Глобус 1976 - Коллектив авторов

подъехать. В глубине одного из заливов на северо-востоке озера мы заметили слабое встречное

течение. Проехав вперед, обнаружили, что залив переходит в рукав шириной метров 50 с чистым

галечным дном, где течение выражено уже совершенно отчетливо. Вероятно, это и есть дальнейшее

продолжение или нашей Хантайки, или одного из ее рукавов, ведущего к озеру Ку-тармо.

Открытое нами озеро мы назвали Малым Хантайским. Оно имело сильно изрезанные очертания,

тянулось с запада на восток и в поперечнике достигало около 15 километров. Следов присутствия

человека по берегам мы нигде не обнаружили. Зато птиц всех родов было великое множество, и

притом совершенно непуганых. Если плыть тихо, то к стайкам молодых гусей и уток можно было

подобраться вплотную, а в глухих заводях удалось полюбоваться и лебедями. На каменных островках

разместились колонии чаек, которые, наоборот, вели себя очень агрессивно. При нашем приближении

вся колония с шумом и гамом поднималась в воздух и начинала демонстрацию фигур высшего

пилотажа. Птицы пикировали нам на головы, делали вольты, вновь взмывали и опять мчались вниз.

Успокоились они только тогда, когда мы отплыли подальше от их гнездовья.

Закончив наши исследования, мы отправились дальше к озеру Кутармо. Путь к нему лежал через

открытую нами протоку. Она вскоре перешла в обширный плес. Мы уже думали, что въезжаем в

озеро, но вот русло опять сузилось, пошли галечные острова, отмели, где ориентироваться стало

нелегко. Пропу-тавшись среди них, вышли наконец из этого архипелага в спокойное расширение — и

долгожданное Ку-тармо внезапно открылось перед нами во всей своей необъятности и

величественной красоте. Да! Это достойный исток такой реки, как Хантайка.

Замыкаясь в амфитеатре гор, озеро уходило далеко на восток в глубь гигантской горной долины,

теряясь в ее дымке. День был солнечный, и темная синь горных склонов подчеркивала изумрудную

зелень воды. Горы начинались не здесь, а дальше, километрах в десяти, тут же берег был пологий,

галечный. Здесь мы и разбили свою палатку.

Озеро оказалось шириной около тридцати километров, а длиной не меньше ста. Было бы очень

интересно изучить его полностью, так как никто из исследователей на нем еще не бывал, но время

стояло уже позднее, вторая половина августа, а нам предстоял длинный и нелегкий обратный путь по

порогам. Поэтому мы решили осмотреть горы только в приустьевой части озера и повернуть обратно.

Горы здесь оказались сложенными покровами базальтовых лав и туфов. В основании у подножия кое-

где выходили на поверхность песчаники, углистые сланцы, такие же, как в Норильске. Значит, вероятно,

здесь должны быть и угольные пласты.

20 августа мы повернули обратно. Путь был уже знаком, и потому наши суденышки продвигались

значительно уверенней.

Мне еще раз пришлось убедиться в крепости и устойчивости каноэ. Спускаясь по течению и

рассматривая берега, я не заметил, что очутился в опасной близости к водопаду. Быстрое течение

подхватило и понесло к нему, выгребать к берегу было поздно, а попасть в водопад бортом — опасно.

Оставалось одно — сильней грести по струе прямо в водопад и проскочить его с маху. И действительно,

лодка птицей взлетела на гребень каскада, поднялась в воздух, шлепнулась в чашу водослива, проскочила

вал и вышла на спокойную воду. Все произошло в считанные секунды! Братья Корешковы, которые были в

это время на берегу, с изумлением взирали на мой номер.

Они тоже загорелись желанием испытать свою ловкость. Я стоял на берегу и фотографировал их в тот

момент, .когда каноэ взлетало на гребень волны. Все сошлись на одном: полет совершенно безопасен.

Надо только твердо держаться основной струи и сильнее выгребать, чтобы дать лодке максимальный

разгон.

Дальнейший путь уже не представлял труда. 12 сентября мы были в устье Хантайки, в конце месяца —

в Дудинке. Путешествие по Хантайке заняло больше двух месяцев. На веслах, бечевой и пешком мы

прошли более семисот километров, преодолев пять порогов и бесчисленное множество перекатов, лесных

завалов и береговых скал. Составили карту Хантайки, выяснили, что геологическое строение берегов реки

близко к строению пород, залегающих в районе Норильска. Наконец, мы обнаружили признаки угольных

пластов и руд.

Эта экспедиция убедила меня,что и с малыми средствами, при минимальном составе людей можно сде-

лать многое.

* * *

ЛЕДНИКИ НА КАМЧАТКЕ

На Камчатке имеется свыше 400 ледников, хотя льдом покрыто всего лишь 0,5 процента ее территории. Длина многих из

этих ледников достигает нескольких километров.

МНОГО ЛИ ЭТО - 5 С?

Услышав по радио, что среднегодовая температура где-то оказалась выше или ниже многолетней на несколько десятых

градуса, мы часто недоумеваем стоит ли говорить о такой малости?..

Но ведь даже Великое Оледенение, охватившее миллионы лет назад Европу, было вызвано вовсе не катастрофическими

изменениями климата. Ученые подсчитали, что, если среднегодовая температура понизится всего на пять градусов,

существующие ледники и теперь могут разрастись так, что постепенно займут всю Северную и Среднюю Европу.

А. Заблоцкая

НАУЧНЫЙ ПОДВИГ

ДЕКАБРИСТОВ В СИБИРИ

В мае 1826 года закончилось следствие по делу декабристов. Верховный уголовный суд, послушный

воле царя, должен был вынести жестокий приговор вольнодумцам: смертную казнь одним, тюремное

заключение другим, сибирскую каторгу третьим.

Единственный из членов суда, кто осмелился протестовать против смертной казни над декабристами,

был адмирал Н. С. Мордвинов. Он был также единственный, кто заботился об облегчении участи осуж-

денных. Еще до вынесения приговора Мордвинов обратился к царю с неожиданным проектом. Он предло-

жил организовать из «государственных преступников» в Сибири некую Академию наук. «Получив блестя-

щее образование, они обладают всеми необходимыми данными, чтобы вновь стать людьми, полезными

государству», — писал Мордвинов.

Действительно, все необходимые данные у декабристов были. Это были лучшие, «истинно благород-

ные» и истинно образованные люди: инженеры, экономисты, естествоиспытатели, моряки, механики,

историки, поэты и писатели. До восстания их голоса молодо и громко звучали в литературных и научных

журналах. На заседаниях тайных обществ они горячо обсуждали проекты политического переустройства.

Их научная, литературная, политическая работа должна была содействовать обновлению страны... Неудача

14 декабря прервала деятельность декабристов в России...

«Государственные преступники, — писал далее Н. С. Мордвинов, — могут стать в Сибири

преподавателями... «положительных наук»: механики, физики, химии, минералогии, земледелия. Эти

науки «облагодетельствуют» Сибирь, которую природа так щедро наградила дарами. Декабристы же

смогут вновь «возродиться для общественной пользы».

Николай I категорически отверг этот проект. Его намерения были совсем иными. Он хотел уничтожить

всякую память о декабристах, заставить забыть об их существовании. Более ста осужденных были

закованы в кандалы и по этапу отправлены в Сибирь. Им было запрещено как-либо напоминать о себе.

По тем временам Сибирь, в представлении даже образованных людей, была страшным местом, ка-

ким-то «мрачным ледяным адом» (по словам современника), откуда, «как с того света, возврат был

невозможен». С XVIII века некоторые пункты Сибири были только местом политической ссылки.

Декабрист Басаргин, узнав, что его остальная жизнь должна пройти «в отдаленном и мрачном краю»,

решил, что все его «отношения с миром кончены».

Вот несколько подробностей сибирской жизни С. Г. и М. Н. Волконских, взятых из воспоминаний