Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

Казалось, тоннель расширился до невероятных пределов. Серьезных ударов не было уже две минуты, лишь стучало слегка по корпусу. Может, характер движения изменился так, что столкновения превратились в скользящие? Или стены стали глаже, мягче, лучше поглощают энергию удара?

Снова бухнуло, и послышался страннейший звук: мелкая дробь, как стук дождя по стеклу.

И ничего после.

Флойд застонал и выдал:

– Хоть бы эти слоны слезли с моей головы…

– Что с тобой? Помнишь что-нибудь?

– Помню, что мне нужно сменить профессию. – Он с трудом поднял руку, борясь с центробежной силой, коснулся виска. – Мы уже умерли или есть другая причина, чтобы чувствовать себя покойником?

– Мы не умерли. И я не понимаю почему. Уже несколько минут ни обо что не бьемся, хотя продолжаем кувыркаться.

– Я заметил. И у тебя есть версия?

– Не приходит в голову ничего осмысленного.

Она вдруг поняла: стало очень тихо. Транспорт слегка поскрипывал, потрескивал – но не выли сирены, записанные голоса не оповещали о грядущей катастрофе. Можно подумать, судно летит свободно…

– Ты понимаешь, что показывают цифры? – спросил Флойд, прерывая ее раздумья.

– Нет. Транспорт не может сориентироваться. Показанное на экране имеет смысл лишь в том случае, если мы покинули портал. А это, конечно, нонсенс…

– А если убрать заслонки с окон, мы не увидим, где находимся?

– Если убрать заслонки, пока судно в тоннеле, будешь до конца жизни носить темные очки.

– Всегда считал, что они мне к лицу. А можно сделать узкую щелочку? Хоть что-то узнаем.

Она не нашла причин для отказа. Как ни крути, Флойд прав: они узнают что-то новое, пусть и бесполезное. Всегда нужно знать, где ты находишься. Это основная потребность человеческого разума.

– Даже не знаю, откроются ли. Нас так потрепало…

– Ожье, ты все-таки попробуй.

Она раскрыла пульт и нашла переключатель, управляющий заслонками. Потрогала его, и когда уже решила, что ничего не произойдет, что покоробленные заслонки заклинило намертво, полоса болезненно яркого света рассекла отсек надвое. Одна заслонка оказалась исправной. Ожье позволила ей приподняться на три пальца и зафиксировала.

Пришлось сощуриться, прикрыть рукой глаза. После суток с лишним, проведенных в сумраке, свет казался ослепительным. Но он не походил на убийственный ультрафиолет тоннеля!

Свет пропал.

И снова вспыхнул.

– Он появляется периодично, в зависимости от нашего вращения, – сказала Ожье, поразмыслив. – То есть источник света – точечный, а не окружающий нас.

– И о чем это говорит?

– О полном абсурде. Но не менее абсурдно и то, что мы еще живы.

– Ты видишь что-нибудь узнаваемое? – спросил Флойд, сидевший слишком далеко от окна.

– Нет, – ответила она, открывая заслонку полностью. Единственное, в чем пока можно быть уверенным, – источник расположен в стороне от линии движения корабля. – Я отстегнусь, попробую рассмотреть…

– Эй, солдат, полегче! Ты не в том состоянии, чтобы заниматься трюкачеством, – предупредил Флойд, уже пытаясь выпутаться из упряжи, тыча пальцами в пластик хитроумных застежек.

– А ты в том?

Пряжки расстегнулись. Судно по-прежнему вращалось, но, поскольку движение было ровным и происходило вокруг устойчивой оси, Флойд смог выбраться из кресла без особых затруднений. Затем уперся рукой в стену, второй взялся за край иллюминатора, держась ногой за ремни у основания кресла.

– Осторожней! – предупредила Ожье, когда он прижался лицом к стеклу. – И что ты видишь?

– Где-то сбоку источник яркого света. Сейчас он вне поля зрения. Но есть еще кое-что.

– Опиши!

– Оно появляется при каждом обороте. Это… – Он запнулся, передвинулся, морщась от натуги. – Светлое пятно. Облако, а в нем яркие вспышки. И вокруг о́блака – светлые точки. Некоторые двигаются, другие сверкают. Перед большим облаком – темные крапины, движутся в стороны от него.

Она попыталась представить описываемую картину, но не сумела.

– Это все, что ты видишь?

– Практически да.

– Какого цвета облако?

Флойд посмотрел на нее обескураженно.

– Не знаю. Честно говоря, я далеко не лучший консультант по цветам.

– То есть ты дальтоник? – Несмотря на страх и боль, она рассмеялась.

– Тебе не кажется, что смеяться над такими вещами невежливо?

– Флойд, я смеюсь не над тобой, а над нами обоими. Отличная парочка: сыщик-дальтоник и шпионка, которой слон на ухо наступил.

– Кстати, я хотел спросить… – Флойд оборвал фразу и удивленно сообщил: – Ожье, тебе это может не понравиться, но провалиться мне на этом месте, если яркая штуковина не уменьшается.

Описываемое Флойдом не имело и малейшего отношения к тому, о чем рассказывала Скелсгард. То есть с транспортом случилось что-то крайне странное и непредвиденное.

И тут в рассудок Ожье закралось неприятное подозрение – словно назойливый зуд возник в области затылка.

– Флойд, кажется, у меня появилась догадка…

– Там еще что-то есть, очень большое. Я вижу только край.

– Сдается, мы проскользнули в другую ветку гиперсети! Скелсгард уверяла, что ни при каких обстоятельствах другие тоннели не могут пересекать наш… Но вдруг она ошибалась?! – Верити заставила себя успокоиться и заговорила ровнее: – Возможно, тоннели соединялись и мы, отскакивая от стенок, случайно попали в другое ответвление. Или так сильно ударились, что проломились в соседний тоннель.

– Ожье, ты меня слышишь? – Флойд глядел на нее как на совершенно спятившую. – Я говорю, за окном что-то колоссальное!

– И оно светится?

– Нет, не светится! Оно на другой стороне неба. И очень похоже на…

Ожье потянулась к пульту:

– Вернись-ка в кресло. Я сейчас предамся безнадежному оптимизму.

– Ты мне нравишься, ей-богу. Что затеяла?

– Проверю, не осталось ли малость огонька в маневровых движках.

– Мы уже пытались, – напомнил Флойд, откидываясь на спинку кресла и затягивая ремни. – Они сдохли прямо на глазах.

– Но датчики могут показывать пустые баки и в том случае, когда давление на уровне погрешности.

– Ты же говорила, это не кино про войну.

– Я солгала. Разозлилась, вот и отвергла твое предположение. Да тогда оно бы и не помогло нисколько.

– Ну конечно, – насупился он обиженно.

– Извини, что сорвалась. Хочешь – верь, хочешь – нет, но в такие ситуации я попадаю не каждый день.

– Считай, что извинил.

– Мне всего-то нужна пара импульсов – погасить вращение или хотя бы подправить курс, чтобы улучшился обзор.

– Или ухудшился.

– Нужно рискнуть.

Она положила руку на джойстик, откинула предохранитель, постаралась представить, как именно вращается судно. Скелсгард ничего не сказала о способах компенсировать такое движение, но она и не предполагала, что дела полетят в тартарары столь дивным образом. Затем Ожье подумала, что продолжает валять дурака: ну увидит, и что? Ведь из объяснений Флойда она не поняла ровно ничего.

Верити вдавила кнопку. Вместо обычного стаккато маневровых движков послышалось лишь глухое шипение, почти сразу и затихшее. Раньше, под вой сирен и грохот ударов, Ожье ни за что не расслышала бы слабого шепотка гаснущих двигателей.

Хватило ли импульса? Вроде ничего не изменилось…

Нет, угол, под которым при каждом обороте падал свет в отсек, стал чуть другим.

– Ладно, моя очередь смотреть, – заявила она.

Затем Верити отстегнула ремни, с трудом, сжимаясь от боли, встала и приблизилась к иллюминатору. Транспорт по-прежнему кувыркался. Источник света выплыл из-за горизонта, заставив сощуриться и инстинктивно отвернуться, – белый, с легким оттенком желтизны диск пылал невыносимо ярко. И очень походил на Солнце.

Затем в поле зрения вплыло описанное Флойдом облако. Надо отдать сыщику должное, описание было точным: рубиново-красная туманность, словно увеличенная картинка с астрономического атласа, испещренная светящимися точками, алыми пятнами и темными полосами, будто пыльными дорожками. Прямо на глазах внутри облака вспыхнул и угас холодный розовый огонек.

– Я не знаю, что это, – растерянно проговорила Верити. – Никогда раньше не видела.

Тут за окном появилось кое-что еще – пологая ржаво-оранжевая дуга, окаймленная бледной дымкой атмосферы. В отличие от облака, эта картина была знакома Ожье. Определенно. Она даже различила белые пятнышки пришвартованных дирижаблей, блестящие ленты ирригационных каналов.

Вот и «колоссальное», о котором говорил Флойд.

– Это Марс! – воскликнула она, едва веря в собственные слова.

– А источник света?

– Солнце. Мы вышли около Марса. Мы в Солнечной системе.

– Но ты говорила, что никогда раньше не видела…

Верити снова посмотрела на пестрящее вспышками облако. Как Флойд и говорил, оно уменьшалось прямо на глазах, хотя клубилось с прежней интенсивностью и выбрасывало пыльные протуберанцы.