Черневог - Кэролайн Черри

Тогда он поднялся и пошел в ее сторону, но, почувствовав ее удрученное состояние, остановился невдалеке.

— Ивешка… — начал было он успокаивать ее.

Она сказала, на этот раз вслух:

— Мой отец убежал из дома Маленки, а моя мать оставалась там, желая занять ее место. Это был смелый, но глупый поступок. Она убила Маленку и оставила на растерзание волкам. Она хотела овладеть волшебством, и оно отплатило ей.

— Черневог много рассказывал про волшебство.

— Петр, я не могу ничего обещать прямо сейчас, но если будет ребенок… то у меня не останется выбора.

Он понял о чем она говорила.

— Ведь мы же не захотим, чтобы наш дом сгорел.

— Прекрати…

—… смеяться? Но я предпочитаю смех всему остальному.

Некоторое время он ощущал волнение ее сердца, будто она находилась в страшной панике.

— Тише, — сказал он. — Успокойся. Успокойся и послушай, что я расскажу тебе о Черневоге…

— Я не хочу ничего слышать о нем!

— А мне кажется, что ты будешь, — настаивал он. — Я просто уверен, что будешь.

Она стояла, пристально вглядываясь в него освещенную отблесками костра тьму. Ее губы дрожали, а на глазах блестели слезы.

— Так ты сделаешь это для меня? — спросил он. — Ты будешь слушать?

Пришла зима. Все было покрыто глубоким снегом. Малыш совершенно неожиданно появился в новой, только что отстроенной конюшне, с удовольствием составив компанию лошадям. Возможно, что наконец-то он взялся именно за свою работу, а возможно ему просто надоели колдуны с их постоянными заботами. Так или иначе, но он вернулся, живой, невредимый и вполне умиротворенный. Время от времени, по вечерам, как например вчера, около дома можно было видеть и леших. А рядом с баней, которую теперь больше не посещали никакие привидения, на удивленье быстро появлялись дрова для растопки печей.

Но сегодняшним утром в доме был нарушен весь заведенный порядок, там даже не собирались, как обычно, печь хлеб. Вместо этого в котлах грелась вода, а бревна и столбы скрипели и потрескивали больше обычного. Двое мужчин старались не поддаваться панике, хотя Ивешка и была готова к тому, чтобы запаниковать по-настоящему… Разумеется, им приходилось видеть, как появляются на свет котята, а Саша даже признался, что видел однажды появление теленка, отчего Ивешка ударилась в слезы.

Она и без того боялась и была страшно напугана. Петр знал это лучше всех, имея ее сердце рядом со своим. Он делал все, что мог, он делал все гораздо лучше, чем даже сам мог догадаться о своих способностях, несмотря на то, что всегда очень тяжело переживал вид крови и просто человеческую боль. Она же не хотела, чтобы при этом присутствовал Саша, потому что рисовала себе самые ужасные картины, раздумывая над тем, кем может оказаться этот ребенок и сколь тяжелыми могут быть роды, а больше всего на свете она не хотела никаких желаний в ее сторону.

Сколько раз она выкрикивала одно и то же: «Я не знаю, что я есть, и только лишь Богу известно, что есть мой ребенок! Я никогда не переживу этого…"

Петр напомнил ей, что сказал по этому поводу Саша:

— Ты никогда на самом деле не покидала этот мир. Русалка не бывает мертвой. Русалка никогда не умирала. Может быть, в этом ее горе? Поэтому у тебя есть полное право на жизнь.

Она только тяжело вздохнула и, может быть, захотела в этот самый момент, чтобы ребенок наконец-то родился. Все произошло очень быстро. Петр сделал все, о чем Саша говорил ему, и уже в следующую минуту держал в руках свою дочь.

— Ты только посмотри на нее! — приговаривал он. — Только посмотри!

Ивешка очень беспокоилась, он чувствовал это яснее ясного:

— Дай ее мне. Дай ее мне, Петр.

И вновь страх. Он чувствовал, как ее желанья защищают его, он слышал, как все те же желанья обращают вопросы к ребенку, на которые тот не мог дать ответов.

Она хотела, чтобы он ушел и оставил ее одну со своими заботами.

Это слегка уязвляло его. Но он знал, почему она так думала и поступала. Он чувствовал ее страх внутри себя. Он выскользнул за дверь, где его поджидал Саша.

— С ней все хорошо, — сказал он, хотя Саша и без того знал это. Саша знал, с божьей помощью, все, что хотел. Саша протянул ему чашку чая, крепленого водкой, и сказал: — Присядь.

— Она все еще опасается, — сказал Петр, всем своим сердцем желая сделать хоть что-нибудь. — Она чертовски боится… Но ведь если бы было что-то не так, домовой обязательно сделал бы что-то? Во всяком случае, дал бы нам знать.

— Непременно, — успокоил его Саша.

Но затем произошло что-то странное. Он почувствовал, что Ивешка внезапно испугалась, скорее от удивленья, пораженная чем-то. Его собственное сердце тут же заколотилось, и он подскочил с места и распахнул дверь в ее комнату. Что-то черное лежало на покрывале.

Косматый шар поднял голову с лап, взглянул на него круглыми торжествующими глазами, подскочил вверх и устроился на руках Ивешки рядом с ее ребенком.

Малыш снова был с ними. Малыш вполне одобрял появление нового человека в доме.

Несомненно, Малыш одобрял.