Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Пласт лежит внизу, под этим холмом и соседними. Над ним ещё один, но тонкий, и пять непрочных. На нхельви не обращайте внимания — мы им велели не лезть, но уходить они не хотят. Будут смотреть… это ведь не помешает?

Айзек покачал головой.

— Только смотреть — не помешает.

Он оглянулся через плечо и еле слышно хмыкнул.

— Мы недалеко от нашего холма, да?

Гедимин проследил за его взглядом и помянул про себя уран и торий — вдали, над затуманенным горизонтом, тянулась знакомая черта багровых вспышек. Сарматы снова вышли к вулканическому хребту, и Гедимин настороженно на него сощурился и глянул под ноги в поисках обломков пемзы. «Не нравится мне эта штука…»

Мимо него медленно проплыл дрон — Вепуат уже начал сканирование. Из-под обрыва донёсся призывный рёв, затем Текк’т снова высунул голову и вытолкнул на край плато метровое каменное полено. Гедимин машинально отметил, что пропорции керна были соблюдены досконально — видимо, Текк’т решил добавить к словам о найденном пласте ещё и образец.

— Атомщик, это явно тебе, — оглянулся на него Айзек. Гедимин недовольно сощурился, но к камню подошёл. Под обрывом к тому времени собрались уже трое Текк’тов; на дозиметре осталась запись плавных пульсаций сигма-излучения — змеи подползли бесшумно, но всё-таки «наследили».

— Угу, — буркнул сармат, царапнув камень когтем. Это был образец плотной тонкослойной породы, обычной для Дальнего Края; из этого же минерала была сложена и куэста под ногами Гедимина, достаточно прочная, чтобы торчать выступом посреди изрезанной впадинами долины. Сармат взялся за сканер и еле слышно хмыкнул — по краям керна, в последних сантиметрах, все слои изгибались кверху, будто кто-то, пытаясь уложить бумагу в папку, подгибал чистые поля. «Уплотнение с боков, а торцы нетронуты,» — Гедимин щёлкнул когтем по камню. «Как будто выдрали кусок из пласта и в последний момент подгоняли по ширине.» Он посмотрел с обрыва на затаившихся Текк’тов и покачал головой. «Эти твари лепят камень, как пластилин. А тут верх архитектуры — кривая башня в три этажа. И гигантских подземных городов тоже не видно. А кто-то и вовсе живёт в дереве. Ничего не понимаю…»

Из-под его ног вышмыгнул очередной нхельви. Гедимин остановился, огляделся — больше таких любопытных зверьков не было, остальные разбрелись по плато и сидели там тихо, разглядывая чужаков.

— Хм… А мне нравится, как эти пласты лежат, — донеслось из-под шлема Вепуата. Разведчик собирал показания разлетевшихся дронов; изображение на экране его прибора достраивалось фрагмент за фрагментом, и на нём уже проступили очертания глубокого пласта. У него не было выходов на поверхность — его приподнятая дальняя кромка когда-то отломилась, и в разлом набилась осадочная порода, постепенно спрессовавшаяся.

— Всё ровно, аккуратно, один на другом. Ничего углами не торчит, — рассуждал вслух Вепуат. — Может, его и не поломало. Надо смотреть…

— Здесь, — Гедимин ткнул пальцем в один из участков пласта. Дроны ещё толком не «нарисовали» его — только обозначили грубые границы слоёв, но сармат уже видел, как всё это двигалось, формируясь, и куда направлено сильнейшее давление. «Здесь неравномерный подъём. Возможны трещины. А вот здесь, дальше — и правда, очень аккуратно.»

— Проверь это место, — сказал он Вепуату. — Возможен надлом.

Линия вдоль границы пласта, мигнув, просела вглубь; ещё несколько секунд — и сканирующие лучи очертили глубокую, метров на десять, трещину. Пласт надломился сверху, в одном из тонких мест, вроде бы незначительно, но Гедимин покосился на далёкую вулканическую цепь и недовольно сощурился.

— Тут ровно, тут тоже… — бормотал Вепуат, разглядывая карту. Она достраивалась медленно — дроны изучали каждый метр спрессованного камня, выискивая трещины и каверны. Огромная, стометровой толщины плита и впрямь выглядела ровной — тонкие края давно отломились, а массивная средняя часть аккуратно легла между соседними слоями и подвергалась только равномерному давлению. «До поверхности далеко, сверху холм,» — Гедимин, забывшись, начал прикидывать, где высверливать полости для корпусов подземной ИЭС. «Хорошее прикрытие. Сверху и снизу никакой опасности. Вот только этот надлом…»

— А ничего, — с удивлением отметил Вепуат, оглянувшись на Гедимина. — Хороший пласт. От трещины только отступить — и можно строиться. Места много…

Ремонтник снова покосился на далёкие вулканы.

— Трещина будет расти. А куда — неясно.

Он вгляделся в массив рядом с надломом и прочертил когтем несколько линий.

— Если пойдёт сюда — пусть его. А если сюда, вглубь…

Вепуат задумчиво похмыкал, повторил когтем его «чертёж», зажав ладонью часть карты, и пробормотал что-то про Сатурн.

— А с чего ей сюда идти? Давление — вот… — он начертил стрелку, идущую вертикально вниз. — Вот так опускаются пласты. Эту кромку постепенно отрежет — так, как ты вначале показал. Надламываться вбок ей не с чего.

Гедимин кивнул на багровые вспышки. Они как раз выстроились в длинную цепь — девять ярких крупных огней и полтора десятка тлеющих, с трудом отличимых друг от друга пятен. «И это всё — кратеры…» — сармат поёжился. «И в пределах видимости. Здесь каждый день должно трясти…»

— Эту штуку видишь? Она в Сфене Огня… — он вспомнил странные рассказы Айзека о безопасности вулканической цепи под боком и недовольно сощурился. — Если Сфены хоть как-то стыкуются — здесь должно трясти. Как раз в этом направлении…

Он начертил линию вбок от надлома.

— Вот такой вектор. Как раз вдоль слоёв. При хорошем сотрясении плиту надвое расколет.

Вепуат несколько секунд разглядывал вулканы и задумчиво щурился.

— М-да… так себе соседство… Значит, и этому месту отказ?

Гедимин пожал плечами.

— Я говорю — плита может треснуть. Вас тут трое, вы и решайте.

— Что случилось? — Айзек, вместе с Гварзой перебиравший гравий в центре плато, поднялся и подошёл к Вепуату. — Карта готова?

Разведчик щёлкнул кнопкой, разворачивая двухметровую голограмму.

— Гедимину не нравится вот эта трещина. Говорит, что при землетрясении она пойдёт вот так, вглубь пласта. И слои разойдутся.

— Может,