Изабелла Прекрасная - Маргарет Барнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для нее послужила наградой довольная ухмылка Мортимера. Изабелла вернулась в кресло и с отвращением взяла в руки документ.
— Сэр Томас Гурни и сэр Джой Мальтраверс должны доставить вышеупомянутого сэра Эдуарда Плантагенета в замок Корф в Дорсете, — прочитала она. — Почему Корф?
— Замок принадлежит семье Мальтраверсов. Мне нужно выиграть время до тех пор, пока Гурни или они оба не отвезут его дальше на восток.
Изабелла снова положила пергаментный список на стол. Какая-то частица ее души все еще была на стороне супруга, но ее сочувствие становилось все слабее.
— Роджер, а почему не Беркли? — вдруг спросила она, у нее пробудились подозрения.
— Беркли?
— Да, тот самый прекрасный замок, куда ты меня возил из Глочестера. Я знаю, что он находится на этой стороне Северна, но все они там хорошие соседи и родственники. И Томас Беркли — твой зять. Он будет рад услужить тебе. Мне кажется, что та ужасная лихорадка, от которой он страдает, не позволит ему участвовать в сражениях с шотландцами. Неду он нравится, и он Томасу доверяет. Он охотно подпишет указ о том, чтобы за отцом присматривал сэр Беркли.
Мортимер не умел соображать так быстро. Он стоял молча и пытался осмыслить новую идею.
— Ни у одного мужчины нет такого умного партнера, как ты, — сказал он наконец. Потом он рывком приподнял ее с кресла и пристально посмотрел в глаза.
— Я надеюсь, что твое предложение полностью удовлетворит Неда. А ты, моя дорогая, разве до сих пор не влюблена в своего красавца мужа? — спросил он.
Совершенно не характерная для него вспышка интуиции и крупица правды, содержащиеся в его заявлении, поразили Изабеллу.
— Та любовь, которая осталась во мне, была убита, когда он удрал, бросив меня в Беннокберне, — ответила она.
Но тем не менее жалостные письма, которые Эдуард время от времени ухитрялся посылать, разрывали ей сердце. Когда он оказался в Корфе, письма стали приходить реже. Только размазанные записки на клочках использованного пергамента или на страничках, вырванных из книг. Из писем ей стало ясно, что у него появились трудности с их пересылкой.
Обычно ей письма передавали тайком, и Изабелла редко упоминала о них. Ей не хотелось, чтобы перекрылись последние пути общения с супругом. Но настало время, когда она поняла, что необходимо поговорить с Мортимером об Эдуарде.
— Эдуард написал мне, что мечтает проехаться верхом на лошади, — сказала она Мортимеру, когда свергнутый король оказался в замке Корф.
— Он лишил меня свежего воздуха на много месяцев, когда я сам был заточен в Тауэре, — резко ответил он. — Кроме того, Орлетон прав, говоря, что люди в деревнях уже забыли все его грехи и жалеют его, когда он проезжает мимо них верхом.
— Может быть, ему в таком случае следует меняться своей одеждой с грумом…
Мортимер уставился на нее. Она, наверное, до сих пор представляет, что его окружают слуги. Но он не стал ее разуверять.
— Моя дорогая Изабелла, ему не так-то легко изменить внешность — с его ростом, аккуратно подстриженной бородкой и каштановыми волосами.
Изабелла снова ощутила опасную симпатию к супругу.
— Если бы кто-то мог убедить его сбрить бороду…
— Я уверен, что Гурни может убедить его. И тогда будет безопаснее, если придется переводить его куда-нибудь еще.
Изабелла быстро взглянула на него и увидела; как он хищно улыбается. Она пожалела, что продолжала настаивать на своем. У нее появилось плохое предчувствие.
— Тебе же он когда-то нравился. Я помню, как он приветствовал тебя за день до бегства из Беннокберна. Мы тогда встретились в первый раз…
— Я был верен ему, но я терпеть не могу слабаков, неумех и извращенцев. Ты не беспокойся! Он сможет покататься на свежем воздухе на будущей неделе, когда Гурни и Мальтраверс сопроводят его в Бристоль.
— Бристоль так далеко от Беркли!.. Почему ты постоянно переводишь его из замка в замок? Да еще в такую жуткую погоду?
— Так нам будет удобнее. Я решил переправлять его ночью.
Изабелла видела, что на его губах играет зловещая улыбка, и перестала задавать вопросы, а просто добавила:
— Если ты собираешься таким образом избавиться от него, у тебя ничего не выйдет. Не следует издеваться над ним, Роджер. И у него хорошее здоровье, он здоров как лошадь.
Но Эдуард был всего лишь человеком, а апрель был таким дождливым и холодным. Возле Лондона и то развезло дороги. И было нетрудно вообразить, во что могли превратиться проселочные дороги на западе. Всякий день, когда дождь стучал в дворцовые окна и завывал страшный ветер, мысли Изабеллы возвращались к супругу. Она представляла себе, как он едет верхом — промокший и усталый, и, дрожа, всматривается в темноту.
В тот вечер она послала за своими любимыми французскими музыкантами и самой лучшей группой актеров, потому что хотела отвлечься от мыслей о супруге. Но незадолго до полуночи она, взяв с собой Жислен, отправилась с ней по длинным переходам в гардеробную низложенного короля. Они шли в сопровождении нескольких придворных дам и единственного пажа со свечой. Королева перебрала оставшиеся там вещи. Хотя все его драгоценности и наиболее дорогие одежды были уже убраны во время коронации их сына, многие из знакомых ей вещей все еще были аккуратно разложены в огромных дубовых сундуках или висели на крючках в его гардеробной. Когда их вынимали и встряхивали, воздух наполнял запах мускуса, который он просто обожал. Изабелла боялась обернуться — вдруг сзади она увидит его, стоящего в тени и с укоризной глядящего на нее. Она быстро выбрала его самый теплый плащ для верховой езды, его любимый кафтан с вышитыми розами, подбитый мехом, из коричневого бархата и сапоги из алой кордовской кожи. И распорядилась сложить их в переметные сумы, чтобы отправить с посыльным для его путешествия в Бристоль. Ее дамы с любопытством смотрели на нее и гадали, для кого предназначены все эти роскошные вещи? Тогда Изабелла громко и небрежно сказала Жислен, чтобы всем было слышно:
— Бог велит радеть о сирых и убогих в такую ужасную стужу!
«Сирым и убогим был изложенный король Англии», — подумала она.
Изабелла также вспомнила, что он обожал медовые марципаны, и послала пажа, чтобы тот выпросил целую корзиночку у его молодого сладкоежки-сына. Она представляла, как приятно будет Неду внести свою лепту, подарив сласти отцу.
Она была довольна, что позаботилась о том, как скрасить пребывание узника в Бристоли. Но Мортимер сказал ей, что Эдуарда нельзя слишком долго содержать там из-за того, что люди начали плести заговоры в его пользу. Боже мой, ну почему эти люди не понимают, что их благие намерения могут только повредить свергнутому королю? Спустя неделю или две после его прибытия в Беркли Изабелла вернулась с вечерней службы и обнаружила, что в ее покоях ждет Нед. Он стоял у огня. Пламя играло на его золотом обруче и рыже-золотистых волосах и отражалось на пергаменте, который он держал в руках. Изабелла заметила, что он очень взволнован — он так резко повернулся к ней. Королева выслала всех из покоев.