Случайный рыцарь - Николь Сноу

Наконец-то я дома. Это ранчо я предпочла бы самому роскошному пентхаусу родителей на собственном острове. Губы расползаются в улыбке. Я заглушаю двигатель и внимательно осматриваюсь.

Все как я помню: дом, амбар, навес для машины и другие хозяйственные постройки, составляющие аккуратный гармоничный ансамбль. Безусловно, они старые, возможно, несколько примитивные, но вполне пригодны для жилья.

Ни ветер, ни солнце не повлияли на сочность красного яблока, небесную голубизну и звездную белизну красок. Дед был большим поклонником стиля американа[4], но сейчас от вида этого старомодного здания меня с головой накрывает ощущение тепла и долгожданного домашнего уюта.

Внушительное трехэтажное строение, широкое крыльцо с закругленными углами недавно выкрашено в белый с красной отделкой. Все как я помню.

Я вытаскиваю ключи из замка зажигания, открываю дверь и выхожу, еще раз внимательно осматриваясь. Грусть завладевает мной: я сожалею, что ждала так долго, чтобы вернуться сюда. Беру только самое необходимое, оставляя большую часть сумок в машине, и направляюсь к дому. Но ржание вдалеке останавливает меня.

Я подхожу к загону и похлопываю коня по шее.

– Ладно-ладно, ты выиграл. Как всегда.

Он бьет копытом по земле, разбрызгивая грязь.

– Мне действительно пора избавиться от этих дурацких каблуков, пока я их окончательно не загубила. – Еще раз поглаживаю мощную шею и иду к дому.

Вопреки ожиданиям входная дверь закрыта на ключ, что удивительно.

Совсем не в стиле Джона. С другой стороны, кто-то должен был присмотреть за домом после того, как его не стало, так что… так ли это странно? Наверное, именно поэтому мистер Шеридан спросил у меня про ключ. Возможно, сам адвокат и запер входную дверь, а может быть, это был помощник.

А может, и нет, учитывая состояние его спины.

Наверное, все-таки помощник, решаю я.

Дед говорил, что этот человек обычно живет в маленьком коттедже в нескольких акрах[5] от основного здания. Насколько я помню, это был просто охотничий домик, но, возможно, Джон и его привел в порядок. Оба кресла-качалки возле двери покачиваются от ветра, как будто приветствуя меня дома.

Эта мысль кого-то могла бы напугать, а меня – утешает. Открываю дверь и захожу внутрь, закрыв глаза. Я знаю, что его здесь нет, но, клянусь, я чувствую присутствие Джона. Хочется открыть дверь справа, ведущую в его кабинет, но я решаю подождать. Я не желаю видеть эту комнату пустой. Не занятое никем большое кожаное кресло за массивным дубовым столом сделает отсутствие деда слишком реальным. Прямо сейчас я хочу притвориться, что он там.

Давайте. Скажите, что это смешно.

Я достаточно изучала психологию и знаю, что люди, потерявшие любимых, предпочитают вводить себя в заблуждение. И я знаю, что поступаю глупо, но это помогает смириться с наследством, с этим бременем, вообразить которое я не смогла бы.

Вздохнув, я иду через прихожую и поднимаю взгляд на широкую лестницу. Моя комната будет выглядеть именно так, как я ее оставила. Я быстро осматриваю гостиную, а затем кухню.

Вау.

Я помню, что речь шла о небольших новшествах, но… они такие, что у меня отвисает челюсть.

Новые столешницы и блестящие приборы. Старое истертое дерево заменено на гладкий мрамор, нержавеющую сталь и модную европейскую плитку.

– Ни фига себе, – шепчу я. Это произвело бы впечатление даже на мать.

Кухня выглядит фантастически. Все эти новшества совершенно не портят присущий дому шарм. Лучшее из обоих модных течений объединено блестящим мастерством деда.

Странно, но я не могу представить его, использующего всю эту красоту для приготовления еды. Он был любителем стейка с картошкой, хотя и мог приготовить что-то невероятное, когда принимал гостей. Поэтому мне интересно, зачем он так заморочился всего лишь для…

Ба-бах!

Шум эхом разносится по дому.

И я замираю на месте, затаив дыхание. С напряженной спиной я рассматриваю потолок и прислушиваюсь. Нет, это точно не там.

Я вздыхаю с облегчением, замечая вентиляционное отверстие под колышущимися от сквозняка шторами. День теплый, но датчики все еще реагируют на прохладу, так что это просто включилось отопление.

Повезло. Не нужно включать термостат в кабинете.

Следует осмотреть дом, чтобы очередной бытовой шум не испугал меня до обморока. Да и стоило бы занести сумки, прежде чем идти на разведку в кухню. Инвентаризация холодильника и шкафчиков – дело нескорое, и мне понадобится время, чтобы по-настоящему со всем разобраться.

На самом верху лестницы я поворачиваю налево. В конце коридора – моя комната рядом с двумя другими спальнями и ванной. И я бы увидела такие же комнаты, расположенные в зеркальном отображении, если бы повернула сейчас направо.

Но точно не в этот раз.

Я снова слышу этот звук. И в этот раз никакой ошибки. По шее бежит холодок.

Я останавливаюсь. Прислушиваюсь. Уши такие горячие, что прямо полыхают. Господи, я здесь не одна. В доме есть кто-то еще.

Я собираюсь сделать шаг вперед – или это будет назад? Я должна отойти подальше от злоумышленника, может, добраться до одного из каминов и найти какой-нибудь тупой тяжелый предмет, прежде чем…

Поздно.

Дверь ванной распахивается, а мое сердце подскакивает к самому горлу.

В коридор выходит огромный накачанный мужик. Его похожие на пушки ручищи и грудь украшают татуировки. Он полностью обнажен, если не считать белого полотенца на бедрах.

Как любой здравомыслящий человек в подобной ситуации, я совершаю единственно возможное действие, продиктованное инстинктом самосохранения.

Ору изо всех сил.

II: Подписать здесь

Дрейк

Что за хрень?

Пронзительный крик ввинчивается в виски, как будто я стою прямо напротив сирены, предупреждающей о надвигающемся торнадо. Черт возьми, Джон, ты не предупреждал, что твоя внучка визжит так, что вполне может воплями разбить все стекла в доме!

Я касаюсь виска пальцами, с трудом помня о том, что надо бы придержать замотанное на талии полотенце. Последнее, что мне сейчас надо, – это получить очередную порцию визга еще и за нечаянный стриптиз.

Дикая головная боль – подарок, доставшийся мне от военного прошлого. Взрыв самодельной бомбы повредил нервные окончания, вследствие чего какие-то звуки я не могу слышать совсем, а другие провоцируют моментальную и сильную головную боль.

– Убирайся, убирайся, убирайся, мерзавец!

По крайней мере, сейчас она просто кричит. Уже прогресс.

– Успокойтесь, леди! Это всего лишь я, Дрейк Ларкин. Вы что, не получили записки?

Судя по ее реакции – это большое жирное нет.

Она отшатывается назад, к стене.

– Я не знаю никакого Дрейка Ларкина! Это дом моего дедушки и… Убирайся! – Ее глаза широко раскрываются, когда она