Святослав - Александр Королев

Что касается неприятеля, уничтожившего Правобережную крепость, то это не могли быть печенеги, появившиеся в этих местах значительно позже. Можно было бы подумать, что этими беспощадными убийцами были венгры, около этого времени проникшие в степи к западу от Дона. Но и этот вариант в конечном счете Артамонов отмел. Его смутило, что рядом с разгромленной сильно укрепленной крепостью уцелело существовавшее синхронно неукрепленное поселение, раскопанное археологами у хутора Карнаухова. Почему его пощадили венгры, если они действительно были врагами, погубившими крепость? В результате ученый пришел к выводу: "наиболее вероятным является предположение, что Правобережная крепость была уничтожена самими хазарами в результате внутренней борьбы составляющих ее социальных сил". И далее: "Можно было бы думать, что разгром Правобережной крепости был вызван противодействием местного вождя, несомненно находившегося в вассальной зависимости от хазарского царя, каким-то мероприятиям центрального правительства, например, сооружению Саркела. Появление по соседству сильного опорного пункта центральной власти роняло значение этого вождя, владевшего важнейшей переправой через реку, и вообще ставило его в более зависимое, чем раньше, положение. Может быть и так, но еще более вероятным мне представляется, что самое построение Саркела было следствием разрушения Правобережной крепости, до тех пор контролировавшей переправу через Дон, и что разрушение ее связано с серьезнейшими внутренними событиями в Хазарском государстве" (Там же. С. 432). Этими "внутренними событиями" М. И. Артамонов считал гражданскую войну, разразившуюся в Хазарии в начале IX в. В ней "вместе с другими хазарскими феодалами мог участвовать и владетель Правобережной Цимлянской крепости на Дону, жители которой столь беспощадно были уничтожены победителями. Нападение произошло в то время, когда большая часть мужского населения крепости отсутствовала, возможно, для участия в каком-то военном предприятии. Этим объясняется то, что среди погибших в крепости почти не было мужчин, а также и то, что крепость, несмотря на ее неприступность, по-видимому, удалось взять с налету" (Там же. С. 434).

С. А. Плетнева интерпретировала результаты раскопок иначе. Действительно, у одной из убитых женщин вдоль ног были обнаружены спрятанные, видимо в сапогах, серебряные дирхемы, чекан самого позднего из которых исследовательница датирует 779-780 (или 782) гг. Кажется, можно согласиться, что отсутствие монет более позднего периода определяет примерное время гибели их владелицы (время чекана плюс доставка, хранение и т. д.). Однако, по мнению С. А. Плетневой, это, напротив, означает, что серебро попало на Дон "самое раннее в конце VIII в. Очевидно, этим временем (плюс 10-15 лет) можно датировать появление на мысу первых поселенцев". Далее, археолог считает возможным продлить существование поселка еще почти на столетие, сделав его синхронным Саркелу (Плетнева С. А. Очерки хазарской археологии. М.; Иерусалим, 2000. С. 109). Аргументация М. И. Артамонова относительно датировок существования крепости кажется мне более убедительной. С другой стороны, можно согласиться с С. А. Плетневой в том, что отсутствие в жилищах убитых мужчин, притом что были найдены скелеты женщин и детей, вовсе не означает, что они были в походе. Они могли погибнуть, защищая свои жилища, вне их, а непогребенные их останки могли быть растащены зверьем, просто не сохраниться и т. д., в отличие от женщин, скелеты которых были найдены археологами вокруг очагов и в кладовках (Там же).

259

Плетнева С. А. Саркел и "шелковый путь". Воронеж, 1996. С. 20. Отмечу, что описание устройства и расположения крепости дается мной по трудам уже упоминавшихся выше археологов М. И. Артамонова и С. А. Плетневой. Остатки Саркела (Белой Вежи) были обнаружены в нижнем течении Дона, выше станицы Семикорокорской на 100 км. В 1940-х гг., когда начались работы на строительстве Волго-Донского канала, к исследованию будущей трассы канала и дна Цимлянского водохранилища привлекли археологов. М. И. Артамонов был назначен руководителем археологической экспедиции, получившей название "Волго-Донской". Археологи весьма плодотворно работали в 1949-1951 гг. и многое успели исследовать, прежде чем воды водохранилища заполнили плодородные пойменные земли, десятки хуторов, несколько станиц и сотни археологических памятников. Ушло под воду и то, что осталось от Саркела. Ныне развалины крепости лежат на глубине 15 м, примерно в 15 км от берега. Ученые успели исследовать чуть более трети площади крепости. В силу самых разных причин полностью материалы раскопок Саркела так и не были опубликованы. Широкому кругу читателей ныне доступна недавно переизданная книга М. И. Артамонова "История хазар", впервые вышедшая в 1962 г., в которой он коснулся истории и этой крепости (Артамонов М. И. История хазар. СПб., 2001. С. 401-408,419-424 и далее). После смерти М. И. Артамонова все материалы по Саркелу (кроме, разумеется, фотоархива и вещевого материала, принятых на хранение в Государственный Эрмитаж, в котором Артамонов целых 13 лет был директором) были переданы С. А. Плетневой, которая в течение последующих двадцати лет, по поручению покойного, готовила отчет о далеких уже по времени раскопках 1949-1951 гг. Кроме цитируемой мной книги, изданной в 1996 г., с результатами исследований С. А. Плетневой (скончавшейся в 2008 г.) по данной проблеме читатели могут ознакомиться по ее научно-популярной книжке "Хазары", вышедшей в 1976 г. и переизданной в 1986 г., а также по ее монографии 2000 г. "Очерки хазарской археологии" (М.; Иерусалим), где Саркелу посвящены с. 84-100. История миссии Петроны излагается по трактату Константина Багрянородного "Об управлении империей" (М., 1991. С. 171, 173) и "Жизнеописанию византийских царей" Продолжателя Феофана (СПб., 1992. С. 56-57).

260

Вежа — "повозка на полозьях, на колесах", дом кочевников, кибитка, шатер (Львов А. С. Лексика "Повести временных лет". М., 1975. С. 122-123).

261

С. А. Плетнева, пытаясь определить их назначение, задается вопросом: "Что представлял собой комплекс, состоявший из двух кирпичных зданий и широкой ровной платформы, связывавшей его в единое целое? Строители крепости придавали сооружаемому комплексу важное значение, что подтверждается первоочередностью его постройки (раньше всех укреплений цитадели). По-видимому, это было какое-то общественное здание, возможно, культовое, хотя данных о связи его с определенным культом нет. Ясно только, что это не остатки христианской церкви, не языческого святилища и не мечети, архитектура которых в настоящее время хорошо известна. При интерпретации этого общественного сооружения следует, видимо, учитывать, что в хазарской крепости, принадлежавшей кагану, недавно принявшему иудейство, могла быть выстроена скорее всего синагога, специально предназначенная для воинов-хазар, охранявших Саркел и обосновавшихся в цитадели этой крепости" (Плетнева С. А. Саркел... С. 29). Предположение С. А. Плетневой о наличии в Саркеле синагоги подверглось справедливой критике со стороны В. С. Флерова и В. Е. Флеровой, писавших, что принять его невозможно, поскольку оно построено "по методу исключения (не церковь, не мечеть - значит, синагога)". И далее: "С. А. Плетневу, вероятно, ввело в заблуждение и представление о том, что синагога должна занимать центральное положение на поселении или его части, что она особо отметила. Но дело в том, что синагога (в отличие от христианских храмов, особенно в небольших населенных пунктах) совершенно не обязательно должна находиться в центре или на высшей точке поселения" (Флеров В. С., Флерова В. Е. Иудаизм в степной и лесостепной Хазарии: проблема идентификации археологических источников // Хазары. Евреи и славяне. Т. 16. М., 2005. С. 192). Авторы отмечают, что при определении места иудаизма в Хазарии "надо больше говорить о политическом решении верхов каганата, нежели о выборе религии" для всего народа (Там же. С. 202). Следовательно, даже то, что элита каганата приняла иудаизм, вовсе не означает, что в далеком от Итиля Саркеле воины гарнизона обязательно исповедовали именно эту религию и нуждались в соответствующем молельном доме. С. А. Плетнева была согласна с тем, что на территории каганата "практически не улавливается археологически принятие хазарскими властями иудейской религии. Очевидно, очень сильны были в каганате древние языческие верования, обряды и обычаи. Они прослеживаются всюду: в поселениях, крепостях и, конечно, особенно ярко - в погребальной обрядности: людей хоронили в традиционных могилах в сопровождении более или менее богатого инвентаря, могущего пригодиться на том свете" (Плетнева С. А. Хазары и Хазарский каганат // Хазары... С. 22). Она отмечала и то, что население Саркела активно употребляло в пищу свинину, охотилось на кабанов, но это почему-то представлялось ей "необъяснимым" для крепости кагана хазар, принявшего иудаизм (Плетнева С. А. Саркел... С. 130). При этом ниже она писала, что сами "строители Саркела и потом его немногочисленные и постоянные жители (проболгары, аланы) не придерживались этой сложной для них, очень догматичной религии, используя свиней в пищу и соблюдая свои языческие обряды, захоранивая мертвых в круглых ямах и заброшенных жилищах, погребая лошадей и собак вместе с людьми или даже в отдельных ямах, разрушая скелеты, совершая очистительные и закладные жертвоприношения" (Там же С. 154).