Курск — Белгород, а не к городу Великие Луки, как это предполагалось ранее.

Народный комиссар государственной безопасности СССР Меркулов»[438].

Нет, очевидно, смысла объяснять, что получить этот материал советской разведке помог Джон Кернкросс, работавший в службе радиоперехвата и дешифрования, которую обычно именовали Блетчли-Парк, по месту её расположения. Дешифрованные материалы отсюда отправлялись всего нескольким официальным лицам: премьер-министру Великобритании, военному министру, руководителю разведки и ещё буквально двум-трём высокопоставленным чиновникам. Ну и ещё, как мы понимаем, комиссару госбезопасности 3-го ранга Павлу Фитину.

Историки так говорят про работу «Листа» в тот период:

«Он передал важнейшие данные о готовящемся наступлении немцев на Курской дуге, указал примерные сроки наступления, технические параметры нового немецкого танка «Тигр» и другие сведения.

Своей самоотверженной работой он внёс серьёзный вклад в нашу победу под Курском и на других фронтах»[439].

Через службу радиоперехвата и дешифрования проходило довольно много разнообразных материалов, и для британского руководства, разумеется, особый интерес представляли те из них, которые непосредственно касались Англии. Все остальные сообщения — а их, разумеется, было подавляющее большинство, — в том числе и информация относительно событий на советско-германском фронте, так сказать, «принимались к сведению», после чего в подавляющем своём большинстве уничтожались. Причём уничтожались они без всяких «актов о списании», да и вообще без какого-либо учёта. Так что разведчик без особых усилий забирал и передавал сотруднику резидентуры все документы, которые могли представлять интерес для Москвы. Не стеснялся он и заглядывать в «ящик для уничтожения», куда сбрасывали расшифрованные сообщения его коллеги... Также, в силу положения, занимаемого им в британской контрразведке, знакомился с материалами дешифровки документов германского командования Энтони Блант — «Тони». А в результате Центр получал достаточно большое количество документов, которые сами англичане не хотели передавать советским представителям, чтобы не раскрыть свою тайну «Энигмы».

В частности, Кернкросс передал в Москву шифры позывных люфтваффе, и это позволило советскому командованию организовать несколько ударов по скоплениям немецких самолётов, сосредоточенных перед началом больших сражений...

Уточним, кстати, относительно связи «Цитадели» и города Великие Луки, крупного железнодорожного узла и промышленного центра, входившего тогда в Калининскую область. Этот город, превращённый гитлеровцами в серьёзный оборонительный пункт, был освобождён 17 января 1943 года, но ещё до августа 1944 года (!) фронт стоял в 15—20 километрах от Великих Лук. В центре города находился и до сих пор сохраняется огромный земляной вал старинной крепости — последний оплот обороны гитлеровцев в январе 43-го. Очевидно, эта великолукская цитадель и дезориентировала наших стратегов — тем более что дорога через Великие Луки напрямую ведёт на Москву...

...Думается, каждому понятно, что в это время и Красная армия не сидела в пассивном ожидании — мол, чего там новенького сообщит разведка о планах противника, откуда нам его теперь ждать?

Вот что писал в своих знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях» маршал Георгий Константинович Жуков:

«Войска фронтов, каждый в полосе своих действий, вели усиленную авиационную и войсковую разведку. В результате в начале апреля у нас имелись достаточно полные сведения о положении войск противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова. Проанализировав их, а также те данные, которые удалось получить с более широкого театра военных действий, и обсудив всё с командующими Воронежским и Центральным фронтами, а затем с начальником Генштаба А. М. Василевским, я послал Верховному следующий доклад:

Товарищу Васильеву.

5 ч. 30 мин. 8 апреля 1943 г.

Докладываю своё мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 года и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период.

<...> Исходя из наличия в данный момент группировок против наших Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернёт против этих трёх фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению.

2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13—15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесёт удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока...»[440]