Дремучие двери. Том I - Юлия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ПРЕДДВЕРИЕ
«Сталин видит перед собой грандиознейшую задачу, которая требует отдачи всех сил даже исключительно сильного человека, а он вынужден отдавать очень значительную часть своих сил на ликвидацию вредных последствий блестящих и опасных причуд Троцкого… Троцкий всеми своими речами, писаниями, действиями, даже просто своим существованием подвергает опасности его, Сталина, дело…
Великий организатор Сталин, понявший, что даже русского крестьянина можно привести к социализму, он, этот великий математик и психолог, пытается использовать для своих целей своих противников, способностей которых он никоим образом не недооценивает. Он заведомо окружил себя многими людьми, близкими по духу Троцкому. Его считают беспощадным, а он в продолжение многих лет борется за то, чтобы привлечь на свою сторону способных троцкистов, вместо того чтобы их уничтожить, и в упорных стараниях, с которыми он пытается использовать их в интересах своего дела, есть что-то трогательное».
«Объяснять эти процессы — Зиновьева и Радека — стремлением Сталина к господству и жаждой мести было бы просто нелепо. Иосиф Сталин, осуществивший, несмотря на сопротивление всего мира, такую грандиозную задачу, как экономическое строительство Советского Союза, марксист Сталин не станет, руководствуясь личными мотивами, как какой-то герой из классных сочинений гимназистов, вредить внешней политике своей страны и тем самым серьёзному участку своей работы». /Леон Фейхтвангер/.
Свидетель Зиновьев. «Заявление следствию»:
«Я был искренен в своей речи на XVII съезде… Но на деле во мне продолжали жить две души… Мы не сумели по-настоящему подчиниться партии, слиться с ней до конца… мы продолжали смотреть назад и жить своей особой душной жизнью, всё наше положение обрекало нас на двурушничество… Бывшие мои единомышленники… голосовали всегда за линию партии, а промеж себя преступно продолжали говорить… враждебно к партии и государству… И хотели мы этого или нет, мы оставались фактически одним из центров борьбы против партии и её великой работы… С первого допроса я страстно возмущался, что я могу быть смешиваем с негодяями, дошедшими до убийства Кирова. Но факты — упрямая вещь. И узнав из обвинительного акта против ленинградского центра все факты, я должен был признать морально-политическую ответственность бывшей ленинградской оппозиции и мою лично за совершившееся преступление…» «Теперь, когда мутная волна фашизма оплёвывает социалистическое движение рабочего класса и смешивает с грязью демократические устремления лучших людей цивилизованного мира, новая конституция СССР будет обвинительным актом против фашизма, говорящим о том, что социализм и демократия непобедимы». /И. Сталин./
«Нужно всемерно усилить и укрепить нашу Красную Армию, Красный флот. Красную авиацию, ОСОАВИАХИМ, нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох». /И. Сталин./
«За процветание той науки, которая не отгораживается от народа, не держит себя вдали от народа, а готова служить народу, готова передать народу все завоевания, науки, которая обслуживает народ не по принуждению, а добровольно, с охотой». /Тост И. Сталина на приёме в Кремле./
СЛОВО АХА О СЛОВЕ:«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков; И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». /Иоан 1,1,3–5/
Слово — величайший дар Творца человеку, сотворённому «по образу и подобию Божию». Словом можно творить действительность — возводить и разрушать, врачевать и убивать, спасать и развращать, словом можно воевать на стороне Слова или тьмы, лжи. Ибо слово — самое мощное оружие массового уничтожения или спасения.
Именно Слово творило мир, и именно те, кого Небо одарило словом, призваны творить Царствие «внутри нас» и преображать действительность «лежащего во зле» мира согласно Замыслу.
«Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое я говорил, оно будет судить его в последний день». /Иоан. 12, 48/
Это прекрасно понимал Иосиф, назвавший писателей «инженерами человеческих душ».
«Вы производите нужный нам товар. Нужнее машин, танков, самолётов — души людей…» Так называемый «метод социалистического реализма» /отображение действительности в её «революционном развитии»/ — не так уж смешно и нелепо. Как писал Александр Сергеевич: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». ВОЗВЫШАЮЩИЙ, то есть зовущий к высокой истине, в Небо, помогающий преодолеть «свинцовую мерзость бытия». Разве не есть сама история БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА, вызревающего, формирующегося в человечестве, — восходящей, революционной, в отличие от «нисходящей» истории ветхого человечества, ведущей во тьму внешнюю, вторую и окончательную смерть? Из праха в прах…
То есть это никакая не лакировка действительности, а мечта, идеальный проект. Путь, по которому следует идти. Пусть так не бывает, но так ДОЛЖНО быть. Образец «лакировки» — фильм «Кубанские казаки». Ну и чему плохому он научил народ, который валом валил, по нескольку раз смотрели, стосковавшись по мечте. И до сих пор смотрят, наглотавшись современной «горькой правды», после которой разве что повеситься…
Конечно, тянуть саночки «павшего мира» в гору, придумывать положительных героев редко кому удаётся. Даже талантливым, не то что конъюнктурщикам. Блаженны «талантливые конъюнктурщики», фильмы которых до сих пор смотрят, а песни поют, пробуждая в душах «разумное, доброе, вечное». Как же они должны быть благодарны Иосифу, ненавистной цензуре, пусть хлыстом, но отогнавших от геенны их рвущиеся туда души! Пусть под угрозой выстрела в спину, пусть из-за гонорара, но они воевали на стороне Света, а не тьмы. Критерий — плоды добрые…
Стены Антивампирии были возведены, изгнаны волки внешние, обезвреживались внутренние. За основу новой идеологии был взят Замысел — спаянное, самоотверженное и бескорыстное восхождение семьи народов к Светлому Будущему, которое отличалось от Царствия разве что отсутствием веры в бессмертие, в посмертную великую награду за земной подвиг… Я уже говорил, что такое бескорыстное служение идее «Царства Свободы» без надежды на награду «там» не может не восхищать. Многие воины шли на смерть, противодействуя царству Мамоны, ничего не требуя взамен. Просто по велению сердца. А Господь, как известно, сказал: «Дай Мне, сыне, сердце твоё».
Конструирование действительности «в её революционном развитии» — Иосиф требовал от своей интеллигенции помощи в этом великом деле. Где запугивая, где понукая, где подкупая, ибо это были обычные грешные люди, в основном, не верящие ни в Бога, ни в Замысел. В лучшем случае — подчиняясь «вписанному в сердце Закону», который во многом совпадал с официальной идеологией. Святых писателей было мало. Разве что «красный мученик» Николай Островский, под словами которого подписался бы любой «рождённый свыше»:
«Самое дорогое у человека — это жизнь, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать; «Вся жизнь и все силы отданы самому прекрасному — борьбе за освобождение человечества».
Здесь, разумеется, говорится о революции против самого ЦАРСТВА БУРЖУАЗНОСТИ, а не той, где пролетарий, побеждая сам, становится «коллективным буржуа». Об освобождении от рабства у дурной материи:
«Буржуа всегда раб. Он раб своей собственности и денег, раб воли к обогащению, раб буржуазного общественного мнения, раб социального положения, он раб тех рабов, которых эксплуатирует и которых боится. Он создал огромное материальное царство, подчинился ему сам и подчинил других… Буржуа имеет непреодолимую тенденцию создавать мир фиктивный, порабощающий человека, и разлагающий мир подлинных ценностей. Буржуа создаёт самое фиктивное, самое нереальное, самое жуткое в своей нереальности царство денег».
Здесь Н. Бердяев говорит, разумеется, о царстве Мамоны, служение которому Господь поставил в непримиримое противоречие с Замыслом.
О таком «освобождении человечества», за которое надо отдать жизнь, и говорит Николай Островский.
Конструирование, сотворение грядущего Царства, «Светлого Будущего», как говорили и пели в сталинской Антивампирии… Опираясь на лучшее в человеке, на заложенные Богом таланты, на образ Божий в нём, на поиск Истины и Неба. На отвращение к игу дурной материальности и жажду освобождения духа.
Так что же, запретить «чернуху»? Иосиф считал, что всё дело в позиции автора. Слово может, разумеется, отображать бессмыслицу, ужас, скуку и «свинцовую мерзость» бытия как болезнь, как грех, ведущий к духовной смерти. Но не упиваться грехом, не соблазнять им.
