Королева Тирлинга (ЛП) - Эрика Йохансен

― Не совсем, отец. Писари уже работают над копированием нескольких моих книг. Когда вы будете одалживать мне книгу, её они тоже будут переписывать.

― С какой целью?

― Оригиналы я буду хранить здесь, в Крепости, но рано или поздно я отыщу кого-нибудь, кто сможет построить печатный станок.

Тайлер резко вдохнул.

― Станок?

― Я представляю себе, как эту страну наводняют книги, отец. Люди становятся грамотными. Книги будут повсюду, такие же распространённые в обращении, какими были до Переселения, доступные даже беднякам.

Тайлер шокировано смотрел на нее. Ожерелье на её груди сверкнуло; он мог бы поклясться, что оно будто подмигнуло ему.

― Неужели вы не понимаете?

И спустя мгновение Тайлер понял. Идея была поразительная. Изготовление печатных машин означало появление книжных магазинов и библиотек. Будут записаны новые истории. Новая история.

Позже Тайлер поймет, что тогда он принял своё решение, что для него не было другого пути. Но в данный момент он чувствовал только потрясение. Он отшатнулся от книжных полок и столкнулся нос к носу с Булавой, чье лицо потемнело. Тайлер надеялся, что гнев этого человека не был направлен на него, потому что он вселял в него ужас. Но нет, Булава смотрел на книги.

Невероятная догадка озарила Тайлера. Он пытался выбросить его из головы, но мысль упорно сохранялась: Булава не умел читать. Тайлер почувствовал укол жалости, но быстро отвернулся, прежде чем она показалась бы на его лице.

― Что ж, неплохая мечта, Ваше Величество.

Выражение ее лица застыло, уголки рта втянулись. Булава тихонько хмыкнул от удовлетворения, что, казалось, ещё больше рассердило Королеву. Она заговорила деловитым голосом, уже без энтузиазма.

― В следующее воскресенье я буду ждать вас. Но вы также остаётесь желанным гостем при моем дворе в любое другое время, отец.

Тайлер поклонился, чувствуя себя так, будто кто-то схватил его и хорошенько потряс.

«Вот почему я никогда не покидаю свою комнату, ― подумал он. ― Там гораздо безопаснее».

Он повернулся и побрел обратно к комнате аудиенций, сжимая книгу в руке и почти не обращая внимания на трех стражников, следовавших за ним. Святой Отец, несомненно, захочет безотлагательного отчета, но Тайлер мог бы проникнуть в Арват через вход для торговцев. Сегодня был вторник, значит, на службе брат Эмори; он был молод и ленив, и часто забывал сообщать о прибывших. Тайлер успел бы прочитать более ста страниц перед тем, как Святой Отец узнает, что он вернулся.

― И ещё, отец...

Тайлер повернулся и обнаружил, что Королева сидит на троне, подперев одной рукой подбородок. Булава стоял рядом с ней, как всегда с грозным видом держа руку на мече.

― Ваше Величество?

Она лукаво улыбнулась, впервые выглядя на свой истинный возрасте с тех пор, как Тайлер её увидел.

― Не забудьте принести мне книгу.

В

понедельник Келси сидела на своем троне, беспрестанно покусывая внутреннюю часть щеки. Технически, она проводила аудиенцию, но на самом деле она просто позволяла различным заинтересованным лицам поглазеть на себя, а себе ― посмотреть на них. После происшествия с убийцей она решила, что Булава может отменить это мероприятие, но теперь казалось, что он считает его более важным, чтобы Келси показывала всем себя. Ее первая аудиенция состоялась раньше расписания, и вся Королевская Стража размещалась в зале для приема, даже те, кто обычно работал по ночам и спал днем.

Верный своему слову, Булава перетащил большой серебряный трон вместе с помостом в Королевское Крыло. Посидев на нём около часа, Келси поняла, насколько серебро было жёстким и, что еще хуже, холодным. Ей очень хотелось пересесть в свое старое изношенное кресло. Она не могла даже ссутулиться; слишком много глаз было обращено на нее. Комнату заполнила толпа вельмож, многие из которых уже присутствовали на ее коронации. Она увидела те же одежды, те же прически и тот же лоск.

Келси провела долгие часы в подготовке к этой аудиенции вместе с Булавой и Арлиссом, а также с Маргаритой, у которой обнаружилось удивительно много сведений о союзниках Регента среди знати, чем она и поделилась. Регент всё время держал ее неподалеку, даже занимаясь своими обязанностями. Еще одно доказательство недальновидности её дяди не стало неожиданностью для Келси, но всё же заставило ее чувствовать себя подавленно.

― Вам здесь нравится? ― спросила Келси Маргариту, когда они закончили свой разговор ближе к ночи.

― Да, ― ответила Маргарита так быстро, что Келси усомнилась, поняла ли она вопрос. Маргарита достаточно хорошо говорила по-тирски, но она пришла в восторг, обнаружив, что Келси знает мортский, поэтому разговаривали они именно на этом языке. Келси снова попыталась задать свой вопрос, убедившись, что подбирает правильные слова.

― Я понимаю, что вас привезли сюда из Мортмина против вашей воли. Вам не хотелось бы вернуться домой?

― Нет. Мне нравится заботиться о детях, а в Мортмине для меня ничего не осталось.

― Почему? ― озадаченно спросила Келси.

Она пришла к заключению, что Маргарита была образованной и умной, а в человеческой природе разбиралась лучше всех. Келси обдумывала, что делать с остальными женщинами регента; не было никакой нужды селить их всех в королевском крыле, она не могла предложить им какую-либо оплачиваемую работу. Но она считала, что они заслуживали какую-то компенсацию от Короны за свою нелёгкую жизнь.

Маргарита заверила Келси, что других женщин регента в качестве платных компаньонок быстро расхватают дворяне, большинство из которых уже в течение многих лет не сводят с них свои завистливые взгляды. Это была полезная информация, если Келси не обманывало её крайне неохотное понимание мужской психики и Маргарита была права; когда Корин пошел убедиться, что регент убрался из Замка, он обнаружил, что его женщины также исчезли вместе со своим имуществом.

― Из-за этого, ― ответила женщина и пояснительным жестом прошла рукой по телу, обведя ею лицо. ― Это определяет мою судьбу.

― Красота?

― Да.

Келси с недоумением воззрилась на неё. Она бы всё отдала, чтобы выглядеть как Маргарита. Голос Ловкача эхом отозвался у неё в голове, язвительный как всегда: «Слишком простая на мой вкус». Она уже заметила, как в те редкие моменты, когда женщина выходила из детской, стражники провожали её взглядами. Они не позволяли себе никаких откровенно хамских выходок, ничего, за что Келси могла бы их осудить, но иногда она хотела подойти и дать им пощечину, прокричав прямо им в лица: «Посмотрите на меня! Я тоже стою внимания!» Её также провожали взглядами, но они были совсем другими.