Случайный рыцарь - Николь Сноу

На моих губах появляется ухмылка. Никто никогда не был застрахован от этого старика.

– Ну, не так уж он и соврал. Я служил за несколько лет до того, как попал на работу к твоему деду, просто он занимался этим чуть дольше – лет эдак пятьдесят. – Я подхожу к холодильнику и открываю дверцу. – Воды?

– Да, пожалуйста.

– Я бы предложил тебе пиво, но… – Оставлю это на ее усмотрение.

– Нет, вода будет в самый раз.

Достаю две бутылки и иду к столу. Вручаю ей одну, присаживаюсь, затем открываю свою. Делаю несколько больших глотков и произношу:

– Он не хотел пышных похорон.

– О, я знаю. – Она откручивает крышку с бутылки, но не пьет, ее глаза смотрят куда-то вдаль. – Вы были с ним, когда он умер.

Это не вопрос. Она уже знает. Должно быть, слышала это от Шеридана или кого-то еще.

– Да, – говорю я. Удивительно, что одно короткое слово может подтолкнуть нас к сотне разных мыслей.

Она на мгновение закрывает глаза, затем открывает их и облизывает губы.

– Где… – Она глубоко вдыхает. – Где именно… – выдыхает… – он умер?

Черт. Мне нужна короткая передышка.

Воспоминания все еще свежи в памяти. События того дня всколыхнули в душе кучу дерьма, с которым, как я думал, я уже смирился, но оказалось, что нет. Потому что оно все тут же вылезло наружу.

– Строго говоря, он умер в больнице. Сердечный приступ случился, пока мы ехали на грузовичке, – отвечаю я. – Его «ДжиЭмСи». Я был за рулем. Мы почти доехали до города.

Взгляд ее огромных черных глаз прикован ко мне, припечатывая каждое слово.

– «О боже». Все, что он успел сказать перед… Черт! – Я упираюсь руками в бедра, не желая снова вспоминать его последние минуты, но девушка заслуживает знать все. – Я сделал, что мог. Остановился, уложил его, нащупал пульс. Пульс был слабый, поэтому я позвонил 911 и повез его в больницу. Доктор встретил нас на стоянке, но было уже слишком поздно. – Я качаю головой, пытаясь прогнать неприятную картину из памяти. – Второй приступ случился, пока Джон был без сознания. Он-то его и добил, даже порог больницы не успели пересечь.

С одной стороны, мне хочется рассказать ей о нашей последней настоящей беседе, которая состоялась перед тем, как мы тронулись в город. Ведь, в конце концов, речь была о ней и о завещании. Никогда раньше я не верил историям о людях, точно знающих о своем последнем смертном дне. А теперь… Джон тогда вынудил меня еще раз пообещать, что я выполню каждое его указание. Доведу это дело до конца.

Я согласился, ведь мы столько раз обсуждали одно и то же. В то утро он был настойчив как никогда. Будто ясно видел, как мы сидим здесь с ней и ведем эту самую странную в мире беседу и я тупо не понимаю, с какой стороны взяться за все это.

– Зачем вы поехали в город? – тихо спрашивает она.

Черт. Я хоть и понимал, что девушка может задать этот вопрос, но надеялся, что этого не произойдет.

Мне нужно время, чтобы определиться, что ответить. В конце концов решаю сказать правду. Джон никогда не говорил, что ей нельзя этого рассказывать, после того как… Просто держал это в секрете.

– По иронии судьбы мы ехали на прием к доктору. – Да уж, тошно от такой иронии.

На ее лице – шок, самый настоящий.

– Прием? А что?..

– Ну, тот приступ, который… от которого… в общем, это был не первый раз, когда его сердце забарахлило. Первый случился несколько месяцев назад.

Она явно в недоумении.

– Что? Но почему он не сказал мне? Я же разговаривала с ним накануне… – Она вытаскивает салфетку из подставки в центре стола и вытирает глаза. – Накануне…

– Милая, он не хотел, чтобы ты знала. Не хотел, чтобы вообще кто-то знал. Доктор Райан порекомендовал операцию, но Джон даже слышать об этом не хотел. Да и сам медик лишь на пятьдесят процентов был уверен в том, что сердце выдержит такую нагрузку.

– Но… но почему он не сказал мне? – снова повторяет она, вытирая глаза. – Почему? Господи, я бы приехала. Взяла бы отпуск, была бы здесь, с ним, делала бы все, что ему нужно.

Я отрицательно качаю головой.

– Он не хотел, чтобы ты была здесь, когда это случилось, чтобы ты приехала увидеть его смерть. Он был очень гордым человеком.

Правильно это или нет, но я знаю, почему Джон так поступил.

Когда-то я сам прошел через этот ад. Вернулся домой, чтобы наблюдать, как кто-то увядает, медленно превращаясь в тень своего прежнего «я».

Она прижимает пальцы к губам, покачивая головой, из ее рта вырывается резкий вздох.

– Господи. Хотела бы я сказать, что вы врете, но не могу. Потому что именно так сделал бы дед.

Я рад, что она это понимает.

Ее вопли наверху заставили меня засомневаться в ее адекватности. Теперь же я вижу, что это был просто шок. Я был потрясен не меньше, потому что не рассчитывал увидеть ее там.

Я даю ей еще минуту, прежде чем она снова смотрит на меня, сглатывая комок боли.

– Как долго вы живете здесь, в доме? – Она передергивает плечами. – Просто я думала, что вы обитаете в охотничьем домике.

– Я и жил там, все верно. Переехал сюда после первого приступа. Джон не хотел быть один. – Да и я не хотел, чтобы он переживал все в одиночестве. Слишком тяжело.

Но его сердце было только частью проблем. Он хотел, чтобы я был поблизости. Пара лишних глаз не помешает, когда волки все ближе…

– Я только жалею, что он ничего не сказал мне. – Она сморкается и промокает нос салфеткой. – Я бы вернулась домой, без сомнений.

– Уверен, что ты бы так и сделала, но он этого не желал. – Мы уже обсудили это, но я все равно добавляю: – Ты была занята. Последнее, что Джон когда-либо желал, – вмешиваться в твою жизнь.

– Пф, как будто в ней было что-то, во что можно вмешаться. – Она откидывается на спинку кухонного стула и мгновение смотрит в потолок. – Уверена, что он рассказал вам об этом.

Я делаю еще один глоток воды.

– О чем именно?

Одной рукой девушка убирает длинные волосы с лица.

– Я облажалась. По-крупному. Три раза подряд.

Все правильно. Джон мало что утаил от меня.

– Недвижимость, не так ли? – спрашиваю я, желая проверить.

– Ну, типа того… вроде. Это