Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

— Долгая жизнь наследнику Эрису!

— Да здравствуют Львы!

— Да здравствуют молодожёны!

Я остаюсь напряжённым и неподвижным, наблюдая, выжидая, и среди этого шума и хаоса, среди добрых пожеланий, жадных взглядов и смеха Эриса она смотрит на меня.

Это всего лишь миг, но его достаточно.

Я вижу замешательство, удивление и, глубоко в её зелёных глазах, страх.

Я не покидаю зал, пока не уходит она, сославшись на усталость. Я не настолько глуп, чтобы принять это за настоящее приглашение сопроводить её, и вынужден отстать.

Меня перехватывает Нирида, прежде чем я достигаю выхода.

— Что только что произошло? — спрашивает она.

— Знаю не больше твоего, — отвечаю я.

Она хмурится и смотрит на Эриса издалека.

— Лира не говорила тебе, что они собираются пожениться так скоро?

Я обдумываю свои слова.

— Не думаю, что она знала, — признаюсь.

— Мне всё это не нравится, — бормочет она. — Ни одно из этих событий мне не по душе.

— Мне тоже, — отвечаю.

Я вынужден согласиться, хотя капитанша даже не слышала, как принц поздравлял её с тем, что она умело скрыла следы побоев.

Я снова ощущаю вспышку ярости, едва вспоминаю об этом, и понимаю, что мне нужно немедленно уйти. Пробираюсь через коридор и убеждаюсь, что никто не увидит меня входящим в чужие покои, но задерживаться там не имеет смысла, ведь её здесь нет.

Ищу её в малых залах, в комнатах для отдыха и чтения, а также в садах, но её нет ни в одном из этих мест.

Возвращаюсь в свои покои ещё более обеспокоенным, чем был, когда покинул банкет. И испытываю глубокое облегчение, найдя её внутри, стоящей у подоконника и смотрящей на звёзды.

На её лице всё ещё читается потрясение, в глазах — легкая тревога. Когда она поворачивается ко мне с приоткрытым ртом, видно, что она хочет что-то сказать.

Но я не даю ей ничего произнести.

Быстро подхожу к ней и обхватываю её лицо руками, чтобы рассмотреть лучше.

— Он тебя трогал? Снова это сделал? — спрашиваю с яростью.

Она качает головой, но не отстраняется от моего прикосновения.

— Нет. С тех пор, как ты увидел следы на моёй шее, больше нет.

Я пытаюсь вглядеться в её лицо, найти любые признаки, которые могли бы выдать ложь и ещё больше разжечь мою ярость, но её руки останавливают мои.

— Кириан, Кириан… он не трогал меня, — уверяет она. — Всё в порядке, и ты… ты не должен так за меня волноваться.

Её голос слегка дрожит под конец. Мне хочется поспорить, но я этого не делаю, потому что понимаю, откуда рождается эта неуверенность. Каким-то образом мне удаётся успокоиться, и я отступаю на шаг, ведь действительно, похоже, с ней всё в порядке.

— Тогда почему он сказал это? И что это всё было? Когда вы решили пожениться?

Она качает головой и, похоже, собирается сказать, что не знает, когда глубоко вздыхает и прижимает руку ко рту.

— Что случилось?

— Думаю, я поняла, что произошло. — Она зажмуривается, с силой закрывая глаза. — Он думает, что причинил боль мне, но это не так.

Я жду, недоумевая.

— Тогда как же…? — Я не заканчиваю вопрос, потому что вдруг понимаю. — Здесь, во дворце, есть и другие, такие, как ты, не так ли?

Ей трудно ответить.

— Да. — Она отходит в сторону, нервно ходит из угла в угол, но потом, собравшись с мыслями, подходит обратно и уверенно смотрит мне в глаза. — Скажи мне ещё раз, когда ты понял, что Лира мертва.

Я колеблюсь, но её настойчивый взгляд заставляет меня подчиниться.

Когда я называю ночь церемонии Отсайла, она выглядит облегчённой и, кажется, наконец-то вдыхает полной грудью.

Едва уловимый миг — и она снова в движении. Присев, приподнимает подол платья и вытаскивает кинжал, спрятанный у бедра.

— Тебе придётся мне довериться, — бросает она.

Она знает, что я это сделаю. Чёрт, конечно, сделаю. Возможно, однажды это мне дорого обойдётся, но сейчас…

Я позволяю ей подойти ко мне с кинжалом в руке, взять меня за затылок, как дерзкой любовнице, и провести лезвием за ухом. Вырывается ругательство, когда лезвие врезается в плоть, но я не отступаю. Чувствую, как кровь тёплыми ручьями заливает ворот рубашки.

— Ты вылечишь эту рану и никому никогда о ней не расскажешь. Этот шрам станет твоим самым охраняемым секретом. Ни один друг не узнает о нём, ни одна любовница не спросит тебя о нём в постели.

Я прижимаю пальцы к ране в бесполезной попытке остановить кровь и в тот же миг, глядя в её напуганные глаза, понимаю, зачем она это сделала.

— Они могут выдавать себя за меня?

— Они могут делать всё, что захотят, — отвечает она, сглотнув. — И про Отсайл никому не рассказывай.

— Не скажу, — отвечаю. Вглядываюсь в её лицо, в то, как она дышит. — Ты в порядке?

Она моргает, словно очнувшись от транса, и её лицо твердеет, становясь менее уязвимым и… больше похожим на Лиру.

— Да. Это должно было случиться рано или поздно, — бормочет она, вновь отворачиваясь и уходя в свои мысли. — Моё положение меняется, но моя миссия — нет.

— И в чём же твоя миссия?

Она смотрит на меня с осторожностью.

— Стать королевой, — отвечает.

Она разглаживает подол платья и поднимает подбородок. На ней синее платье с длинными рукавами, приталенное, с тонкими шнуровками корсета.

— Почему бы тебе не промыть рану? — предлагает она спустя несколько долгих секунд.

Кровь стекает между пальцами. Рубашка к этому моменту уже промокла.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь? — спрашиваю я.

Она лишь кивает, и я решаю, что, несмотря на сомнения, должен попытаться. Я иду в ванную, снимаю рубашку и жилет, промываю шею и руки, насколько могу, и тщательно стираю все следы крови с груди.

Когда я выхожу, застываю на месте.

Она сидит в одном из кресел.

На ней всё то же платье, но теперь оно уже сидит на ней иначе, потому что это тело принадлежит не Лире.

Затаившееся воспоминание возвращается и с силой захлестывает меня, и мне не нужно спрашивать, это ли она. Я знаю. Знаю это в самой глубине своей души.

Зелёные глаза, яркие, проницательные, и прекрасные. Изящная линия подбородка, мягкие черты лица и длинные волнистые волосы, цвета заката.

— Одэтт, — шепчу я.

Глава 36

Лира

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Эрея.

Мои руки слегка дрожат на коленях. Но я приняла решение и намерена идти до конца. Не знаю, когда именно это произошло, но понимаю, что больше не хочу тащить за собой груз лжи. По крайней мере, не перед ним.

Пусть хотя бы эта ночь, этот момент, станут по-настоящему моими.

— Я сказала, что солгала тебе больше, чем ты можешь себе представить, — шепчу я почти беззвучно.

Кириан делает два быстрых шага ко мне, потрясённый, молча. Его взгляд скользит по мне сверху вниз, и я чувствую себя полностью обнажённой под этими ледяными глазами. В конце концов, я поднимаюсь и подставляюсь под его пристальный взгляд.

— Той ночью, на церемонии, в трактире…?

— Да.

До сих пор не знаю, хочет ли он кричать, уйти или чтобы я ушла.

— Одэтт? — Мой настоящий голос на его устах производит особый эффект, сложный и прекрасный, трогающий самую потаённую и измученную часть меня. — Ты назвала своё настоящее имя?

Почти всё, кем я была, или кем могла бы стать, умерло в тот день, когда мне дали имя Лира; сохранить своё старое, истинное имя, как память, стало единственным способом уцелеть в этом новом мире.

Сказать его кому-то означает очень многое. Возможно, именно поэтому так трудно произнести:

— Да.

Тишина длинная и напряжённая.

И в том, как он смотрит на меня… как его глаза исследуют моё лицо, а затем моё тело: изгиб талии, бёдер, ноги, руки и плечи…

— Скажи что-нибудь, — прошу я. — Ты злишься?

Наконец-то потрясение исчезает с его лица, сменяясь яростным взглядом.