Ровный ветер (сборник) - Алексей Цветков

КОНСТИТУЦИЯ ПТИЦ

семь раз отмерь но после пили сплечавоздух на ломти ни паспорт козлам ни визатот кто летит в самой бородке ключаон и есть отпирающий дверь парадизадеспот пространства где по нраву емутам и холопам пусть именуют раемкроткие дарим царю дочерей и едураненых или хромых не подбираемсовесть на свете если такой законоба крыла себе ни рубля собратуправда целее когда сидит под замкомтак говорил тразимах сократу

если прибыл на место в срок летел не тудатщетных товарищей по островам бросаяобщее нам обещали небо трударадугу пусть проливами вброд босаяхищный навстречу чьи крючья твоих чернейчем возразит наотрез истребитель братстваадресат несметной еды супруг дочерейнасмерть споткнувшись на берегу пространствабоги добры но не первый вверху геройсилится сбить с логарифма древнюю пряхухоть воспарившим нитка всегда с дыройтак говорил сократ тразимаху

а наутро гром вся в трещинах твердь темнаградом падали рисовали самина картинке эшера заподлицо телаполотно отлива вымостили глазамии гадая куда пропали скворцы и щеглычик-чирик и опрометью за сарайчикподелиться с природой чем вечные боги щедрысмотрит в небо древнегреческий мальчик

«в сердцевине жары стеклянная вся среда…»

в сердцевине жары стеклянная вся средапреломила в кадре прежние дни неделиполучилось так что я исчезал без следавозникали друзья но на глазах ределив том краю где у матери было две сестрынезапамятной осенью астры в саду пестрыдеревянный дом где все как одна на идиши дряхлела овчарка слепая на левый глазтам теперь никого из них никого из нася ведь так и думал я говорил вот видишь

в том последнем стакане зноя в канун огнянас теснило к столу и от пойла зрачки першилия бросал без разбора любых кто любил менятолько взгляд к этим лицам лип насовсем как пришилиесли быстро проснуться поверю пусть не поймув том краю где уже никаких сестер никомув самом месте где астры протерта ногтем картадеревянный день только идиш из уст немойво дворе овчарку звали рекс или бойя ведь знал наперед я и жил-то с низкого старта

под реховотом горьким я тебя хоронилэти тридевять царств песок с высоты соколинойздесь бывает северный рыхлый наш хлорофиллне дает кислорода и слабые дышат глинойно чтоб рано не ожили марлей подвяжут ртытреугольником сестры в острой вершине тыпо бокам ни гу-гу на иврите кто-тоесли правда горнист просигналит последний мигтот кто алчно из туч наводил на нас цифровикотопрет свой альбом и покажет фото

под крылом опустев страна простирает огник некрасивому небу которое знал и бросилне снижаясь лайнер скребет фюзеляжем о пниесли врежутся в трюм спастись не достанет веселпо бельму напоследок друга узнав во врагея на идиш шепну подбежавшему рекс к ногеон остался один где бельмо проступает картойгде в безлюдных лесах словно князь на тевтона ратьсобирает миньян но не может никак собратьочумевший от бездорожья кантор

«в черте где ночь обманами полна…»

в черте где ночь обманами полназа черными как в оспинах пескамимы вышли в неоглядные полякоторые по компасу искали

у вахты после обыска слегкаприсела ждать живая половинаа спутница со мной была слепавсе притчи без контекста говорила

безлюдье краеведческих картинхолм в кипарисах в лилиях болотоон там сидел под деревом одинв парадной форме как на этом фото

и часть меня что с ним была мертвакричала внутрь до спазма мозговоготому кто в призраке узнал меняно нам не обещали разговора

ни мне к нему трясиной напрямикни самому навстречу встать с полянкион был одет как в праздники привыкпод водку и прощание славянки

немых навеки некому обнятьзимовка порознь за чертой печаливот погоди когда приду опятьно возвращенья мне не обещали

рентгеновская у ворот лунав костях нумеровала каждый атома спутница вообще сошла с умаи прорицала кроя правду матом

«однажды в жизнь семью найдя себе…»

однажды в жизнь семью найдя себемы были дети нас кормили кашейкак маленькие гости на землемы жили и она была не нашей

из прежних мест невидимая нитьу взрослых не тянула на поблажкукогда они склоняли нас любитьсвой двор и родину и чебурашку

приобретя в потемках тех квартирпускай не весь диагноз но симптомымы здесь утратили ориентирмы многие вообще забыли кто мы

как вы найденышем в чужом краюя вырос и пошел служить в конторуно свой скафандр по-прежнему хранюразмер давно не тот но память впору

настанет день мы бросим есть говноприпомним все что тщетно вам прощалии с бластерами выйдем наголоза звездную отчизну без пощады

«почему эти кольца сатурна…»

почему эти кольца сатурнатак приятно горят и культурноа у нас в небесах пустотаотчего мы печальны и хмурыразводя зерновые культурыповышая надои скота

потому что адам-прародительоказался шпион и вредительа потомство за это платипод заплатанной дождиком твердьюмежду быстрым рожденьем и смертьюкаждый божий с утра до пяти

может в джунглях какой андромедыбез печали журчат дармоедыастрономией дивной гордынаша миссия в мире прямаяв три погибели жить принимаякак награду рога и горбы

«до свиданья добрый клоун…»

Памяти Д. А. П.

до свиданья добрый клоунты не сеял ты не жалтормошил веселым словомвсласть кикиморой визжал

человек пример колодыгде положишь там лежитмы угрюмые уродынас не каждый рассмешит

но твои случалось былишутки в сторону смешнывот и мы столбами пылизавертелись и пошли

каждый с маленькой котомкойпотянулись меж стволовв тень где с дудочкой негромкойсамый честный крысолов

за лесным неверным светомробко в хворосте стопойты ушел и дети следомне печалься мы с тобой

«бог давно живет в нью-йорке…»

бог давно живет в нью-йоркенам не делает вредав длинной узенькой каморкегде-то возле fdr

он с утра заварит кофедождь увидит за окномна стене мария в профильрядом сын на выпускном

так привычно жить в нью-йоркехоть и полностью не весьон спустился на веревкетемным вечером с небес

целый день сидит в старбаксес ноутбуком в уголкезнает есть ли жизнь на марсеи зачем она вообще

а в окне не видно небакактус в баночке засохне вернуть обратно времядаже если кто-то бог

и собачка смотрит в обау старбакса на углуопознав в прохожем богатщетно молится ему

сутки прочь потом вторыевремя кончится и пустьвспоминай меня марияя когда-нибудь вернусь

«пустяки но память лишняя…»

пустяки но память лишняяздесь на площади точь в точьподошла однажды нищаяпросит чем-нибудь помочь

второпях нашарил мелочисердце жалостью свелобыло стыдно ей до немочино беда сильней всего

больше в бедах не до удалино без повода и вдругвспоминаешь всех кто умерлии которые умрут

вместо бродского и приговавьется в космосе змеявек любимая без выборанаша страшная земля

гаснет мозг и молкнет речь егов верхнем зеркале сквозянемигающее вечноедень за днем глаза в глаза

«к воздуху вздохов ни разу не прикасался…»

к воздуху вздохов ни разу не прикасалсяразве я жил среди них я им казалсясроду не слышал названий любви и страхаслов что в земных мозгах поднимают бурюэтим недолгим двуногим на фото справане был ни разу и вряд ли когда-то буду

в яви разъятой на их имена и лицани возникать не пытался ни появитьсяв паспорт не пойман с растром угрей на рожев бритом с ухмылкой образе обезьянкине отражался в стекле которое тожепагубе в помощь они серебрят с изнанки

вот почему безымянный безликий кто-томедленно блекнет под лупой на этом фотосердце не прянет в штопор подобно птицеи никого не застигнет врасплох расплатаколь нулевой элементу в этой таблицеопределен период полураспада

«что ли мордой померк или в дыры корундом вытерт…»