Ровный ветер (сборник) - Алексей Цветков

THE EVEN WIND

have you paid any heed lately to the wind blowing foreverthe inherited one the lifelong gale we carry about ourselves

inscrutable like gravity so deceptively smooth ever so eventhe only way to discern it is to observe how gently inclined

is our walking posture against the trees and the rainor if you would bother to carry around a plumb line in your                                                                                   teeth

it always turns contrary whichever direction you pickand lately it has been getting much stronger much stronger

now it is tearing apart the traveler’s sturdiest cloakand the eyeballs are getting hammered deep into the scull

so we kiss our dear departed good-bye with a lipless abrasionwhat with the last flesh already blown away off the bone

РОВНЫЙ ВЕТЕР

замечал ты в последнее время этот ветер веющий вечнонаше наследство пожизненный бриз который носим                                                                               с собой

непроглядный как тяжесть обманчиво мягкий весь                                                                               ровныйразличимый лишь если заметить как слегка наклонна

наша походка по отношению к деревьям или дождюили если примешься носить в зубах свинцовый отвес

он всегда остается встречным куда ни повернисьа последнее время он все сильнее все сильнее

он нынче рвет в клочья прочный плащ странникаи словно молотком заколачивает глаза в череп

прощаясь мы целуем наших ушедших с безгубым лязгомпотому что с кости уже снесло последнюю плоть

«если прямо спросить у зеркала что мы имели…»

если прямо спросить у зеркала что мы имелив этом ебаном детстве от силы припомнится лишьвесь картофель в костре да кино про подвиг емелина второй мировой как велела гефильте фиша когда умирал навзрыд в своем мавзолееким ир сен или кто там у них умирал тогдана заре загорались у взрослых глаза розовееи друг друга от скорби рвала на куски толпачтобы чаще от страсти трясло трепеща прыщамибудоражила нервы шульженко но громче всегоиз котлетного чада радиоточки трещалипро даяна моше и карибский мол кризис еговспоминал о нездешнем один робертино лоретивсе чего возлежа возжелали на пляже телавот такое нам родина детство спроворила детивот волшебница участь куда ты нас всех родила

возвращусь я на родину выйду на быструю речкугде сплавлял пастернак знаменито на баржах плотыпусть как в детстве опять робертино споет про утечкунаших пляжных мозгов про усушку всеобщей плотвыозирать эти нети убогие эти овинычто за притча овин пусть губами коснется вискався красавица жизнь но без тухлой своей половиныгде поет робертино и харкает жиром трескаей теперь прощено и ни слова упрека при этомпотому что последние врозь на причале стоимненаглядные все кто с авоськами кто с диабетоми даян на баяне с прощаньем славянки своим

ЭЛЕГИЯ НА ПРИХОД ОСЕНИ

в видоискатель быстро посмотридрожит пейзаж меж волосков приборатам в приступе последней красотынам предстоит сентябрьская природапрощай листвы прельстительная ложьшум прошлого прошаркавшего мимоздесь обещанья праздные даешьпечально помня все невыполниможизнь исчезает за пределы глаза с ней и некоторые из нас

владыка дней всей милости милордтвой жмых пожух в точиле под ногамитвой календарь как именинный тортуже почти прикончен едокамиприрода горше к осени на вкусеще любви щербатый серп в зенитено у любви на каждый божий плюсдва минуса в запасе извинитеколь волосы и стебли серебрялетит смертельный ангел сентября

котенком перепрятанная нитьв саду где поздно пеночка свистелаздесь быть собой или никем не бытьиз дании двоичная системабыть наугад до грустных снегирейбез паузы для очной ставки с небомсегодня будем счастливы скорейпока нас медленно заносит снегоми станет мир хрустальной шкурой твердгде всех судить горазд полумилорд

как славно жить когда уже возникв сентябрьском сне среди друзей и водкитому в саду кто все равно тростниккак все другие в мире одногодкиушедшие без милости верныгде в бельмах льда живому нет прощеньямедведи расстаются до весныпора прощаться до невозвращеньябежит оранжевый огонь в рекеи светлый серп у ангела в руке

«вышел и вмиг забываешь где это было…»

вышел и вмиг забываешь где это былопрости работа пенсия жена посудадо горизонта волнами рожь река мимони очага ни отчизны но ты отсюда

солнце как прибито к синему циферблатунад шелковой рожью медленно меркнет памятьдень без дна словно велено прекратить тратувремени но пространство временно оставить

как бы от любви неутолимое летоно пешеход с повернутым наружу взоромуже не совсем тот который помнит этои уже совершенно не тот о котором

третий на смену прежним чья конечная явкапоперек ржи за речкой где проступит рощаглянешь и нет вопроса почему так яркотолько не понимаешь почему так молча

потому что здесь перестала шуршать прялкаоступился звук никак не наступит сноваговорили вечность ты смеялся и правдавечности нет это просто пустое слово

«все же должна быть живая кому по силам…»

все же должна быть живая кому по силамкраски судьбы обозначить любую разнымбыстрое счастье она помечает синимдолгое горе она вышивает красным

как же неровно ложатся на ткани пятнаэтот эффект испокон замечали предкитолько и прелести в ней что всегда наряднакрасное поле в небесный горошек редкий

глаз не отводит от стиснутых в лапках пялецпесню мурлычет и вечные годы мчатсятолько б неловкая не уколола палецкак до сих пор к сожаленью случалось часто

все что ни вышьет положенной жизни версткаржа не берет и на зуб не сгодится моливот и выходит работая без наперсткачерная точка последняя в красном поле

«завершена за временем погоня…»

завершена за временем погоняза жаркой кровью в ястребе стрелавозьми коробку с временами годаа там оно одно и навсегда

что с этими деленьями поделатьгде черточки дождливо и кружкииз дюжины их разменяли девятьпоследние живому не нужны

уже не журавли с утра гортанножирком ворон подернуты прудыдля дерева и неба нет гарантакакой стоит на страже у трубы

бери словарь убористой печатигде бывший твой язык лежит ничейв нем неразборчивы но как печальныназвания исчезнувших вещей

кому лечить простуженное летопросить весны в лесу полярных совкак малышу рассыпавшему легосвой теплый мир слагать из беглых слов

где снова станет зелено и звезднов просветах ливня льнущего к стеклуспешить пока еще не слишком позднозакрыть коробку повернуть стрелу

«какие нам температуры вообще обещают…»

какие нам температуры вообще обещаютспасибо что в сущности бабское лето пришлои готские горлицы мальчиков готских прельщаютосенним своим опереньем в надежде на что

ты помнишь ключом с коктебельского гона поэтызобы их в зените пронзительным пловом полныгостил бы и дальше у жителей этой планетыда вот звездолет на поляне разводит пары

я жил между ними не брезгуя дружеской флягойтак липок на щупальце след человечьей рукив назначенный час звездолет развернется над прагойфотонная тяга и я одинокий внутри

ах ой ли вы готские сестры и певчие братьялюбовь неоглядна а разум повсюду тюрьмане пленный отныне пусть буду последняя блядь якогда коктебель если прага забуду тебя

пускай если снова рискнет распуститься мимозаменя недокличется в тесном застолье семьяза всеми парсеками чуткого анабиозая может быть русский я чешский я ваш навсегда

пусть катится ваше под звук аонидского пеньяна третьей от солнца спокойное время рекойгде готские горлицы чистят железные перьяно мальчикам это не страшно и риск никакой

«как-то взял посетил мелитополь…»

как-то взял посетил мелитопольпри советском режиме давнотам людей замечательных вдовольно и пьяных конечно полно

или даже до кировоградаувозило под стук колесонаселение было мне радоно конечно быть может не все

а сегодня при новом режимеон такое же впрочем говнотридцать лет как живу меж чужимии не помню из вас никого

раскрасавицы все украинкимоскаля несравненно милейпотому что я свой до кровинкихоть фактически где-то еврей

и когда вы наверно умретесвой стакан не сыскав поутруприобщимся совместно природея и сам если нужно умру

нас воспел в своем творчестве гогольи увидеть я сызнова радмариуполь или мелитопольшепетовку и кировоград

«ночь непохожа и спящему кажется днем…»