Черневог - Кэролайн Черри

Но в те дни ему не грозило никаких опасностей, потому что был тогда настолько благоразумен, что не только не пытался распространять свои желания на людей, а вообще не пользовался ими, кроме тех случаев, когда это касалось его четвероногих подопечных. Во-первых, он никогда не был уверен в том, что у него это получалось, во-вторых, они никогда не обвиняли его в том мелком колдовстве. Поэтому он никогда не чувствовал вины из-за своей любви к ним и не отказывался, столкнувшись с проявлением дядиного дурного нрава, приходить в конюшню, чтобы прислониться к приятной и теплой лошадиной шее и вылить там все свои огорчения и заботы такому терпеливому другу, как старая Хозяюшка, которую он потерял столь же неожиданно…

Этой ночью он вновь чувствовал себя тем мальчиком, известным в городе как «дурной глаз», которого никто не желал даже видеть рядом, и он вновь устраивал путаницу во всем окружающем, отчего Ивешка имела полное право выгнать его, и вдобавок ко всему он был уже недалек от безрассудной мысли привести сюда еще и Хозяюшку, на этот раз для себя… а ведь ему было хорошо известно, что она принадлежала извозчику Андрею, и что Андрей Андреевич ни в коей мере не заслужил, чтобы его ограбил эгоистичный и страдающий от жалости к самому себе колдун.

Хозяюшка. Тогда можно было бы верхом отправляться в лес: он и Петр, всегда вместе, туда и обратно. Он размечтался о таком житье, когда на самом деле на берегу этой реки их было трое.

Боже мой, подумал он. Еще неплохо бы и кошку. А почему нет? Лошади всегда нужно, чтобы рядом была кошка. А почему бы тогда не целую конюшню, дурак?

Все это лишь доказывало, сколь беспомощно и бесцельно чувствовал он себя в жизни, тоскуя по самым обычным общедоступным вещам, которых колдун никогда не может иметь, и словно дурак раздумывал о том, что неплохо бы и ему иметь что-то свое, чтобы можно было любить это без опасений. Так что все, окружавшее его в доме, оказалось намного сложнее, чем мог себе когда-то представить еще неоперившийся пятнадцатилетний юнец. Человек любит свою жену, и это еще не означает, что он не может оставаться другом. Жена отнимает много времени, особенно Ивешка, у которой были свои собственные трудности, и отнюдь не потому, черт возьми, что он слишком часто мешался у нее под ногами в ее собственном доме, вместе с Петром, который в итоге закончил день тем, что заполучил подгорелый ужин, разъяренную жену и Малыша, не желающего разговаривать ни с кем из них.

Возможно, было самое время подумать о том, что еще он мог бы сделать, как например, поговорить с Петром о постройке еще одного дома, за холмом.

Чертовски отвратительный одинокий маленький дом, где не будет даже Малыша, который мог бы составлять ему компанию по вечерам.

Возможно, он и знал, что должен сделать это для общей справедливости. Может быть именно поэтому он внезапно чуть вздрогнул, несмотря на теплый кафтан и не слишком холодную ночь, и именно поэтому в его горле стоял растущий ком, и он решил пойти не мешкая в дом, прочь от этих лошадей и всех прочих соблазнов, чтобы с большей пользой потратить время на чтение, поразмыслить хорошенько о происходящем и не испытывать вообще никаких желаний.

Входная дверь открылась и закрылась. Петр оторвал голову от подушки, а Ивешка прошептала:

— С ним все в порядке.

Затем раздались другие негромкие, но уверенные и знакомые звуки: домовой вновь завозился в подвале, Саша прошел на кухню, новое полено было положено в печь, из которой посыпались искры на их половину.

Кроме этого Петр расслышал как к столу была пододвинута лавка и подумал с состраданьем, что Саша опять уселся за ту проклятую книгу, выводить свои каракули и обдумывать написанное.

— Для парня это не жизнь, — произнес он, — читать весь день и писать всю ночь.

Ивешка промолчала. Он ощущал лишь ее плечо.

— Ведь ему восемнадцать лет, — продолжал Петр. — Он ведь не найдет все, что ему надо, в этой книге, Ивешка.

— Он сделал ошибку, — сказала она. — И пытается узнать, почему.

— Ошибку? Малый хочет лошадь. Почему он не может ее иметь?

— Колдун не может.

— Боже мой!

— Я говорю серьезно.

— А ты можешь ему помочь?

Она покачала головой, не отрываясь от подушки.

— Это только его дело. Его проблема. Он сам должен ответить на этот вопрос.

Отец Ивешки дал этому парню не только книгу, но и гораздо больше. Отец Ивешки перед своей смертью познакомил его с черным богом и с помощью колдовства, каким-то магическим способом, вложил в его голову все, что знал сам и без чего этот малый мог бы жить счастливо. Он передал ему нечто, значенье чего было гораздо, гораздо важнее, чем занятия чтением и письмом.

Так поступил этот дважды проклятый беспринципный мерзавец.

— Но это неестественно, — вновь заговорил Петр. — Это неестественно, Ивешка.

Она, казалось, заснула. Во всяком случае она не попыталась продолжить разговор. Так он и лежал, раздумывая о своих собственных зря растраченных годах в Воджводе, но жалел он не о них, а лишь о достоинствах провождения времени в компании.

Может быть, в конце концов ему и удастся попасть в Киев. Может быть, наконец, он приплыл бы туда, в этот златоглавый город, вместе с Сашей, только он сам и мальчик…

Они могли бы купить там что-нибудь, или зайти в трактир, сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Или просто слегка разгуляться.

Если бы он отважился оставить Ивешку одну.

Нет, он не мог, не мог оставить ее надолго: Ивешка была чрезмерно склонна к меланхолии. Бог свидетель, что она часто впадала в такое состояние.

А что, черт возьми, они могут захватить и ее с собой! Они покажут ей золоченые крыши, огромных сказочных птиц, зубастых драконов и дворцы, все, о чем он только слышал и был убежден, что в Киеве этого было в избытке.

Нужно не забыть и про слонов.

Это будет очень полезно для парня. И для Ивешки тоже: показать ей, как живут обычные люди, показать ей, что люди могут жить вместе, множество людей в одном месте, так много, что она не в состоянии даже вообразить.

И пусть она пожелает женить парня на царевне, она сможет это, на одной из царских племянниц или им подобных.

Нет. На прекрасной нищенке, которая будет просто счастлива сбежать в эти дремучие леса и жить там как царевна весь остаток своей жизни…

Пусть это будет девушка, такая же мудрая, как колдунья, но с самыми скромными желаниями.

Саша подтащил лампу вдоль кухонного стола поближе к себе и в очередной раз стал перечитывать страницу, на которой, как он помнил, должно было быть записано его желание относительно лошади, о котором он очень хорошо помнил, но оказалось, что он не только не записал этот факт в книгу, а вообще не сделал почти никаких записей в тот день, что само по себе было очень странным. Едва ли имело смысл записывать в книгу каждое незначительное событие или дело: даже среди этих тихих лесов можно быть занятым целыми днями, так что записи могли иметь перерывы на день или два. Но ведь он даже не мог вспомнить ни того, что могло случиться в тот день, ни того, почему он вообще забыл о нем, хотя только теперь вспомнил, как тот день расстроил его.