Теневые владыки: Кто управляет миром - Миша Гленни

В какую часть мира ни взгляни, граждане Китая заполняют все ниши на рынках труда.

В процессе своих путешествий я замечал, что умение китайцев сбивать зарплату и производительность в легальных секторах экономики с точностью воспроизводится и в экономике теневой. Я замечал также, что официальный Китай, который определенно стимулирует перемещения своей рабочей силы по всему земному шару, не делает особенных различий между двумя этими секторами. Влияние китайцев стремительно растет, будь то в легальной или в нелегальной экономике. Я уже довольно давно пришел к выводу, что будущее глобальной теневой экономики будет определяться тем направлением, в котором будут развиваться связи Китая с внешним миром. И теперь я отправляюсь из Бразилии на запад, чтобы оказаться на Востоке, где восходит заря новой эпохи организованной преступности, пока Запад борется со своим затянувшимся кризисом среднего возраста.

Часть четвертая. Будущее организованной преступности

Глава тринадцатая. Вершины подземного мИРА

Как-то рано утром, в теплую сентябрьскую среду 1994 года, Кадзафуми Хатанака, пятидесяти четырех лет, еще одетый в пижаму, открыл дверь своей квартиры. О том, кто навестил его тем утром, известно очень немногое, за исключением того, что визитер был необычайно рослый. Полиция пришла к такому заключению потому, что единственная пуля, выпущенная им, вошла в правый висок господина Хатанаки (который сам был выше среднего роста) спереди и сверху вниз. Пуля затем вышла из головы в нижней левой части черепа, задержавшись в мозге всего на доли секунды, но успев произвести его массированную контузию. Поскольку пуля прошила голову убитого насквозь, в отчете полиции значилось, что, когда сосед в 7.20 утра обнаружил труп Хатанаки, вокруг было огромное количество крови.

Явных зацепок не имелось. Следователи не обнаружили в квартире следов борьбы, и это указывало, что Хатанака вполне мог знать своего убийцу. Если не считать следов убийства, все выглядело так, словно поработал профессионал. Однако у следствия не было свидетелей, а первое время ему был неясен и мотив.

Два месяца спустя начало казаться, что полиции стало везти. Она арестовала Тадао Кондо, человека с такой богатой криминальной биографией, что он, похоже, вообще не вылезал из тюрем. Кондо, которого, как могло показаться, заела совесть, выдал себя с головой и вручил полицейским армейский пистолет тридцать восьмого калибра. Баллистическая экспертиза подтвердила, что именно это орудие убийства и разыскивали те, кто расследовал убийство Хатанаки. Семидесятитрехлетний Кондо оказался рецидивистом-вымогателем и вором и поведал, что решил из корыстных побуждений вломиться в квартиру Хатанаки, который застал его врасплох.

Полиция, уже было обрадовавшаяся результатам баллистической экспертизы и признанию, разом скисла. «Проникновение со взломом «из корыстных побуждений»? На десятом-то этаже?» — задал риторический вопрос главный следователь. Если бы Кондо решил вломиться в квартиру, он бы непременно выбрал первый этаж, чтобы кто-нибудь, вроде Хатанаки, не застал его на месте преступления, и одновременно была бы возможность быстро удрать. И кроме того, Кондо был не того роста: положение тела Хатанаки указывало на то, что он стоял, когда в него стреляли. Но Кондо был на десять сантиметров ниже своей якобы жертвы, которой никак не мог вогнать в череп пулю в направлении сверху вниз — разве что встал бы на кресло. Все понимали, что это был очень странный способ совершить ограбление или убийство. Когда полиция допросила подозреваемого подробнее, она пришла к выводу, что все подробности этого дела, которые были ему известны, Кондо, очевидно, почерпнул из газет. Он и понятия не имел об уликах, которые полиция придержала от прессы, но о которых должен был знать наемный убийца.

Прошло несколько недель, и Кондо сознался, что насчет убийства он соврал. Его новое, сбивчивое признание выглядело так: в одном нелегальном игорном заведении несколько мужчин пообещали ему уладить его долговые проблемы, если Кондо возьмет на себя убийство Хатанаки.

Игорные долги плюс давняя практика признания в чужом преступлении, за которое светит тюрьма, могли означать только одно: убийство было заказано якудзой, самой крупной и тщательно продуманной в мире мафией из всех, что занимались рэкетом.

В финансовой и деловой элите, к которой принадлежал покойный, убийство Хатанаки вызвало неподдельный ужас. И небезосновательно: с начала 80-х годов группировки якудзы прибегали к насилию лишь в самых редких случаях. Но и тогда, когда они проливали кровь, это была преимущественно кровь конкурентов, относившихся к той же среде. Но Хатанака не был каким-то головорезом с городского дна, которого «успокоили» навсегда. Он был видным деятелем японского и международного финансового мира, главой одного из крупных региональных представительств банка «Сумитомо». В качестве члена совета директоров одного из трех крупнейших банков в мире он участвовал в принятии стратегических решений. (Два других банка также были японскими.) Никто в компании не имел такой репутации управляющего масштабными и трудными проектами, которые приносили высокую прибыль. Так зачем якудзе было заказывать организовывать убийство столь заметной фигуры и подвергать себя такому риску разоблачения?

Прежде чем приступить к поискам ответа, давайте совершим поездку на синкансене, «поезде-пуле». Когда этот поезд, великолепное детище инженерной мысли, отправляется из Токио на запад, он минует визуальную какофонию бетона, металла и прочих рукотворных материалов. На протяжении сотен и сотен километров японская строительная индустрия застраивала даже маленькие, кажущиеся непригодными участки плотно лепящимися друг к другу частными и многоквартирными домами, которые накрывает собой безобразная паутина — хаос толстых электрических проводов. Как правило, невозможно определить, где начинается один город и заканчивается другой. Даже проведя в пути три часа, которые я двигался со скоростью свыше 320 километров в час и за которые попал из Токио в Кобе, я отметил у себя слегка сюрреалистическое ощущение того, что будто и не покидал японской столицы.

Эта полоса суши, тянущаяся от Токио до слившихся друг с другом Кобе и Осаки, является самым густонаселенным регионом в мире: на каждом квадратном километре здесь ютится свыше 1 тыс. человек. Послевоенную Японию объяла мания строительства, заставившая страну смести под корень все старое и тем самым расчистить место для самых обширных в мире бетонных джунглей. Своего апофеоза это явление достигло в конце 1980 — начале 1990-х годов, в период, который получил название бабуру («пузырь») — это явление решительно изменило сами основы японского общества и его самовосприятие. Центр страны необратимо изменился, превратившись в сплошной городской ландшафт невообразимой плотности.

Пройдя две трети своего пути сквозь этот Вечный Город Востока, мой поезд прибывает в город Нагоя, известный как «обширнейший из обширных». В центре этой обширнейшей городской застройки раскинулся роскошный парк (большая редкость!), посреди которого стоят два роскошных жилых дома — корпуса А и В комплекса «Цукумигаока». Это поэтическое, хотя и претенциозное название — если исключить литеры корпусов — обозначает «Холм для созерцания лунного света». Именно в корпусе В, на десятом этаже, и был убит Хатанака.

Убитый не только жил в центре обширнейшего города, но и внес весомый вклад в его развитие: ведь это именно он выдавал огромные кредиты, подпитывавшие эту строительную лихорадку, которая и стоила банкиру жизни. Или, скорее, его роль заключалась в том, что он пытался взыскать безнадежные кредиты после того, как пузырь лопнул.

Полицейские, теряя терпение с господином Кондо, с ложным признанием которого им пришлось возиться, принялись просматривать деловые соглашения, которыми ведал господин Хатанака, обнаружили, что он был тесно связан с самыми скандально известными дельцами, занимавшимися незаконным присвоением земли. Это особенно жестокая деловая практика, которую породил пузырь-бабуру и которая немедленно привела к тесному переплетению могущественного делового мира Японии с наглыми преступниками из якудзы.

Цепочка событий, которая закончилась в 1994 году убийством Хатанаки, началась за девять лет до того, в другой части света, — в нью-йоркском отеле «Плаза». Тогда Рональд Рейган, испытывая давление со стороны Конгресса, но вдохновляемый своим идеологическим партнером и другом Маргарет Тэтчер, пришел к убеждению, что международным финансам необходима основательная встряска, которая поспособствовала бы введению режима свободной торговли, известного сегодня как глобализация.

Рейгановская концепция свободной торговли и либерализации международных финансовых рынков рождалась благодаря интенсивному давлению со стороны Конгресса, где господствовали демократы. Цена доллара была опасно и искусственно завышена, особенно по отношению к иене и марке, что позволяло Японии и Германии наводнять американский рынок дешевым импортом. Кроме того, серьезные неприятности были у американского автомобилестроения, которое не могло конкурировать с более компактными, дешевыми и надежными машинами, производимыми азиатскими и европейскими конкурентами США. К сентябрю 1985 года Япония добилась рекордного по величине активного торгового сальдо с Америкой, которое достигло 150 млрд. долларов. Конгресс открыто требовал ввести ограничения на экспорт японских товаров, а американские авторы выпускали целое море книг, в которых рассказывали, каким образом Япония собирается стать первой экономикой мира. В ходе одной из тогдашних рекламных кампаний появилось изображение компактного автомобиля с довольно-таки зловещим текстом: «Сделано в Японии»: это уже не смешно!»